— Нет, раньше. На асьенде. Не говори, что это был не ты! — В голосе прорывалась последняя надежда. — Ты меня спас, и в прихожей… Ну пожалуйста, Клейн.
Те секунды, пока Клейн молчал, обдумывая ситуацию, показались Ане-Марии необычайно долгими, почти бесконечными.
— Так. Обещай, что будешь слушаться меня беспрекословно.
— Да.
— И шагу не сделаешь без команды.
— Да.
— Сколько их и какой у них транспорт?
— Трое. Я видела троих. Темно-зеленый «ситроен» из прокатной конторы «Эфер».
— Номер машины.
— NKW 20-189.
— Не выходи из дома, жди моего звонка. Никаких сборов; веди себя как обычно. Сиди и жди, ясно?
Заглянула Лолита:
— Солнышко, я схожу на мессу, потом к подругам. Не скучай.
Ана-Мария молча сделала ей ручкой на прощание. В том, что скучать не придется, она была абсолютно уверена.
Брать машины напрокат в солидных фирмах — зря денежки терять. Если ваша колымага с утра пораньше решила сыграть с вами в больную лошадь, а день воскресный, и поэтому ремонтники готовы высосать ваш кошелек, не тратьте понапрасну нервы. Плюньте своей тачке на капот, пообещайте продать ее польским посредникам для перегона в Россию и валите к тем автомеханикам, что без патента.
Десять минут пешком; вы пересекаете Шеер по мосту Цезаря — облака редеют, и река уже поблескивает под лучами невысокого белого солнца — и после респектабельного «Парижа», где у вас квартира, вы сразу оказываетесь в простонародном Трайхусе, на самой-рассамой окраине Дьенна, где за длинным порядком унылых домов — городская черта.
За чертой аренда и строительство дешевле. Пользуясь этим и близостью магистралей, здесь окопались оптовые склады, мастерские и бензохранилища. Еще десять минут на блуждание между заборами, по сумрачным проулкам. «Фолькер. Запчасти по сниженным ценам».
— Есть машина в сборе? все равно какая; чтоб ходила хорошо. Верну сегодня, еще до обеда.
У Фолькера на площадке и в ангаре дюжина авто, в том числе — в виде остовов.
Промасленный Фолькер на колене выписал Клейну доверенность; Клейн вручил ему пятидесятку; молодой турок заправил машину. Итого — полчаса, чтобы заполучить четыре колеса, которые за тобой нигде не числятся.
Далее ветром через Южный мост, по Остинрике до Авторемонтного — и в Мунхит.
Через сорок две минуты после беседы с Аной-Марией Клейн проехал под ее окнами, осматривая стоящие на улице машины. «Ситроен» NKW 20-189 на месте.
Но верно ли угадала дочь вождя?
Тут проживает немало «латинос». Страх мог обмануть Ану-Марию — она боится, она ждет, от ожидания и напряжения мозги порой срабатывают вхолостую; тогда-то люди и начинают паниковать без повода.
Пока рано ставить в известность профессора. Следует проверить точнее.
И спугнуть терминадос — если это они — нельзя.
* * *
«Собирайся, Аник! мы отправляемся в Африку».
«Ни черта себе! а кто меня предупредил? У меня, мон шер, совсем другие планы».
«Едем с профессором, все вместе. Вылетаем послезавтра. Самолетом до Майдугури, оттуда на машине».
«По-моему, там не курорт. Я бы хотел в Египет. Никогда не видел пирамид. Или в Испанию».
«Придется ехать в Багванду».
«Наверняка какая-то позорная дыра. Меня заранее тошнит. Ел я африканскую стряпню — помои разогретые с кусочками курятины, а может, с обезьяньим мясом. Надо будет прихватить консервов. И вообще, мне это не нравится!
Я не хочу в Африку! Там лишаи, глисты, там всякая зараза!..»
«Да, с женщинами придется быть поаккуратней. Я рекомендую воздержание».
«…зачем нас туда несет?!. Пари — шеф разнюхал, что черные колдуны изобрели новый вид реанимации. Сушеный хвост крокодила и присыпка из толченого дерьма гиены».
«Мимо. Мы едем на сафари. Охота на слонов! И ружья закуплены; пойдем, взглянешь».
Аник молча изучает слонобойную винтовку. Пушка — мизинец в дуло входит.
«Это зверство. На слонов нельзя охотиться. И пусть я сдохну, если наведу ствол на слона».
«Да ладно тебе».
«Не ладно! ни бельмеса про слонов не знаешь! Благородный зверь, громадина, а мухи не обидит, одной зеленью питается! Что тебе слон плохого сделал?!»
У Аника ноздри раздуваются — опасный признак.
«Слоны, чтоб ты понимал, семьей живут! чтобы слоненка в зоопарк отнять, все стадо надо перебить, так они деток защищают!»
«А что же ты людей клал, не жалея? человек, поди, важней, чем слон какой-то… и тоже дети у людей».
«Не за что людей жалеть; хуже гадины, чем человек, на свете не бывает. Сходи в виварий, у крысы отними детеныша — так палец прокусит, а потаскухи? опоят дите вином из соски и бегом на промысел. Я для сестренки консервы воровал, а Бартель, сутенер мамашин, схарчит все в один присест, меня — в ухо, и догадайся, чью сторону мать принимала?.. Так что слонов не трожь. Только последние скоты могут слонов стрелять. Езжай туда, если охота, но учти, я тебя после этого за человека не считаю!»
«Погоди, не кипятись…»
«Руки не дам и говорить с тобой не буду! ясно?!»
«Аник, сафари — для отвода глаз. Угомонись. По-настоящему — будем охотиться на людоеда».
«Ни льва, ни леопарда убивать не стану».
«Речь про человека. Президент Бабудге Мнгва — слышал?»
«И слышал бы — сблевал. А… это он, что ли, людоед?»
«Он президент Багванды. Племенной царек и нехристь. Людей ест. Сколько-то детей съел, и любовницу, и двух лидеров из оппозиции, и даже профессора математики — был там у них один на всю Багванду, и его сожрал. Вся Европа удивляется, как это он так — французский полковник, выпускник Сен-Сира, и вдруг каннибал. Один ты не в курсе».
«Очень мне надо про всяких выродков читать. Мне странно, что он не на колу сидит, а в президентах».
«Я тоже не пойму, загадка. Но Европа его признает, уважает…»
«За что?!»
«…за то, что всенародно избран при голосовании в пожизненные президенты. И титул носит — Отец Нации. Французы держат в Багванде батальон десантников, чтоб Мнгву случайно не свергли. Я фото видел — кто-то из Парижа с Мнгвой обнимается. Наверное, специальный министр по братанию с людоедами…»
«Тьфу. А-а-а, я понял — Мнгва объелся человечины и брюхом заскорбел, а шеф взялся его лечить».
«Примерно так».
«Отли-и-и-чно! Так бы сразу и сказал, а то — „слоны“! Я еду без вопросов. Стоп! а как тот батальон?»
«О нем не тревожься, он стоит на базе, в двадцати километрах от столицы. Мы — с частным визитом, инкогнито и прямо во дворец».
Сафари получилось, как по расписанию.
Опухший Бабудге Мнгва велел принимать «белых колдунов» по-королевски. Президент имел твердое убеждение, что колдуны Европы знают и умеют больше. Свои, черные, сняли порчу и изгнали из президента восемь злых духов, но треклятые духи успели что-то непоправимо извредить во внутренностях, поэтому без колдовства белых никак не обойтись. Мсье Аксель Гефенейдер пожелал, чтоб до его приезда удалили весь европейский персонал — чтобы не сглазили, — и это было исполнено.
