Падлы космические…
В лесу ветра нет, здесь лишь чуть поддувает.
Мерзкая погода, быстрее бы снег выпал, прикрыл весь этот голый срам. Эту грязь и слякоть, холодную сырость. Зима — она беленькая, чистенькая. В снежки можно играть, снежную бабу лепить. Хорошо зимой, даешь зиму.
Тут мои мечты прервал слабый треск.
Повернул голову — со стороны Дальнего Поста в нашу сторону, не торопясь, катит квадроцикл. Переданный сельчанам «джимни» еще на ТО, стоит в гараже в замке, вот и ездят «дальняки» на квадре.
— Это еще кто прет! — возмутился Гоблин.
— Пахом, суть его ешь, — догадался я.
Проклятье, да он нас всех тут демаскирует. До Дальнего от нас километра два. Я схватил рацию.
Пш-шш…
— «Дальний» — «Кастету»!
— На связи «Дальний», — голос не Пашкин.
— Пахом где?
— К вам поехал.
— Понял, отбой.
Нет, ну чисто клоун! Мы с Гобом начали махать этому чудиле руками — мол, давай быстрей сюда, парень. Пашка увидел, что-то там понял, поднажал. Монгол все это время глаз не спускал с Полян.
Старшина поселка подъехал к нам, сам бодрый такой, под задницей — легкий скоростной квадр, кенгурятники увеличенные, все дела. Гладкий ствол лежит с одной стороны, «спрингфильд» с другой.
— Паша, ну у тебя ум есть? — сразу встал на пресс Гоблин. — Ты че, реально нас вскрыть решил перед врагом? Какого болта!
— Слышь, начальничек, а если бы они в этот момент из лесу вышли, а? Или хуже — тебя услышали и теперь направление меняют? — включился и я.
Пашка так просто сдаваться не собирался, сразу забыковал:
— Че орете? Мы сидим там как в сундуке, ни хрена не знаем! В эфире жуют сопли, ситуация непонятная, а никого ни о чем не спроси! Ишь боевые какие, выстроились в кустах! А у меня там бабы с детьми! Мы вообще тут на отшибе живем, каждый день ждем удара. Наезжают они… Кто лазит, где лазит? Вы уедете, а нам тут жить! А мы не в курсе.
— Да ладно тебе, не быкуй, — мирно предложил я. — Мог бы и по рации предупредить, заодно и узнать об обстановке.
— На хрен ему рация, он ее дома забыл, — все никак не унимался Гоблин.
— Да идите вы в задницу, — уже реально обиделся Пашка. — Я к вам как к родным, типа узнать, как дела, чем помочь можем, а вы тут…
— Ладно, ладно, Паш, гасим, реально звиняй, — Мишку прорубило, — мы ж для порядка… Сами тут на взводе.
Пашка дернул плечом, демонстративно закурил. Мы не против, пусть курит себе на здоровье, отсюда не унюхаешь.
— Откуда пойдут-то?
— Да вон, от границы леса ждем…
— А севернее к дороге не выйдут?
— Бероев их отжимает, не дает ерзать. Да они и не рвутся к дороге, у них где-то здесь дорожка отхода.
— А… Ну ладно, поеду я к своим, раз вы такие гостеприимные.
Только он собрался уезжать, как Монгол, не поворачивая головы, тихо сказал:
— Паша, стоп, тут будь.
Вот не люблю я, когда наш Шам таким замогильным голосом говорить начинает. У него чуйка особая, ломовая, как у Нострадамуса.
Он сделал стойку.
— Чей-то? — удивился Паша.
— Шуметь не будем. Сейчас выскочат.
Мы с Мишкой сразу подобрались: есть опыт и спрашивать ничего не стали.
— Где? — все еще тупил Паша.
— Тихо ты. Нарезной бери, — шепотом скомандовал я и вложился в «светку».
Гоблин осторожно пристроил «тигра» на землю, легко поднял пулемет, положил его на заранее выбранный сук. Щас встретим вас, сявки залетные.
И тут нас реально удивили.
С километр от нас, никак не меньше. И хрен что сделаешь…
Из лесу спокойненько выкатил большенький такой пикап-«четырехдверка» наглого белого цвета и уверенно покатил по полям. Прямо по Поляне.
— Мать, мать, мать! — заорал я.
Ничего не могу!
Не сойдет тут моя Шнюшечка на поле, буераки мягкие помешают, джип сразу встрянет вмертвую! Рядом не менее громко матерился Гоблин. Мне отчего-то вспомнились фильмы про Фантомаса, где этот синюшный ухарь в последний момент вечно утекает хитрым высокотехнологичным способом.
— Так они ж валят! — разродился Пашка.
Один Монгол все смотрел в прицел, потом повернулся к нам:
— Не достать, рельеф мешает.
Гоблин молнией подскочил к старшине, схватил его за плечи.
— Ключи дай!
— Торчат, — ошалело молвил тот.
— «Секретки» вшиты?
— Нету, — ошарашенно ответил Смирнов. — А вы что это надумали?
— Бак полный?
— Ну в патруле же…
— Монгол, за руль! Кастет, тащи сюда два «калаша» и бэка к ним, пулемет забери. Связь держим, Пашку вези на Дальний, там встанете. Все!
Я пулей нырнул в машину, кинул в салон ПКМ, схватил и накинул автоматы, зацепил разгрузки и метнулся к парням.
— Как это может быть! Как он по полям едет, если там слякоть сплошная?
— Значит, есть тропа, про которую мы не знали. Бероеву доложи. Монгол, газку!
Квадр выпустил сизую струю, взревел, легко перескочил через рытвины, нырнул в овражек и так же легко вытащил обоих седоков на простор. Двигатель взревел еще громче, и экипаж помчался в погоню.
Я потянул обалдевшего старшину поселка за собой.
— Пойдем, пойдем… Так оно и бывает. А что ты думал, спецназ сталкеров в действии… Садись в машину, Паша, не тупи. Время.
Тот тоскливо посмотрел на удаляющееся имущество и, тяжко вздохнув, полез в салон.
— Не, ты на заднее давай, поближе к пулемету.
Пока ехали к поселку, я успел связаться с Русланом.
У них дело кислое — развели нападавшие вояк.
Похоже, одного «зайца» эти пришлые черти отправили к Волге, чтобы он там постреливал на фу-фу, а сами взяли левей и поперли прямиком к машине. Теперь и последнего потеряли, и основную группу упустили. Впрочем, нам тоже хвастаться нечем, и мы не на пьедестале топчемся, а по унылому дерьму… Что-то много лоховства сегодня лезет, надо бы с этим завязывать.
Одна надежда — на Гоблина с Шамилем.
Хотя если там действительно тропа, то догнать с такой массой на легком квадре пикап-внедорожник нереально: тот и под семьдесят по пересеченке пойдет влегкую. А то и больше. К тому же в кузовке наверняка стрелки будут, начнут отгонять.
Где же Демченко?
Возле поселкового блокпоста я затормозил. За мешками с песком среди взрослых болтаются двое пацанят, радостные, возбужденные, проникаются тревожной атмосферой. Хотел я Пашке выговорить за них, но передумал: не в уровень. Вот такие у нас дети, рано приобщаются. Сами разберутся, не дураки живут на Дальнем. Поди, уж спрячут их, если что. Луки в руках, глаза горят, детский сад…
— Все, Паш, иди к своим людям. Технику вернем, отвечаю, ты уж извини, брат, оперативная необходимость, последний шанс.
