иначе.
– «Старуха»? – искривил губы Итан.
– Что?
– Ваш шеф?
Капитан-поручик смерила его задумчивым взглядом.
– Мой шеф – контр-полковник Шавло, и лучше бы вам с ним не встречаться.
– Так не задерживайте меня, я ни в чём не виноват и точно так же служу Отечеству, как вы и полковник Шавло. Кстати, мне надо позвонить начальству.
– Мы сами доложим. – Блондинка пошла к двери. – Идёмте.
Мысль попытаться бежать, расправившись с оперативниками военной контрразведки, снова мелькнула в голове падающей звездой. Но это ни к чему не привело бы, Лавиния осталась бы в руках СНВБ, а к самому Итану у контрразведчиков появились бы реальные претензии. Он встал, расправляя плечи.
Спутники Васнецовой напряглись. Чисадмин был выше любого из них, шире в плечах и ощутимо опасен. В глазах обоих отразилось сомнение.
Итан спрятал усмешку, догоняя контрразведчицу.
– Где Лавиния?
– В СИЗО Луганска, – ответила она. – Вам предписано дождаться там же приезда…
– Полковника Шавло?
– Не отставайте!
– А кто предписал мне… э-э, отсидку в СИЗО? Не «старуха» ли?
Блондинка замедлила шаг, повернула к нему голову, глаза у неё потемнели.
– При чём тут «старуха»?
– Вы знаете, кого я имею в виду. Взлом сети МО могла обнаружить лишь наша система «Маршалесса», то есть «старуха». Значит, она и отдала приказ зачистить контакты Лавинии?
Вышли на улицу, где перед домом стояла невесть откуда взявшаяся БМП-41.
Васнецова остановилась, смерила конвоируемого нехорошим взглядом.
– Значит, она всё-таки рассказала вам, что успела вытащить из «старухи».
Итан прикусил губу, сообразив, что выдал себя.
В спину ему упёрся ствол.
– Садись! – прозвучал металлический голос.
Согнувшись, он последовал в бронемашину вслед за представительницей контрразведки.
* * *
До вечера он провёл время в Луганском СИЗО, за решёткой «обезьянника», как называли комнату для временного содержания задержанных, вместе с двумя мужчинами, один из которых оказался отказником, то есть не явился в военкомат по вызову, а второй и вовсе подозревался в пособничестве врагу. Итан с ними не общался, терпеливо ожидая вызова на допрос. У него отобрали мобильный «руфон» вместе с мелкими личными вещами, и чисадмин порадовался, что его вшинник, а также наноб – биогаджет с нанорезервом, вшитые под кожу на затылке и на шее, – остались нетронутыми. Стопроцентных гарантий от зомбирования они не давали, однако Итан ещё при поступлении на работу проверил своих защитников на полигоне, перед тем как вшить их в тело, и был уверен, что справится с пси-атаками, несмотря на развитие технологий ИИ-допросов. Специалисты в этом деле хвастались успехами неинвазивного нейроэлектромагнитного воздействия на лимбическую систему человека, в большинстве случаев не умеющего волевым усилием управлять биохимическими процессами. Но Итан специально тренировался отключать травматические воспоминания и болезненные переживания, как физические, так и психологические, а подключение вшинника вообще снижало воздействие почти до нуля.
Конечно, можно было ожидать в скором времени и появления платформ для допроса, гибкость и смертоносность которых делали бы людей совершенно беспомощными. Это если не считать развития техники убийства человека человеком. Машины для убийства к 2041 году уже достигли небывалого совершенства, наученные сбиваться в координированные стаи, что и демонстрировала СВО на Донбассе. Боевые действия на линии боевого разграничения вели в основном армии дронов, как воздушных, так и наземных, хотя от живых диверсионно-разведывательных групп не отказывались обе воюющие стороны. Роботы, даже обладающие искусственным интеллектом, не могли действовать самостоятельно и правильно оценивать обстановку на поле боя или в тылу. Итан знал случаи, когда ДРГ, подчинённые военным ИИ, открывали огонь по своим. Но появились уже и персональные боты-киллеры, направленные на обнаружение и ликвидацию конкретного человека. И с этим теперь приходилось считаться всем, кто разрабатывал защиту от нападения.
Помещение «обезьянника» выглядело цивильно, здесь были два лежака для отдыха заключённых и диванчик на четверых человек. Кроме того, по углам стояли два кулера с водой, а когда Итан попросил у дежурного кофе, ему не отказали. Однако на вопрос, здесь ли Лавиния Иванова-Дотык, дежурный не ответил.
Его вызвали к начальству в начале восьмого.
Итан присмирил цитокиновый шторм, начавший развиваться от прилива адреналина, и последовал за двумя конвойными, готовый к любому развитию событий. Руки ему наручниками не сковали, да и повели на второй этаж, где никаких спецбункеров для допроса пленных не должно было быть. Это порадовало и одновременно насторожило.
Белый коридор, белые стены, как в поликлинике, ни диванчиков, ни стульев, зато везде глазки видеокамер. Помещение, в которое ввели пленника, очевидно, было приёмной какого-то начальника СИЗО, хотя на его двери висела лишь табличка с номером 21. Секретарь в зеленоватой воинской форме с погонами лейтенанта вышел из-за стола с висящим над ним прямоугольником компьютера и проводил переданного из рук в руки гостя в кабинет.
Итан оказался в небольшой комнате аскетичного вида, пропахшей табачным дымом (ничего лишнего: стол, кресло, несколько стульев, полка, сейф в углу и компьютер), три окна которой были оклеены частой серебристой сеточкой – от лазерного прослушивания.
Хозяин кабинета с погонами полковника сидел за столом, усатый, с лицом бульдога, не обременённым интеллектом, ни искусственным, ни природным. Было ему лет шестьдесят на вид.
Напротив стола сидели гости, двое, тоже в форме. Один – майор средних лет, поджарый, сухолицый, с умным взглядом, второй постарше, грузный, с выдающимся животом, но почему-то без погон. Никого из них, впрочем, как и хозяина кабинета, Итан раньше не встречал. Он прошёл на середину комнаты и стал в свободной позе, разглядывая посетителей, пока они в свою очередь разглядывали его.
– Капитан-чисадмин Итан Лобов, – проговорил сидящий в кресле усач. Голос у него был дребезжащий и жиденький, подчёркивающий бомжеватый облик полковника.
Так как молчание затягивалось, Итан сдержанно поинтересовался:
– С кем имею честь беседовать?
Последнее слово он подчеркнул.
Сидящие у стола промолчали.
– Вы обвиняетесь в попытке разглашения военной тайны, – заговорил усач, пропустив вопрос чисадмина мимо ушей.
Итан невольно покачал головой.
– Это… новость! Чтобы предъявить обвинение в таком преступлении, нужно иметь весомые доказательства, вы не находите? Последние полгода я не занимался секретной информацией и никому ничего передать не мог. Но всё-таки прежде хотелось бы узнать, кто вы.
– Полковник Шавло, – буркнул усач.
Его посетители снова не выдавили ни слова.
– Жду объяснений, – вежливо сказал Итан.
– Вы общались с Лавинией Ивановой-Дотык.
– Совершенно верно, и не один раз. Это преступление?
– Она шпион ВСУ.
Итан бросил иронический взгляд на гостей полковника, продолжавших изучать его лицо.
– Я знаю Лавинию Иванову несколько лет и могу утверждать с абсолютной убеждённостью, что обвинение – чушь!
– У нас есть доказательства.
– Какие?
– Что она вам сообщила о взломе фронтовой сети?
– Ничего.
