Так страшащий Старого близкий рассвет поубавил обороты, выровняв баланс скорости между наступающими лучами солнца и эффектом тумана поглощать дневной свет. Оружие мгновенно «вспотело». Микроскопические частицы воды, собираясь в более крупные капли стали медленно сползать к низу, оставляя на металле автоматов мокрые тёмные полосы. Подсохшая в бункере Сидоровича одежда вновь потянула влагу, препятствуя проникновению воздуха к коже. Из-за этого тела спутников покрылись противной липкой испариной вызывающей нестерпимое желание почесаться. Добавляла неприятностей глина, которая вперемешку с мёртвыми листьями пластами липла к подошвам ботинок, значительно увеличивая нагрузку на ноги. Лучи фонариков растворялись в паре метров перед лицами, вынуждая бредущих постепенно сбрасывать темп и без того неспешной ходьбы.
Сергей, несмотря на наказы сталкера, постепенно с головой ушёл в свои мысли, предоставив телу рефлекторно двигаться за фигурой проводника. Возможно атмосфера мерзкой погоды навевала мрачное настроение, подталкивая к самокопанию. Мозг лихорадочно перебирал события последних суток, взвешивая все «за» и «против» в отношении совершённых поступков и принятых решений. Червь сомнений снова стал бередить, успокоившуюся было душу, насыщая сознание ядом противоречий. Присущая каждому человеку сила привычки требовала постоянства и спокойствия, протестуя против кардинальных изменений в жизненной суете. Но выходило так, что именно этот порок в свою очередь подталкивал судьбу на «крутые виражи», аргументируя свои действия стремлением к тем самым факторам — постоянству и спокойствию. Такая путаница с одинаковым конечным результатом вызывала «мысленный тромб», лекарством которому служило выражение — «будь что будет».
Вскоре тропинка пошла на подъём. Перестали попадаться стволы деревьев. Лишь редкие «островки» кустарников да пучки мясистой колючей травы выплывали из туманной пелены, словно спящие привидения. Со стороны деревни хрипло каркнула ворона. Словно услышав условный сигнал, резко остановился Старый. Сергей едва не наскочил на сталкера от неожиданности, и уже хотел было возмутиться по поводу образовавшейся «пробки», как увидел поднятую руку проводника в сопровождении злого шипящего звука из-под маски респиратора. Превратившись в античную статую с согнутой левой ногой Сергей «окаменел» боясь даже скрипом складок кожаной куртки потревожить слух ветерана Зоны.
— Слышишь? — прошептал Старый.
Бывший строитель превратился в сплошное ухо, медленно повернул голову в сторону недавнего крика сонной птицы и уже хотел сказать, что ничего необычного не улавливает, как сталкер резко развернулся и со словами: «Бегом за мной!» стартанул в туман, забирая влево.
Сердце Сергея «ухнуло» в пятки. Страх потерять проводника в этой непроглядной пелене буквально подстегнул уставшее молодое тело. Не обращая внимания на отяжелевшие от грязи ботинки, парень рванул следом, едва различая расплывчатый силуэт впереди.
Мечущийся при беге луч фонарика скользнул по сложенным штабелем бетонным плитам потолочного перекрытия и строительному вагончику, основательно вросшему в землю за не один десяток лет. Если бы не фигура Старого, плавно огибающая возникающие препятствия, Сергей точно бы «поцеловался» со всеми местными достопримечательностями включая терновый куст на краю широкой балки, куда и спустился сталкер. Было видно, что ветеран знает здесь каждую кочку и даже при такой отвратительной видимости чувствует себя как рыба в воде. Этот факт немного обнадёживал и подкреплял уверенность дезертира-строителя в исходе затеянного мероприятия.
Изнурительный забег закончился в дренажной трубе, расположенной под широкой насыпью асфальтированной дороги. По прикидкам Серого именно по этой «двухполоске» недавно стучали его ботинки, когда пришлось улепётывать на север от шлагбаума опорного пункта.
Старый остановился на середине убежища, сорвал с липучек защитный клапан на рукаве, выключил коммуникатор и присел на корточки, переводя дыхание.
Сергей примостился рядом, вскользь осматривая подземное сооружение. Власть тумана теряла здесь свою силу, поэтому видимость была вполне обычной. Взгляд скользнул по покрытому сажей потолку короткого тоннеля и двухсотлитровой бочке неоднократно, судя по количеству золы, служившей гостям убежища своеобразной разновидностью стационарного гриля с многочисленными дополнительными функциями. Фрагменты деревянных ящиков, пустые консервные банки и всевозможный обёрточный мусор подтверждали предположение парня. Два колеса от грузового автомобиля возлежащие у стены, очевидно, исполняли роль мебели в подземном постоялом дворе.
— По дороге едет машина — переждём здесь малёха, а то не дай бог сидит на переднем сидении какой-нибудь сержантик и пялится в тепловизор. Хоть и туман, но лучше перестраховаться! — объяснил причину внезапного забега отдышавшийся сталкер.
Мгновенье спустя и Сергей услышал нарастающий звук мотора. Очевидно «Уазик» на пониженной скорости следовал вглубь Зоны, натужно урча плохо прогретым двигателем. Сивоконь рассказывал, что в нескольких километрах от опорного пункта у железнодорожного моста расположен блокпост, выполняющий функции боевого охранения части от внезапного нападения большого скопления мутантов. Возможно, начальник караула решил проверить бдительность подчинённых или это запоздалая погоня за беглецами, которую для очистки совести направило командование военных. При любом раскладе попадать в поле зрения пассажиров автомобиля в планы приятелей не входило.
— На всякий случай держи свой сектор, — кивнул за спину Сергея Старый, — а я с востока. Стрелять только в случае крайней необходимости. Не подведи напарник, — сталкер подбодрил парня добродушной улыбкой, пируэтом переместился к колёсам, занял удобную позицию и выключил фонарик.
Стараясь унять лёгкую дрожь, внезапно поселившуюся в руках и коленях, Лысенко принял «упор лёжа», ствол автомата пристроил на кирпичах служивших подставкой для бочки, дёрнул вниз предохранитель и «вырубил свет».
Не прошло и минуты, как армейский внедорожник поравнялся с тоннелем, взвизгнул тормозными колодками, немного поурчал на холостых оборотах и затих. Хрюкнул «ручник», гулко щёлкнул замок дверцы и в сопровождении красноречивого матерного выражения на асфальт материализовался ни кто иной, как прапорщик Сивоконь собственной персоной. Сергей признал земляка по голосу и манере построения предложений.
— Мля! Ну, чё там Ляхов? — гаркнул «прапор».
— Пусто! Ни сканер сигналов, ни тепловизор нифига не показывают, — донеслось в ответ.
