и я ему благодарен за это. Сейчас же я считаю, что мы с ним в расчете. Он меня спас и уже использовал мое положение, чтобы надавить на своего соперника. Раз вы здесь, то они договорились, и я в сделку не входил. Кто его знает, как он захочет использовать новую информацию…
— Я вас понимаю, — кивнул уже бывший поверенный Эдвина. — Еще раз удачи вам завтра.
— Если вам не сложно, передайте пожалуйста следователю Ренди, что я хотел бы с ним встретиться до суда.
Аллан согласился выполнить просьбу и ушел. Оставалось надеяться, что Эдвин все просчитал правильно.
В зале суда было оживленно. Представители от дворян громко переговаривались, сегодня ожидался приговор. Маги сидели задумчивые, но к Эдвину не подходили. Прокурор так вообще сиял. Лицо судьи было непроницаемым, но все понимали, что это дело ему надоело, и он хочет разобраться с ним. До этого сторона Эдвина тянула время вскрыв множество нарушений и подав встречные иски.
Первыми отправились на допрос маги.
— Считается ли аспект яда у заклинаний запрещенным, — решил взять быка за рога прокурор.
— Это с какой стороны посмотреть… — неоднозначно ответил Франк Терри, куратор Эдвина. — Если взять за основу труд Романа о теории линий, к слову, величайшего целителя за историю империи…
— Да или нет? — уточнил прокурор.
— С какой стороны посмотреть, — упирался Франк Терри. — Если яд используется для лечения…
— Хорошо, я вас понял. В примененном заклинании Эдвин использовал аспект яда. Согласно законам империи, мог ли он это сделать? — прокурор тут же сам ответил. — Не мог. Вы преподаете этот и другие запрещенные аспекты в академии?
— Нет.
— Получается, что Эдвин самостоятельно изучил запрещенную школу магии и применил ее на человеке. Прошу учесть ответы куратора обвиняемого, ваша честь.
Потом вызвали дворян, которые чуть ли не плакали и рассказывали каким хорошим человеком был Освальд. Сколько всего он мог еще сделать во благо империи, какие высокие перспективы его ждали… Потом допрашивали магов по поводу дуэли. Те осторожно пытались сказать, что Освальд выдавал больше, чем мог, но напрямую говорить о зельях не решались — анализ тканей показал, что он вообще ничего не употреблял. Нарваться на обвинение никто не хотел, поэтому тему осторожно обходили. Кроме куратора Эдвина, который видел вещи пострашнее обвинений в клевете, и поэтому резал правду и не стеснялся говорить о выводах. Вспомнил каким козлом был Освальд, припомнил все его выходки и издевательства над более слабыми студентами, намекнул о домогательствах к студенткам-аристократкам, и прямым текстом сказал, что может назвать имена. Никто не стал настаивать.
А затем вызвали самого Эдвина.
— Возможно вы хотите рассказать, как вы применили запрещенный магический аспект в честной дуэли? — начал прокурор.
— Возможно, — кивнул головой Эдвин.
Прокурор замолчал, ожидая продолжения. Молодой человек тоже молчал.
— Ну? — не выдержал прокурор.
— Что «ну»? — уточнил маг.
— Рассказывайте.
— Что рассказывать? — продолжал прикидываться дураком Эдвин.
— Вы собирались рассказать…
— Не собирался. Я сказал «возможно», а вы уже додумали за меня.
— Вы планировали убить Освальда? — сменил тему обвинитель.
— Дуэль же была до смерти. Конечно, в порядке самообороны я допускал мысль, что он погибнет, — обтекаемо ответил Эдвин. Артефакт правды молчал.
— Вы планировали использовать запрещенную школу магии в дуэли? — уточнил прокурор.
— Да, — честно признался Эдвин, и добавил. — В случае смертельной опасности.
Обвинителя устроило такое признание. Обвиняемый признал умышленное нарушение закона. Остались сущие мелочи, после которых можно просить смертный приговор.
— У вас есть шанс облегчить свою участь, молодой человек, — у прокурора было хорошее настроение. Под облегчением участи он понимал быструю казнь. — Расскажите нам, пожалуйста, где вы изучили разрешенное эльфийское заклинание и запрещенный аспект яда.
— Эльфы научили, — просто сказал он. Все присутствующие замолчали и уставились на артефакт. Тот горел белым цветом, показывая, что Эдвин говорит чистую правду.
— Эльфы? — переспросил обвинитель, не отрывая взгляда от артефакта.
— Они самые, — веселился Эдвин. — Ну знаете… уши, надменность… эльфы!
Все начали громко переговариваться, и судье потребовалось время, чтобы успокоить присутствующих. Затем маги проверяли артефакт, и убедили всех в том, что он исправен. Согласно законам дело должно было перейти к Тайной Страже, чей представитель явился в суд по требованию.
— Вы видели эльфов? — пожилой представитель тайной стражи стоял перед Эдвином.
— И говорил даже, — ответил Эдвин, а мысленно добавил, что Эрику он видел и говорил с ней.
— Они вас научили заклинанию?
— Не совсем, они меня убить пытались, — вспомнил Эдвин происшествие в городе. — Жуткие твари. Заклинание через артефакт их передалось, а яд…
— А яд… — подтолкнул рассказ Эдвина прокурор из-за спины представителя тайной стражи.
— Несколько сильных личей убил, вот и передалось. Само. Я не просил, честно.
— Несколько? — подозрительно спросил представитель тайной стражи. — Не каждый опытный маг справится даже с одним.
— Троих, если быть точным, — сказал Эдвин. Разговор надо было сводить к его лазейке. — В городе наткнулся на дворец, когда убегал от злобных собачек. Они за мной туда не пошли. Там я взял странного вида оружие у мертвого эльфа, тут сзади раздается голос… вас наверное не интересно, да?
— Вопрос вашей жизни и смерти прямо сейчас зависит от меня, — спокойно ответил представитель тайной стражи. Он окинул взглядом дворян и прокурора. — Этот суд, если его так можно назвать, уже не властен над вами. Интересно должно быть вам, а не мне. Поэтому я задам вам прямой вопрос, ради которого меня и вызвали. И потом решу.
— Отмена смертной казни? — начал торговаться Эдвин.
— После того как расскажите про дворец, про эльфийский город и других эльфов, я подумаю, насколько важная это информация. Теперь скажите: вы видели живых эльфов? Именно живых.
Мозги Эдвина заработали со скоростью света. Эрику он видел и общался с ней, но… технически ведь вампиры не считаются живыми? Молодой человек припомнил все что рассказывали в академии про вампиров. Важно не его личное мнение про то, что они живые существа, а официальная версия. Если он не ошибался, то их считали одним из видов нежити. То есть, живыми их называть нельзя.
— Нет, не видел, — артефакт светил ровным белым светом, подтверждая слова мага. — Только мертвых, с ними и дрался. И еще один был, но он со спины говорил. Я не стал оборачиваться и выпрыгнул в окно. Про него не скажу, живой он или нет.
Затем он добавил больше деталей, чтобы уйти от скользкой темы. Слушателя заинтересовали подробности, и Эдвин рассказал про дворец, рассказал про город и свое путешествие. Про эльфийских магов в городе и ловушки… Рассказывал самозабвенно и в красках. Графа и эльфийку он ни разу не упомянул, от чего все его действия смотрелись
