И всё же не хватало одного лазутчика. Ещё раз пересчитаем.
Кнут тихонько вскарабкался наверх по стволу, пока не поднялся выше уровня тумана. Открылся красивый вид – граница леса и молоко стелящегося тумана, наполненного дыханием смерти.
«Итак, семеро было в начале, я – восьмой, Густар – девятый… все-таки нет одного, – Кнут раскладывал информацию по полочкам. – Корректируем формулу – девять минус три тела, погибших от яда, и минус Густар – пал от руки неизвестного компонента… итого пять тел в засаде, одно пропало или не дошло и ещё нечто в центре поляны. Что же ты такое?»
Кнут всматривался в центр молочного киселя, куда вёл уже растворяющийся шлейф порванного полётом стрелы тумана.
«Кто же ты?..»
И словно Лорд услышал его – незначительный порыв ветра на секунду разжижил полотно тумана в центре.
Там стояли ДВОЕ! В белом, спиной к спине и рядом, на земле, серело что-то большое… тело? Недостающее тело – десятое.
«Плюс один – минус один. И плюс ДВА?! Что ж, продолжим».
Кнут получил удовольствие оттого, что знал больше остальных претендентов. Спрятавшись за стволом и приготовив свой арбалет, Кнут метнул монетку в ближнего, засевшего в засаде. Звонкий «дзынь» монеты, испуганное дыхание там же, и опять: Дз-з-зынь! Дз-з-зынь! Дз-з-зынь! Свистнули стрелы. Кнут выпустил две – одну в центр поляны, другую в тело номер три. Тело номер три забилось в агонии, из центра – тишина.
Повинуясь инстинктам, Кнут сменил место и расположился прямо за телом Густара. Мутные глаза бывшего товарища смотрели в небо сквозь туман. «А на что ты рассчитывал? Место ассасина моё, дружище, – Кнут мысленно обратился к телу. – Я возьму твои стрелы и нож. Ты не против? Я так и думал. Теперь надо поспешить, – мысли ускорялись, – каждый сделал по два выстрела, значит, по последней стреле осталось, плюс-минус… и только у меня четыре».
А торопиться надо было, ох надо, пока кто-то из оставшихся не нашёл точно такой же вооружённый трупик.
Дз-з-зынь! – Кнут выпустил стрелу в центр поляны и скользнул за ствол дерева. Дз-з-зынь! Дз-з-зынь! Дз-з-зынь! Дз-з-зынь! Тюк! Тюк! Тюк! Тюк! Четыре стрелы впились в молодой дуб.
Двое наших, двое чужих – конечный расклад.
Звук вынимаемых лезвий возвестил о начале поножовщины.
«Теперь вперёд!»
Кнут быстро побежал в сторону одного из некогда «своих». Серая тень возникла прямо перед ним, вторая шла наперерез вдоль кромки леса. Тело с голубыми глазами и клинком в руке замерло в нерешительности шагах в четырёх, увидев два направленных на него арбалета.
«Это Гель… извини, друг… такие правила».
Дз-з-зынь!
«Боже, какие огромные голубые глаза, как небо!»
Кнут отвернулся, не желая видеть дальнейшей агонии своего лучшего друга. В это время тело, шедшее наперерез, услышало звук выстрела и метнулось к деревьям. Дз-з-зынь!
«Мимо!»
Стрела впилась в дерево. Последнее тело, видимо, увидело два арбалета в руках и, не желая давать времени перезарядить, метнулось навстречу в яростной атаке. Только и успел Кнут сменить арбалеты на два отравленных ножа… Теперь два, значительное преимущество, благодаря смерти его товарища.
Закон войны: чья-то смерть прибавляет сил живому…
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Спиной к спине
Щемит.
Как жаль…
Иногда мне снилась та жизнь, которую убила война, жизнь, которой никогда уже не будет. Папа и мама живы, в мире царит мир (меня просто преследует это издевательское словосочетание: в мире – мир!), я выросла и стала девушкой. Я не боюсь неба и позволяю ему висеть над головой, не отгораживаюсь от него металлическим потолком и многометровой толщей подповерхностного города. У меня есть друзья! Только во сне ко мне приходит это совершенно забытое слово и незнакомое по яви ощущение. Друзья. Люди, которым можно доверять.
…Какое счастье – подставлять лицо под тёплый летний дождь… какое счастье, бродить в лесу, вздрагивая от упругих ударов ветвей, и визжать от прикосновения крапивы, лизнувшей тебя в пятку… какое счастье – разбежаться и рухнуть в мягкую упругую траву, зарыться лицом в сладко пахнущие синие цветы…
Мне снится счастье. Счастье в том, что никакого дара у меня НЕТ. Я принадлежу сама себе, и другие люди для меня – просто люди, а не открытая книга. «Чужая душа потёмки» – какое прекрасное в языке землян есть определение для сути моего нового счастья!
Мне снится та жизнь, которая могла бы быть моей.
Если б не было войны…
Хотя, быть может, я вижу не свою жизнь, которая могла бы быть…
Быть может, я вижу ту жизнь, которая где-то есть?..
Где-то далеко? В другом мире?.. Вижу другую девушку?..
Может, я ЕЕ чувствую?
Как жаль.
Жаль, что я не могу сказать ей:
– Какая же ты счастливая!
Глава шестнадцатая
МАСТЕРА БОЯ
В главном порту Ливерпуля, торговой столицы Британии, ветерок развевал и дёргал штандарты сотен кораблей со всех концов света.
Страна развивалась и богатела взрывообразно, тысячи торговых и военных кораблей ходили по всем океанам мира, возвещая славу Британской империи.
За рынки сбыта Англии пришлось вести войну с Испанией, крупнейшей колониальной державой того времени. После разгрома англичанами в тысяча пятьсот пятьдесят восьмом году испанского флота – «Непобедимой армады» – Англия стала сильной морской державой и начала колониальные завоевания. В начале семнадцатого века были основаны первая английская колония на восточном побережье Северной Америки и первое поселение на острове Барбадос в Вест-Индии.
С внешней торговлей были связаны не только захваты чужих владений, но и пиратство, получившее особый размах в конце пятнадцатого – начале шестнадцатого веков. Потом были Карл I Стюарт, Кромвель, Карл II Стюарт, виги и тори – противники Карла Второго и его сторонники…
В тысяча шестьсот восемьдесят восьмом году в результате Бескровной, или, как её ещё называют, «славной», революции, Стюарты были смещены, и английским королём стал голландский штатгальтер Вильгельм Оранский. Эта революция закончилась своеобразным компромиссом между появившимися буржуа и феодальной аристократией.
Англия стала буржуазной страной и стремилась упрочить своё международное положение, приобрести новые рынки сбыта, новые источники сырья для своей промышленности. Поэтому колониальная экспансия страны расширилась. Английский господствующий класс, прежде всего, старался увеличить свои владения за счёт других народов, населявших Британские острова. В семнадцатом веке, после длительной и упорной борьбы, было завершено покорение Ирландии, старшей из английских колоний.
