создать ментальный посыл, то ли всё было понятно по выражению моего лица, но Кристина одними губами прошептала: «Нет» — и сделала ещё один шаг. Дура! Егор упрямо бил Краснодарское чудовище своими способностями. А Саша… Саша как-то подозрительно зеленел. Да чтоб тебя Изнанка сожрала! Ты что, собираешься раскрыть своё монстриное происхождение?
— Убирайтесь! Я его задержу! — проорал я и, сконцентрировавшись, в яростном отчаянном порыве, активировал четвёртую ранговую способность. Был шанс, что хотя бы она подействует на высокорангового монстра. Вообще-то её нужно использовать для усиления соратников, но я надеялся, что хотя бы застану монстра врасплох. Не думаю, что его каждый день превращают в лёд. Я направил в него поток магии и представил, как грязь покрывается ледяной коркой. В тот же момент я ощутил, как моё тело окатило холодом. Удача! Краснодарское чудовище застывало! К сожалению, я тоже накрепко вмёрз в землю. Вот незадача… Я одновременно и организовал себе небольшую передышку, и сделал свои оковы ещё крепче. А очень скоро монстр поймёт, что лёд не вредит ему, и моё положение ухудшится.
— А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а! — закричал монстр, его визгливое бульканье больно ударило по ушам. У меня закончился магический резерв, и ранговая способность автоматически отключилась. Но монстр почему-то так и остался ледяным, только вот… начал распадаться на осколки. От него откалывались ледяные куски и рассыпались в крошево, очень скоро вся дорога была покрыта мелкой серебряной пылью. Монстр продолжал орать, ни на секунду не затыкаясь, словно его мучительно, с особой изощрённостью пытали. От него исходили магические пульсирующие волны, которые беспорядочно бились о стены близстоящих домов. В конце концов, у Краснодарского чудовища получилось вернуть себе грязевой облик — оно врылось в землю и пробурило ход в её глубины. Но почему-то за ним вился лёгкий пар, который обычно клубится над ледяными предметами, внесёнными в тёплое помещение.
Вибрация удалялась — монстр, определённо, сбегал. Не понимаю — почему. Он победил. Эта тварь почти убила Владимира и собиралась прикончить меня. До приезда сидровцев ещё минут шесть, так что монстр вполне мог сожрать нас и смыться. Моей последней мыслью было: «Может, Краснодарское чудовище — теплолюбивое существо?» А в следующее мгновение я потерял сознание и на мир опустилась непроницаемая темнота.
* * *
Московская канализация, через пять минут.
Дмитрий Нахимов плыл по сточным водам, тщетно пытаясь смыть с себя лёд. Отвратительный холод неумолимо захватывал его бесформенное расплывшееся тело. Он испытывал невыносимую боль, словно кто-то его жёг, резал, разрывал и растягивал одновременно. Он не понимал, что с ним происходит, но из-за этого ему пришлось оставить Ломоносова и сбежать. Он почти уничтожил мальчишку! Почти сравнял с землёй в прямом смысле этого слова! Нахимов оглянулся и взвыл с новой силой — на поверхности мутной воды плавали кусочки грязи. Он распадался на части! Мерзкий Ломоносов… Он разрушил его жизнь, но ему показалось этого мало! Он решил разрушить и его тело! Разве ему так сложно было позволить себя убить? Разве Нахимов так много хотел? Просто раздавить его, уничтожить, расплющить, переварить…
Внутренности скрутила сильная судорога, и Нахимов, жалобно забулькав, погрузился под воду. Он растёкся по дну, рядом с обёртками от мороженого и объедками. Он больше не мог двигаться — его тело разваливалось. Нахимов умирал и проклинал Ломоносова. Он даже не догадывался, что с ним сыграло злую шутку зелье, которое он выпил. Оно адаптировало его к канализации, в которой он прятался, и превратило в зловонного монстра. Оно же сейчас пыталось перестроить его молекулярное строение и переделать в ледяного монстра. Но энергии на это не хватало, к тому же тело Нахимова истратило свой запас прочности и больше просто-напросто не могло выдержать мутаций. Поэтому запустился процесс разрушения.
— Будь ты проклят! Проклят! — всхлипнул Нахимов. — Ты специально сделал это со мной!
Он и не подозревал, что это была одна большая случайность. Марк Ломоносов использовал четвёртую ранговую способность в отчаянном порыве, абсолютно уверенный, что ничего толкового не выйдет. Однако его навык идеально наложился на действие зелья, выпитого Нахимовым.
— По крайне мере… По крайней мере, они меня запомнят… — булькал Нахимов на последнем издыхании. — Думали, что могут выкинуть на помойку… Выкинуть на помойку! Они запомнят… Запомнят меня! Вся Империя запомнит моё имя!
Самым бесславным образом Нахимов умер в канализации и бесследно растворился в сточных водах. Он ни секунды не сомневался, что Российская Империя будет долгие годы говорить о нём, Нахимове, который стал легендарным Краснодарским чудовищем. Он умер в счастливом неведении, потому что… Потому что, если бы он узнал правду, то умер бы ещё раз — но уже от негодования. Никто и никогда не соотнесёт имя Дмитрия Нахимова с Краснодарским чудовищем. Да и о канализационном монстре все скоро забудут. Но главное — Марк Ломоносов тоже не поймёт, с кем сражался. Грандиозная месть Дмитрия Нахимова по итогу окажется пустым пшиком.
* * *
Я очнулся на больничной койке и первые несколько секунд тупо пялился в потолок, пытаясь вспомнить, как здесь очутился. Точно! Москва, автобус, возвращение в Краснодар, монстр! Я подскочил и подорвался с кровати, с меня слетели датчики, и монитор, стоящий на тумбочке, возмущённо запиликал. В палату забежала медсестра и всплеснула руками:
— Молодой человек, немедленно ложитесь обратно!
Она силой уложила меня в кровать, накрыла одеялом, заботливо подоткнула края и закрепила на мне все датчики. Монитор размеренно запищал. Медсестра вытащила планшет с бумагами — видимо, мои медицинские документы, — кивнула и направилась на выход, предупредив:
— Если снова встанете, я привяжу вас ремнями, как особо буйного!
Через несколько минут она вернулась с металлическим подносом — дала мне три вида таблеток и поставила капельницу. Я не пытался сбежать и не возмущался. Откровенно говоря, на меня накатила такая слабость, что я с трудом шевелился. На секунду я испугался, что словил настолько сильное истощение, что во второй раз спустился по рангам. Но нет, мой четвёртый ранг остался со мной. Интересно, что стало с Краснодарским монстром? Медсестра отказывалась отвечать — настырно твердила, что мне противопоказаны любые волнения. Посещения тоже были ограничены. Она сказала, что из-за сильного истощения я плохо контролирую свою магию и у меня случилось три спонтанных магических выброса, пока я валялся без сознания. Они были слабенькими, так что выбрасываться было фактически нечему, но врачи обязаны убедиться, что я не опасен для других людей.
— Владимир жив? — спросил я, когда медсестра перевязывала мне рану на правой руке.
— Жив, цел, орёл, — проскрипел Владимир, который незаметно зашёл в мою палату и остановился около дверей. Он был так перебинтован, что больше походил на мумию, и передвигался на костылях. Медсестра недовольно поджала губы, но промолчала. Владимир подождал, когда она уйдёт, и, подтянув стул, уселся рядом с моей кроватью. Вздохнув, он протянул: — Ты почувствовал, что твою магию ограничили?
— Что? — я попытался прикинуться дурачком.
Владимир усмехнулся:
— И мы оба знаем, кто это сделал. Кажется, Перун очень тебя любит.
Владимир усмехнулся:
— И мы оба знаем, кто это сделал. Кажется, Перун очень тебя любит.
Я не посчитал нужным притворяться, что ничего не понимаю, и поэтому, приподняв брови, открыто спросил:
— Откуда вы знаете?
— Давай я коротко обрисую тебе ситуацию. Не переживай, нас никто не услышит и не увидит. Даже там, — Владимир поднял указательный палец и многозначительно ткнул им в потолок. Правда, почти сразу же он отвлёкся, с кряхтением наклонился и попытался почесать сломанную ногу под гипсом. У него не получилось, и он, оглядевшись, подхватил со столика ручку и повторил попытку. Судя по блаженному вздоху, в этот раз всё прошло удачно. Владимир снова сосредоточился на мне и заговорил: — Ты — парень умный. Я бы сказал, даже хитрожопый. Так что неудивительно, что ты догадался, кто точит на тебя зуб. Хотя… Перун окончательно потерял берега. Тут бы и дураку уже стало понятно, кто его преследует.
— Потерял берега? — я ухмыльнулся. — А как погляжу, вы уверены, что нас точно-точно никто не подслушает. Не слишком ли самонадеянно, учитывая, что вы оскорбляете Старшего Бога?
Владимир хмыкнул, вытащил из кармана сферу, выточенную из розового опала, и, положив её на столик, с силой крутанул. Сфера завертелась словно юла и соскользнула к нему на протянутую ладонь, и Владимир спрятал её в карман. Я не мог использовать магию из-за истощения, но даже без
