Лиза взяла меня за локоть. Рука у нее была очень горячая, я почувствовал ее жар сквозь плотную школьную куртку.
– Что за дело?
– Не на улице… Давай войдем…
Я не видел ее несколько месяцев. Она появлялась в магазине, заходила поболтать, даже покупала какие-то безделушки. А потом исчезла. Говорили, у нее случился бурный роман с каким-то приезжим.
Отперев дверь, я первым делом коснулся порога:
– Добрые мыши, хозяин вернулся!
Мыши должны приносить магазину удачу. По-моему, эту суеверие, но коробочки с мышиным кормом я все-таки на ночь оставлял, и теперь весь пол был усыпан ореховыми скорлупками. Я взялся за метлу. Лиза следила за мной огромными влажными глазищами.
– Леон…
– Да?
– Сделай мне такую штуку, чтобы ребенка скинуть.
Я решил было, что ослышался. Лиза глядела на меня, грудь ее под зашнурованным платьем поднималась и опадала.
– Леон, беда у меня. Поверила гаду. Не женится он на мне, ну никак! Обманул и сбежал!
– Лиза, – сказал я. – С чего ты взяла, что я такое могу?
– Можешь! Ты магией занимаешься по-настоящему, а не как эти умники с линейками, чего тебе стоит?
– Забудь, – уши мои горели, а прикрывавшие их пряди были слишком светлыми, чтобы спрятать этот огонь. – Даже если мог бы… с чего ты взяла, что я за такое возьмусь?!
– Я добром отплачу, – сказала она, придвигаясь на шаг. – Ты не думай. Я тебе книжки добуду из бабушкиного шкафа. Помнишь, которые ты просил?
Лизина бабушка всю жизнь прослужила библиотекаршей в ратуше. Старуха была совершенно уверена: книги существуют, чтобы красиво стоять на полках. Всякую попытку взять книгу в руки, раскрыть, прочитать она встречала, как дракон встречает грабителей в своей пещере. Самые ценные книги, по практической магии, старушка снесла в один шкаф и заперла на огромный замок. Когда-то я просил Лизу добыть для меня хоть пару томиков или хотя бы ключ, но Лиза меня заверила, что это совершенно невозможно: бабушка полностью выжила из ума и полагает нерушимость шкафа важнее собственной – да и Лизиной – жизни.
– Спасибо, – сказал я с расстановкой. – Книжки мне нужны. Но не такой ценой.
– Леон…
– Почему бы тебе не родить этого ребенка?
– Чтобы на меня пальцем показывали?
– Покажут пару раз и привыкнут.
– А замуж как я выйду? Как я жениха приличного найду, с ребенком-то?! Ты подумай, там очень ценные книжки. Там все написано. Ты бы такой магазин открыл, что со всего мира приезжали бы. Ты бы весь торговый квартал скупил! Все бы говорили, что ты удачливее деда Микеля!
Она снова взяла меня за руку. Дурочка, сдобная дура, она говорила наивно, искренне. Она думала, что я куплюсь.
– Лиза, я не возьмусь. И не могу. Иди к родителям, к мэру, к сострадательным сестрам…
Ее влажные глаза сузились.
– Для Толстой Джаны ты сделал. А для меня не хочешь. Ладно… Тогда я пойду к мэру, как ты советуешь, и расскажу, какой ты пояс сплел для Толстой Джаны. А она в суде подтвердит.
– Не подтвердит, – вырвалось у меня.
– Еще как подтвердит! Она болтунья, всем знакомым тайну выболтала – по секрету! Пять свидетельниц найдется или шесть…
Она развернулась и зашагала к дверям. Ждала, наверное, что я ее окликну.
Я прикусил язык.
Лиза обернулась на пороге, сжала губы – и вышла.
* * *
Город лежал на пересечении речного и сухопутного путей. Неподалеку, за площадью, располагался квартал гостиниц, и в двух шагах был порт. Не зря, не зря я выбрал такое дорогое место для моего магазина; вот и сейчас – стоило вывесить на дверь табличку «открыто», как в тесное помещение вошло пять или шесть совершенно незнакомых покупателей.
Две женщины средних лет, явно приезжие, заинтересовались украшениями. Я показывал им кольца с мерцающими в темноте камнями, объяснял, что означает перемена цвета; каждое слово и действие давалось мне через силу. Я думал о Лизе: насколько осуществима ее угроза?
Я в самом деле подарил Толстой Джане пояс с особенным свойством. Джана забеременела от мужа, но через несколько месяцев заболела сосновой лихорадкой. А у женщин, которые во время беременности подхватили сосновку, рождается кукла, деревянная кукла с человеческим мозгом и несколькими живыми суставами. В школе, в кабинете учителя, хранится один такой заспиртованный плод. Я его видел только раз – но снился он мне раз сорок.
Я сплел для Джаны особенный пояс, и она потеряла ребенка. А потом оказалось, что она выдумала свою болезнь, чтобы обмануть меня. Она, видите ли, не хотела рожать – считала себя слишком молодой, а мужа втайне презирала. Я послужил ей орудием, как резец или молоток.
Поздно теперь горевать. Улик против меня нет – если только эта дура сожгла пояс, как я велел, а не хранит его. Но если у Джаны найдут пояс…
Пожилая матрона смотрела удивленно: она задала вопрос о цене, а я улыбался в ответ и молчал. Она хотела купить лютню с золотыми струнами: очень дорогую вещь, поющую низкими женскими голосами.
– Тысяча двести десять. Для вас – двести.
Я взял аккорд. Лютня вздохнула совершенно по-человечески и протянула в три голоса: «Корни-кони-крона…»
Матрона вытащила кошелек. Не веря своему счастью, я упаковал инструмент в коробку, приложив в качестве подарка запасную струну и серебряный камертон. Одна проданная лютня оставляла меня в прибыли на несколько недель.
– Ты неплохо справляешься, мальчик, – проницательно заметила матрона. – Твой хозяин должен быть тобой доволен.
– Он доволен, госпожа. Не желаете взглянуть на шарфы, сумки, шейные платки?
Звякнул колокольчик над дверью. Я обернулся; на пороге стоял человек средних лет, в дорожном костюме и пыльных сапогах.
За время работы я повидал много незнакомцев. Не могу сказать, чтобы при виде нового гостя внутри меня шевельнулось что-то особенное. Но крохотное предчувствие все-таки было. Жаль, я слишком погрузился в свои мысли и не прислушался к нему.
– Что вы желаете? – обратился я к гостю. – Здесь на полках в основном дамские товары, но есть специальный отдел для уважаемых господ. Ароматическая вода, кружащая голову девицам, очки, защищающие от солнечного света, амулеты, перстни…
– Как идет торговля? – он бросил на меня взгляд из тех, что принято называть цепкими. Но никакой особенной силы в этом взгляде не было – он слегка зацепил меня и соскользнул, как лапа майского жука.
– Хорошо, – сказал я радушно. – В «Подарках Надир» вы можете найти…
– О тебе много говорят в городе, – сказал он и проводил взглядом матрону с лютней, как раз покидающую магазин. – Неприлично, чтобы о парне твоих лет столько
