И его правоту признал Совет директоров фирмы О.С.Б.
Да-да, именно — фирмы. Под такой вывеской она и была известна компетентным налоговым органам. Исправный налогоплательщик, образцовый арендатор.
В те дни, когда никаких фирм не было и в помине, приходилось ютиться в других офисах и под другими вывесками. Впрочем, что значит — «ютиться»? О.С.Б. всегда устраивался со всеми удобствами — даже когда приходилось уходить в подполье.
Но огромный дом, в котором были помещения еще и для жилья сотрудников — это было приобретением нынешней эпохи. Причем, питерский О.С.Б. сделал такое приобретение раньше москвичей — чем сотрудники законно гордились.
Те, кому было положено контролировать «образцовых арендаторов», видели то, что им показывали — и не больше. Так что здесь, порой, бывали самые разнообразные посетители, которые ни о какой магии не подозревали. И правильно делали — у них была совсем иная работа.
Так вот — столовая была еще одним предметом гордости. Общая, на всех и для любых подразделений. А впрочем, еде, которую там подавали, могла позавидовать и генеральская столовая.
Дни рождения, как правило, отмечались там же — да и вообще любые праздники. Просто надо было предупредить начальство, а заодно — и поваров (тоже, кстати, сотрудников О.С.Б. и специалистов в магии).
Начальство, как правило, не возражало. Чаще (а если речь шла о своем подразделении — всегда) присоединялось. Во всяком случае, начальник Оли и Насти поступал именно так.
Да и вообще, если не брать какие-нибудь боевые операции, начальником он не выглядел. Правда, Оле случалось видеть его в деле.
Были у него имя и отчество — Всеволод Рогволдович. Поговаривали, что сей «творческий псевдоним» выбран неспроста, а чтобы довести до белого каления зарубежных коллег.
Оля, не столь давно оказавшись в О.С.Б., однажды его так и назвала. Смеялись все очень долго. А потом долго поясняли разницу между именем «для официального пользования» — и настоящим. Настоящее было похоже на прозвание Эйно. Так его и велено было звать.
Что же до внешности «своего парня»… «Если так выглядит — значит, так и есть, — говорила Оле ее подруга. — А вообще-то, никто не знает, сколько ему и Ольховскому лет».
Это было правдой. Иные сотрудники О.С.Б. живут очень долго. Между прочим, и сама Настя — тоже. Возраст ее по человеческим меркам был вполне еще нормален — только в таком возрасте людей обычно мучают артрозы и артриты. А Настя выглядела ровесницей подруги. «Значит, так и есть».
По крайней мере, среди своих никто иллюзорной внешностью не пользовался — ни к чему.
…День рождения уже успели отпраздновать, Настя искренне восхитилась подарками Оли, разумеется, не обошлось без тостов и без поздравлений Эйно — да и всех, кто в тот момент оказался в столовой. А теперь девушка задержалась, чтобы помочь Насте убрать со стола.
А заодно — задать мучивший ее уже неделю вопрос.
— Слушай, а почему они все такие… смурные, что ли? — спросила она, вытирая стол.
Настя, укладывавшая в холодильник то, что не было съедено за сегодня (похоже, праздник мог продолжаться еще дня два), на секунду остановилась.
— Кто — смурные? — переспросила она.
— Все… — пожала плечами Оля. — Вроде радуются — а вроде, думают о своем. И Эйно, и Редрик.
— А, вот ты о чем, — вздохнула Настя. — Правильно заметила. У Реда — очередные предчувствия. У Эйно — тоже.
Что это могло означать, девушка уже знала. Прошлой осенью тоже были предчувствия — будто странная цепочка самоубийств, случившихся в городе, имеет некоторое отношение к их работе. Так оно и оказалось — к самоубийствам имело отношение то самое существо, которое им удалось остановить в «Гоблине». Но с той поры все было спокойно.
Нет, конечно, в Петербурге жизнь текла своим чередом — были и убийства, и самоубийства, не обходилось без бандитских разборок. Но все они оказывались самыми что ни на есть обычными, никак не относящимися ни к магии, ни к Запределью. «Воины Армагеддона» тоже не слишком-то себя проявляли.
— Понимаешь, год Пророчества давно миновал. По идее, на нас должно обрушиться черт знает что. А все спокойно. Как-то неправильно это.
Пророчество. Есть такая питерская легенда — будто юродивая старуха крикнула молодому царю Петру, строившему на костях свою столицу — через триста лет и три года быть Петербургу пусту!
На самом деле это, конечно, легенда — в том, что касается старухи, не убоявшейся грозного царя. Но вот само Пророчество, причем именно такое, и в самом деле существовало. Об этом отлично знали в О.С.Б., знали и в СВА. Большой прорыв Запределья в реальный мир — и Петербургу не то что быть пусту — быть ему плацдармом для тех еще сил. Тогда надо будет думать уже не о городе, а о человечестве. Но, опять же, для этого придется перешагнуть через трупы сотрудников О.С.Б. — всех до единого. А они сдаваться не собирались.
— Когда полный штиль — всегда жди какой-нибудь гадости, — говорила Настя.
— Тех самых бесов из нашего названия? — улыбнулась Ольга.
— Примерно. Только ты же знаешь сама: название с «бесами» идет с петровских времен. А подразумеваем мы неприятные сущности из параллельного мира, а заодно — не самых лучших двуногих. Но какой гадости ждать теперь от «бесов» — никому не понятно.
И в самом деле — задержание двух контрабандистов из Запределья за целую зиму — это меньше, чем ничего.
К тому же, контрабандисты промышляли всего лишь антиквариатом — а ведь могли, пользуясь переходом через Предел, переправлять наркотики. Или — оружие. Само существование Запределья могло заинтересовать многих, очень многих здесь, на Оборотной Стороне. И такой интерес порой возникал. Но не сейчас, не этой зимой.
Почему — оставалось только гадать. И чем больше в О.С.Б. гадали, тем мрачнее становились. Впрочем, такую мрачность не всякий бы разглядел.
Во всяком случае, когда дверь столовой отворилась, и на пороге возник Эйно, выглядел он точно так, как и на дне рождения — высокий молодой человек со светлыми волосами и в неизменных очках. Пожалуй, его, скорее, можно было принять за хорошего и толкового компьютерщика, чем за того, кем он на самом деле являлся — главой подразделения.
Как правило, люди, не знающие о том, что такое магия, зато насмотревшиеся мистических фильмов ужасов, пытаются определить магов по цветам. Светлые — они добрые, приятные в общении, помогают людям, — и вообще просто замечательный народ.
Темные — ну, у этих любимое развлечение — наслать моровое поветрие. Или же — прикончить кого-то просто так изощренным способом. Такой у них поганый характер.
