Египта тень, которую именуют «Шуит». Считается, что она может отделиться от человека и существовать сама по себе. Полагается делать тени погребальные подношения. Они оставляются в гробнице, куда Шуит иногда заходит. Я спросил, действительно ли есть такая сущность, или это просто заблуждения древности. Жрец ответил, что да, безусловно, Шуит реальна. Более того, некоторые маги овладевают техникой, позволяющей им отделять свою тень и использовать её для слежки или даже во время битвы. Правда, доступно такое немногим, и используется данная техника редко, ибо довольно опасна для того, кто добровольно — пусть и на время — лишает себя целостности.
— Кто эти люди? — спросил я. — Известны их имена? Или это только легенды?
— Нет, господин Кормон. Как я уже сказал, техника Свободной Тени — факт. Один из родов нашего Дома использует её. Вернее, среди его членов есть маги, овладевшие ею.
— И что это за род?
— Мы не любим говорить о нём, господин. Род считается опальным. Вернее… он сам отделился от Дома и ушёл в пустыню, чтобы там предаться изысканиям, которые могли бы испугать или вызвать осуждение в обществе. С тех пор о роде Фахми мало, что известно. Они стали сектой отшельников больше века назад. Вы могли видеть результаты их научных магических изысканий — некросов. Технологию создания зомби-киборгов род Фахми оставил Дому Аменти в качестве отступного. Это стало платой за то, чтобы мы не пытались найти их и вернуть.
— Значит, это они открыли метхир? Энергию, дающую мёртвым подобие жизни.
Гуней кивнул.
— Именно так, господин. Это их заслуга. С тех пор Фахми значительно усовершенствовали данную технологию. Считается, что они полностью подчинили тёмную энергию. Некоторые даже считают их сектой некромантов. А есть предположения, будто сами маги рода Фахми уже не совсем люди. Вернее, не совсем живые. Будто бы они существуют между мирами. Но это лишь слухи, господин. Подтверждений им нет.
— Значит, где-то в пустыне есть секта с армией зомби-киборгов?
— Вполне вероятно. Должны же Фахми заботиться о своей безопасности.
— И никто не знает, где они? Или как с ними связаться?
— Говорят, что связаться можно. Я слышал даже, что Фахми иногда берут заказы. Например, если кто-то хочет убить своего врага, но не может до него добраться. Есть также легенды, будто маги пустыни иногда предоставляют небольшие отряды чуть ли не бессмертных бойцов для тайных операций. Правда это или нет, в любом случае их услуги слишком дороги, чтобы большинство людей, даже очень богатых, могло себе позволить обращаться к Фахми. Кроме того, чародеи пустыни требуют не только деньги. Говорят, иногда они забирают какую-нибудь часть души. Или ещё что-то необычное. Впрочем, это, опять же, только слухи, господин. Я не стал бы верить им.
— А как люди связываются с Фахми? Может, у них есть в городах представители? Как у кузнецов, которые делают оружие из альмадена.
— Не знаю, господин Кормон. Никогда этим не интересовался. Наш Дом обещал не лезть в дела Фахми и держит слово.
Ну, конечно. Так я и поверил. Кто-то да в курсе. Но, вероятно, жрецы вроде Гунея действительно ни черта не знают о секте. Да и зачем им?
Меня-то в рассказе больше всего заинтересовал момент с отрядами бессмертных. Конечно, это может быть сказками. И денег у меня не хватит, наверное, даже на одного солдата. Но ведь Фахми берут плату не только утенами. Что, если признательность будущего фараона покажется им достаточно заманчивой мздой? Секты всегда так или иначе зависят от благосклонности правителя страны, на территории которой находятся. Заручиться таковой было бы неплохим вложением для отшельников. Я мог бы гарантировать им безопасность — как минимум. Потому что наверняка есть люди, знающие, где прячутся Фахми. А значит, об этом может стать известно ещё кому-то.
Однако ничего этого я не стал говорить Гунею. Жрец продолжил рассказ о концепции души. Последним понятием, которое он осветил, было имя — Рен. Его уничтожение приравнивалось к проклятью, ибо безымянный не может после смерти предстать перед богами.
— Как нет предмета без названия, — сказал Гуней, — так не может быть и человека без имени.
С этим я был согласен. Как заклинателю, мне было известно, что имя — важная часть сущности человека, которая может сделать его уязвимым. Здесь в это тоже верили, ясное дело. По этой причине маги надевают маски во время охоты на Проклятья и берут псевдонимы — чтобы не произносить в присутствии духов Дуата имена друг друга.
Гуней заметил, что теоретически возможны техники, которые уничтожают имя, что подразумевает гибель его носителя. Таким образом можно убить даже бога.
— К счастью, в реальности такие техники не существуют или не открыты, — добавил он. — Иначе мир погрузился бы в настоящий хаос!
Да, страшно представить, что было бы, научись маги убивать врагов и богов, уничтожая их имена.
Раньше считалось, будто можно воздействовать на человека, нарекая его другим именем. Гуней рассказал случай, имевший место во время правления Рамсеса III. Тогда против фараона готовился заговор, который был раскрыт. Виновных во время суда называли «слепой слуга», «ненавидимый Ра» и «мерзость в Фивах». Разумеется, это никак не повлияло на обвиняемых, но являлось ярким примером сакрального отношения египтян к имени.
Когда с лекциями было, наконец, покончено, и мы обсудили все аспекты предстоящих похорон, Гуней остановился. Мы как раз находились возле фонтана. Его недавно отремонтировали и запустили, так что в голубое небо била тоненькая искрящаяся струйка воды. Символ того, что и из мёртвой пустыни можно заставить течь источник жизни. На фоне разрушенного поместья это было особенно ценно.
— Господин, не может ли кто-нибудь услышать нас здесь? — спросил жрец.
— Никто не может. Говори, что ты должен мне передать?
— Вы правы: мне приказано доставить вам послание Дома Аменти. Ваш дядя не оставил попыток отыскать вас. Всё делается тайно, однако усилия его агентов не ослабевают. Хуже того — власть Идмона с каждым днём становится прочнее, ибо он заключает выгодные сделки с представителями разных родов. Армия предана ему, ибо подчиняется Дому Фаюм, который уже получил референции от нового правителя. И получит ещё. Вам всё труднее вернуть власть, господин. И ситуация будет ухудшаться.
— К чему ты клонишь? — спросил я, воспользовавшись паузой.
— Вам нужно добраться до Пасти Себека. Госпожа Кенрис уверена в этом. Сейчас ведётся подготовка к вашему путешествию. Нужно подождать ещё несколько дней, а затем, как только выпадет возможность, отправляться. Мне неизвестны подробности. Как и что ждёт вас в Пасти Себека. Это знают только высшие жрецы. Мне велено только передать, чтобы вы ждали и были готовы выдвинуться в любой момент.
Я подавил желание засыпать собеседника вопросами. Очевидно, ему почти ничего не известно. Он просто посланник. Поэтому я лишь кивнул.
— Передайте Кенрис, что её слова дошли до меня.
— Хорошо, господин. А теперь давайте займёмся непосредственно подготовкой к погребению. Думаю, часов через пять мы сможем провести ритуал.
Похороны прошли скромно. Присутствовали мы с сестрой, ближайшие слуги и жрецы. Никакого официоза. Семейная церемония, в общем. Без помпы, но всё в соответствии с требованиями ритуала — в лучшем виде. С телами родителей уложили Книги Мёртвых, сосуды с извлечёнными органами и всё, что может понадобиться людям в загробной жизни. Я надеялся, что супружеская чета Кормонов пройдёт испытание Анубиса, и их благородные души перевесят перо Маат. Но знать об этом не дано, пока сам не окажешься по ту сторону черты и не встретишься с дорогими твоему сердцу людьми. Я надеялся, что это со мной случится ещё не скоро. Когда мумии накрыли тяжёлыми крышками саркофагов, расписанными золотом, иероглифами и эмалью, Ливия всплакнула, и я утешил её, как мог. Затем девочку забрали служанки, а жрец отвёл меня в сторону. Произнеся несколько положенных сов — не скорбных, а воодушевляющих — поднял тему моего предстоящего путешествия к Пасти Себека.
— Будьте готовы, господин Кормон, — сказал он тихо, чтобы никто не услышал. — Весть может прийти в любой момент. Позаботьтесь о том, чтобы вы могли передать все дела доверенному лицу. Мне кажется, ваш управляющий хорошо
