— Миракс, давай подумаем. Убийство Урлора на вечеринке таким образом гарантирует, что Разбойный эскадрон теперь просто обязан освободить пленников, так?
Она вытянулась на кровати рядом с ним.
— Похоже, первый «прыжок» твоего маршрута хорошо просчитан.
— Наш враг считает, что после этого мы окажемся под влиянием эмоций и меньше будем думать мозгами. Противник сделал ход, теперь мы должны среагировать. Урлор — приманка в ловушке, предназначенной для уничтожения Разбойного эскадрона.
— Похоже на правду, — Миракс поджала губы, размышляя. — Полагаю, ловушка поджидает тебя независимо от твоих действий. Придется обеспечить какие-то меры безопасности.
— Скажи мне, я эгоистичен, думая, что враг хочет оторвать кусок от меня и от Разбойного эскадрона?
— Корран, ты пилот, бывший член КорБеза. Эгоизм выдают вместе с униформами, — Миракс лукаво улыбнулась. — Но в этом случае не думаю, что ты ошибаешься. Кто бы ни стоял за этим, он жесток и безжалостен — среди бывших лидеров Империи найдется множество людей, подходящих под это описание.
— А я не думаю, что этот человек среди них. Это кто-то, близкий к Исард, кто видит в Разбойном эскадроне тех, кто ее уничтожит. Этот человек жаждет расплаты. Не верю, что у него что-нибудь выйдет в конечном итоге, но боюсь, что погибнет еще много народа прежде, чем его удастся остановить.
* * *
Гзвин Дарклайтер взболтал солнечный кореллианский бренди в небольшом стаканчике и залпом выпил. Он почувствовал, как небольшая капля скатилась с уголка рта по элегантной бородке, выглядящей нелепо на простецком юном лице. Зато остальная огненная жидкость обожгла ему горло, но все тепло напитка не сумело разогнать холод, который сковал молодого человека. Гэвин смахнул золотистую капельку и вздохнул.
— То, как умер вчера тот человек… знаешь, я вдруг вспомнил больных «крайтосом» здесь, на Корусканте. Они тоже истекали кровью, истекали, истекали… и умирали.
Сидевшая напротив него Асир Сей'лар молча кивнула; вернувшись после испорченной вечеринки, ботанка переоделась в домашнее платье из пурпурного шелка. В массивное кресло она забралась с ногами, спрятав их под длинный подол, и Гэвин видел лишь покрытые белой шерсткой руки и мордочку с диагональными брызгами белого — от лба через левый глаз к скуле. Раскраской шкуры Асир выделялась среди соотечественников. Как и складом характера.
Гэвин поставил стакан на подлокотник.
— Кажется, я надеялся, что раз Трауна нет, жизнь потихоньку наладится. То есть… я знаю, что мне нет еще двадцати стандартных, но порой ощущаю себя древним старцем.
— Сражения и смерть ускоряют бег времени, — улыбнулась Асир. — Необходимость все время быть начеку, готовность дать сдачи изнашивают тебя. И меня.
Дарклайтер поднял голову:
— Правда?
— Это тебя удивляет?
— Ну… да, кажется, да, — молодой человек замешкался, стараясь привести в порядок мысли. — Ты окончила военную академию. Я думал, вас там учат справляться с подобными штуками.
Ботанка коротко рассмеялась.
— Гэвин, в военных училищах узнают, как уничтожать врага, а не как переживать последствия его смерти. Предполагается, раз ты победил, то хорошо себя чувствуешь, а раз проиграл, ты уже мертв и твои чувства никого не интересуют. К тому времени как война начинает пережевывать тебя, она и на остальных оказывает точно такой же эффект, так что постепенно замедляет ход или вообще останавливается…
— Или ты уже убит, и твои чувства не в счет.
— Вот именно, — ботанка разглядывала собеседника лиловыми глазами. — Это так ты даешь мне понять, что собираешься подать в отставку, завести семью и зажить мирной жизнью?
Гэвин нахмурился.
— Эскадрилья — вот моя семья. И еще ты. Куда мне от вас бежать? Мы оба знаем, что ради того мертвого парня нужно хоть что-нибудь сделать, и Ведж из кожи вон вылезет, чтобы дело поручили Разбойному эскадрону. Да и Корран его поддерживает. Может, я порю чушь, но та смерть — выстрел по всем нам, и надо показать тому снайперу, что он здорово промахнулся.
— Согласна.
Юный Дарклайтер уперся локтями в колени.
— Что же до всего остального… то… — он решился. — По-моему, мне хочется, да. Мне хочется завести семью вместе с тобой. Мы можем пожениться и официально завести детей.
Асир застыла, и Гэвин испугался, что оскорбил ее. Ботаны — гордый народ, и у них на редкость крепкие и запутанные родственные связи. Татуинец был рядом с Асир целых два года, но до сих пор не встречал другой смешанной пары из ботана и человека. Зато он был знаком с толпой сородичей Асир, которым очень не нравилась их нежная дружба. И не только.
Сей'лар стряхнула с подола невидимую волосинку.
— Мне нравится мысль о свадьбе, но все нужно хорошенько продумать. Ты же знаешь, что у нас не могут родиться дети.
— Как забудешь, если столько разговоров вокруг об этом! Но на свете столько бездомных сирот, вспомни хотя бы тех двоих ребятишек, которые обитают в переулке за нашим ангаром. И они не единственные. Бот наш шанс немного починить то, что сломала война.
— Я согласна, — Асир подняла голову с самым серьезным видом. — Но ты должен еще кое-что уяснить. Если мы кого-то усыновим, я хочу, чтобы это был ботанский ребенок. Хотя бы один.
— Какие проблемы?!
Асир подняла мохнатую лапку, останавливая своего горячего друга.
— Послушай меня, Гэвин, потому что все это нелегко. Тебе известно, как мы, ботаны, привязаны к нашим семьям. От союзов, которые мы заключаем, зависят политика и власть. Меня считают неудачницей, так как, принеся присягу Разбойному эскадрону, я отказалась от власти. В каком-то смысле я была вкладом моей семьи в нашу политику, и теперь родня разочарована.
— То есть, если мы усыновим ботана, твоя семья постарается вмешаться и установить свой контроль.
Асир расхохоталась.
— Как ты прожил с ботанкой два года и до сих пор так вежлив, когда говоришь о нашей жадности?!
Гэвин улыбнулся.
— С моей точки зрения жадность тебя украшает. Послушай, это же будет наш ребенок. Мне плевать на наследственность. Я бы и пытаться не стал подсадить человеческую культуру в вашу, просто хочу чуть-чуть равновесия. Я хочу показать, что различие не означает зло. И надеюсь, что любой другой ребенок, которого мы усыновим, будь он человек, родианец или иторианин, тоже усвоит эту нехитрую мысль.
Асир заморгала, смахивая слезы.
— И как же я ухитрилась принять тебя за ханжу?
— Тогда ты меня еще не знала, — Гэвин встал с кресла, опустился рядом с подругой на колени, взял ее за руку, поглаживая шелковистый мех. — Послушай, я сознаю, что нам будет тяжело, но я хочу сделать что-то хорошее. Ну да-да, остановить Гранд адмирала от восстановления Империи — хорошо и благородно, но перестроить Галактику мы можем, лишь переделывая свои жизни к лучшему. У нас все получится, у нас с тобой. И я хочу… именно с тобой.
