которой ты не имеешь понятия, становится как-то не по себе.
– Понимаю, но помочь ничем не могу.
Мерецков кивнул.
– Куда хоть кидаете «подарки»?
– Далеко. – Тарас махнул рукой на запад. – По объектам в тылу, которые не должны быть целыми в данной ситуации.
– Давно бы так. Это хорошее известие. В таком случае Аллах акбар!
– Вы русский?
– А что?
– Мерецков… и Аллах?
Раздался смешок.
– Отец русский, мама чеченка. А зовут меня Алаудин. Помощь нужна?
– Благодарю, нет.
Мерецков кивнул своим бойцам и вернулся к БМП. Серые фигуры растворились в темноте. Заурчали моторы, и машины пропали за деревьями.
– Хорошие ребята, – проговорил Солоухин за спиной Тараса. – Но горячие.
Из бронекапсулы раздался голос лейтенанта:
– Командир, через пять минут открываем огонь.
– Куда на сей раз? – осведомился Ларин, выходя к самоходке.
– Кое-какие мостики надо убрать, – ответил Вася. – Аж сразу три.
– Где?
– По всей ветке от Краматорска до Львова.
– Разве мы их не разбамбахали?
– Спроси у командующего.
– Был приказ не трогать, – сказал Штопор. – Правильно, командир?
– Отходим, – приказал Тарас, пряча вспыхнувший в душе гнев. После слов капитана Мерецкова «Аллах акбар» он ещё раз подумал о справедливости решения неведомых офицеров РОКа начать наконец уничтожать бизнес-структуры российских и украинских олигархов, наживающихся на гибели солдат российской армии. Да и украинцев, без зазрения совести бросаемых Зеленским в «мясные штурмы», было жалко. Большинство их просто зазомбированы нацистской пропагандой, и они не ведают, что творят.
Самоходка выстрелила шесть раз подряд, посылая в ночное небо «подарки» – стокилограммовые «коалы».
– Уходим! – высунулся из бронекапсулы Вася. – Деревня Гряды, восемнадцать километров к югу.
Через минуту отряд снялся с места, направляясь вдоль линии фронта к границе Донбасса.
Россия-41, Луганск. 29 мая, 21 час 2 минуты
Интуиция включилась слишком поздно. Если бы мысли Итана не были заняты образами Лавинии, он, наверно, смог бы отреагировать на вспыхнувший в голове «красный фонарик» тревоги, но перед глазами стояло умоляющее лицо девушки, и больше ни о чём он думать не хотел.
Не заметив ничего подозрительного, чисадмин позвонил ей ещё раз, ответа не дождался и, отворив незапертую калитку, быстро преодолел плиточную дорожку до входа в миниатюрный коттеджик на три комнатки и бытовой блок. Навещал он подругу неоднократно, хорошо знал расположение комнат, поэтому сразу кинулся в спальню, которую она превратила в коворкинг, где стоял её рабочий «Эльбрус-40». Не обнаружив Лави, метнулся в гостиную и увидел стоявшую к нему спиной хозяйку дома, одетую в бело-серый универсальный костюм, какие вошли в моду ещё десять лет назад и остались частью обиходного гардероба как для мужчин, так и для женщин. Уник-мода захватила даже молодёжь, вернее, как раз с неё и началось хождение универсальных костюмов по миру, несмотря на то, что эта стандартизированная одежда нивелировала различия в облике людей. Началось же повальное увлечение «демократическими шмотками» ещё с середины двадцатого столетия, когда в моду вошли джинсы. Ими пользовались и нынче, спустя сто лет, хотя, конечно, поменялись и материалы, и вкусы носителей.
Недоумевая, почему Лавиния не переодета в домашнее, Итан шагнул вперёд.
– Лави?
Девушка обернулась, и чисадмин споткнулся: это не Лавиния!
У незнакомки было узкое лицо с выдающимся подбородком, узкие недобрые губы и холодные прозрачно-серые глаза. Зато волосы у неё точь-в-точь повторяли причёску Лавинии: платинового цвета, заканчивающиеся ниже плеч светящимися колечками. Плечи шире, грудь почти не приподнимала ткань костюма, и на ум невольно пришло сомнение, не транс ли это.
– Кто вы? – пробормотал Итан, уже догадываясь, кто перед ним.
– Не узнаёте? – усмехнулась незнакомка. – Я же вам звонила.
– Мне звонила Лави…
Женщина снова усмехнулась.
– Надо же, борец с дипфейками сам попался на обычный аудиофейк.
Итан горько выругался в душе, внезапно осознав глубину своего поражения. Если бы он хотя бы на мгновение призадумался над стонами Лавинии – она этого никогда не делала! – он бы понял ошибку.
Сзади прошуршало.
Он оглянулся и увидел двух молодых парней в таких же серо-белых костюмах, что и на незнакомке.
– Садитесь, – предложила она мужским голосом.
– Где Лави… э-э, Лавиния?
– Её свобода ограничена, – равнодушно ответила блондинка.
– Кто вы?
– СНВБ, – тем же ровным голосом проговорила незнакомка. – Капитан-поручик Васнецова. Садитесь же!
Итан ещё раз глянул на парней, оценивая их выправку и манеру держаться. Профи оперативной группы задержания, судя по их спокойствию и уверенности, поэтому состязаться с ними в знании приёмов рукопашного боя не стоило, хотя, наверно, можно было попробовать. Однако никакой вины за собой Итан не знал, поэтому предпочёл ждать. Сел на тахту напротив столика в свободной позе, поднял глаза на девушку.
Она осталась стоять, в свою очередь разглядывая гостя. Не красавица и не уродина, во взгляде ни пренебрежения, ни угрозы, и судя по внутреннему хладнокровию, дама является опытным работником контрразведки, которая пряталась под аббревиатурой СНВБ – Службы надзора военной безопасности. Неужели он прав, и взлом Лавинией софта Минобороны, пусть и случайный, стал известен надзору?
– Слушаю, – прервал Итан молчание.
– Что вам успела сообщить Лавиния Иванова-Дотык? – осведомилась капитан-поручик Васнецова.
Он помолчал. Можно было соврать и стоять на своём до конца, надеясь на чудо. Но контрразведка наверняка прослушивала каналы связи Лавинии, и упорство её приятеля только заставило бы следователей действовать жёстче. Тем более что способов разговорить человека нейросети нынче имели предостаточно. Вряд ли психозащитный заслон чисадмина, упрятанный в брейн-чип (специалисты называли таких защитников вшинниками), смог бы уберечь его от нейроатаки. И Лобов сказал правду:
– Лавиния случайно влезла в сеть оборонки. К счастью, по её словам, она вовремя отрубила канал.
Блондинка обменялась взглядом с молчаливыми спутниками.
– Что она сообщила?
Итан сделал крохотную паузу.
– Ничего.
– Ваш разговор длился три минуты пятнадцать секунд. И за это время она не призналась, что успела скачать из файлов оборонки?
– Она ничего не скачала!
– Мы думаем иначе.
– Это ваше право.
– Для вас будет лучше, если вы детально изложите содержание вашего разговора.
– Содержание укладывается в несколько слов. Она призналась в случайном проникновении в сеть «Маршалессы», и всё. Если бы в этом крылся криминал, я бы сам отреагировал бы соответствующим образом, посоветовав ей доложить обо всём кому следует. Однако ничего предосудительного я не услышал и приехал к ней, как вы видите, только спустя час с лишним.
– Тем не менее вам придётся последовать с нами для дачи показаний.
– Я всё сказал.
– А вам не пришло в голову, что хакер такого класса, как мадам Иванова-Дотык, ничего не делает «случайно»?
Итан вгляделся в глаза Васнецовой и понял, что она проверяет его на правдивость.
– Нет, всякое бывает.
– Мой шеф думает
