Раздавшееся впереди ворчание безгильзового автомата Огерд воспринял чуть ли не с облегчением и помчался к месту стрельбы. И едва не поплатился за самоуверенность. Сильный удар в спину бросил его вперед, пришлось уходить в кувырок и буквально вкатываться в первую попавшуюся открытую дверь.
Тихо шипя от боли, Огерд выглянул из дверей. По самочистящемуся полу из искусственного мрамора скользили в его сторону две фигуры в полном десантном снаряжении. Хоботок системы ведения огня на плече той фигуры, что была чуть ближе, хищно подрагивал, выцеливая утерянную мишень. То есть его, Огерда.
Глянув туда, откуда раздавалась автоматная стрельба, он увидел широкоплечего мужика, вталкивающего плывущую перед ним фигуру, закутанную в пончо, в двери лавочки, из которой лился теплый янтарный свет. Правда, в дверях распластался мертвец, что несколько портило идиллическую картину.
«А мужик грамотно действует, правда, чуток медленно», — отметил про себя Огерд, прикидывая, как ему выбираться из той мышеловки, в которую он угодил по собственной дурости.
Симбионт выдал успокоительный зеленый сигнал — все системы в норме, можно продолжать действия.
И Огерд решился. Выискивать и считывать план первого этажа, искать служебные проходы к магазину, в котором засел неизвестный, сопровождающий Чтеца, времени не было. Оставалось надеяться лишь на то, что те, кто пытался его пристрелить, привыкли к стандартным схемам действий и реакциям.
Чуть разбежавшись, Огерд прыгнул вперед и вверх, пробивая собой стекло витрины. В прыжке он отключил маскировочный модуль и отдал команду симбионту:
— Атака!
Стекло вылетело фонтаном разноцветных осколков, наплечные системы огня попытались поймать цель, но Огерд был уже прямо перед нападающими, приземляясь и тут же переходя в атаку.
Со стороны казалось, что перед фигурами, закованными в гибкую десантную броню, расцвел кошмарный цветок с лепестками из полупрозрачных лезвий. Симбионт стабилизировал молекулярные лезвия на коленных сгибах, локтях и запястьях, и Огерд взорвался серией ударов. Глаз обычного человека, да и темирника, пожалуй, тоже, просто не уловил бы его движений.
Задачу Огерда значительно упрощало то, что на нападавших был вариант брони «Город», более гибкий, легкий, но имеющий достаточно много уязвимых мест. Во всяком случае, для молекулярных лезвий боевого симбионта.
Льдисто просвечивающие лепестки совершили неуловимо быстрое движение, и голова одного из нападавших покатилась по полу галереи. Пол моментально впитывал кровь, фонтаном ударившую из перерубленной шеи. Второй нападавший медленно опускался на колени, пытаясь понять, что за раскаленная игла прошла между грудными пластинами такого надежного панциря, и всё не мог сообразить, отчего никак не получается нормально вдохнуть.
Подобрав универсальные винтовки, которые нападавшие так и не пустили в ход, понадеявшись на наплечные системы, Огерд ринулся к дверям магазинчика, за которыми исчез неизвестный, толкавший гравокресло с Чтецом. Туда, где он только что стоял, ударила, высекая искры, автоматная очередь, но на нее Огерд уже не обратил внимания.
Посреди небольшого торгового зала, залитого мягким золотистым светом, покачивалось гравокресло.
Пончо почернело от крови, головы у восседавшего в кресле Чтеца не было, кровь уже перестала вытекать из обрубка шеи.
Огерд чуть не взвыл от досады, но времени на эмоции не было.
Раз сопровождавший решился застрелить Горана, значит надеялся, что ему самому это даст какую-то возможность выжить. Это могло быть только в одном варианте — он видел ленты. Да и сами ленты, скорее всего, у него. Иначе те, кто охотился за Чтецом, просто швырнули бы пару флаконов жидкого огня и выжгли всю пирамиду для надежности.
Повесив одну винтовку за спину, вторую Огерд перехватил понадежнее и двинулся в глубину служебных помещений.
Впереди слышалась какая-то возня, негромкая ругань, звуки ударов. Сканеры показывали впереди четыре объекта, все — живые разумные. Один, судя по показаниям, с активированным симбионтом, двое в десантной броне класса «Город», а последний... Последний пытался вырваться из рук, пробивших стену и ухвативших его за горло.
Выйдя из-за угла, Огерд открыл огонь по десантникам, переведя винтовку в бронебойный режим. На бегу, поливая коридор разрядами плазмы, проделавшими в десантниках дыры размером с кулак, он подскочил к незнакомцу, уже хрипевшему в стальных тисках. Приставил дуло винтовки к стене, за которой скрывался последний нападавший, и нажал на спуск. Руки, сжимавшие горло неизвестного, дернулись и разжались. Оттолкнув спасенного в сторону, Огерд продолжал расстреливать магазин винтовки, ориентируясь по показаниям сканера, пробивая в стене дыры с оплавленными краями.
Откинув разряженное оружие, снял со спины вторую винтовку. Кивнул пытающемуся прокашляться незнакомцу, показывая на винтовки убитых десантников:
— Пользоваться умеешь?
Тот кивнул и сноровисто ухватил оружие. Проверил заряд, снял с убитых подсумки с магазинами, ловко пристроил их на себе, перекинув крест-накрест.
Взглянул на Огерда светло-серыми сумасшедшими глазами и очень спокойно спросил:
— Ну, и как ты собрался нас вытаскивать?
Ян внимательно смотрел на Огерда, пытаясь оценить нежданного спасителя. Он сильно сомневался в том, что ему на выручку пришел ангел небесный или воплощение Вечного Воителя. Впрочем, пока незнакомец не собирался его убивать или устраивать экстренное потрошение в полевых условиях, и это уже было хорошо. Можно было хотя бы передохнуть.
Огерд же прикидывал, попробовать завладеть лентами прямо сейчас, убив сероглазого, или попытаться вывести и доставить Магистру живьем, пусть пропустят дополнительно через «мозголом». Решив, что это будет оптимальным выходом, Огерд с некоторым удивлением ощутил облегчение. Оказывается, убивать сероглазого ему совершенно не хотелось.
— Доктор Ян Зарев? — спросил он, заранее зная ответ.
— Ага. А также капитан в отставке.
Огерд хмыкнул, по возрасту доктор никак не тянул на отставника:
— Это за что же отправили?
— По инвалидности, уважаемый, по инвалидности, — с ядовитой любезностью ответил Ян и уже деловым тоном уточнил: — Так мы будем выяснять состояние моего здоровья или наконец, смотаемся?
Огерд прислушался, запросил у симбионта анализ обстановки. Глянул на Яна и поразился тому, с какой жадностью тот смотрит на слегка переливающуюся броню киб-симбиота. Отставному капитану явно было хорошо знакомо чувство слияния с боевой системой, могущества, стремительной, рвущейся наружу силы, послушной малейшему движению зрачка, готовой вырваться в мир вихрем разрушения по незаметному жесту. Многие отставники тосковали по этим ощущениям, и яйцеголовые даже придумали красивое название «синдром падшего ангела».
