Мар, да у нее истребители есть. Решение одно, двигать в ее сторону. Хоть некрасиво получается, я спасаю свои корабли, но я не успею к Гардену все равно. Росчерки дальних выстрелов уже расцвечивали космос. И у Малуна один за другим горели корабли. Они толком и подлететь-то не успеют, просто живые щиты для истребителей. Все эсминцы, чуть опередив меня, первыми объединились с группой Мар. Тут все нормально, сейчас и флагман, на котором нахожусь я, нырнет под зонтик защиты, и истребители тут будут не страшны, вот уже пошли слаженные залпы ракет с эсминцев в сторону приближающихся истребителей. В полной тишине распустились боеголовки картечными цветками. Красиво, как салют, понятно, что поражающих элементов не видно, а вот какая-то разноцветная дымка обозначила полет каждой картечины. Но для истребителей такая красота фатальна, из тридцати двух прорвались только четыре штуки, и их тут же встретил одновременный подрыв второй волны ракет. Все, истребителей на этом направлении не осталось. Это не мощные бронированные боты, которые кирпичами летели, это тонкие скорлупки, против них ракеты очень действенны.
Самое сложное, что осталось у противника, это линкоры. И один крейсер, его пока не беру в расчет, плотный огонь по оставшимся корветам и ведрам ополчения. Которые разлетались от единственного попадания, не спасали ни защитные поля, установленные на коленке, ни наваренная броня. Но обороняющиеся по инерции еще перли, до них не дошло, что вокруг уже треть подбита, они явно не самоубийцы, просто опыта больших боев не было, были стычки с грузовиками и их охраной, а чтобы так, когда головой нужно на сто восемьдесят градусов вертеть, чтобы знать обстановку, а, не упершись глазами в перекрестие, видеть только того, по кому стреляешь. А тут невредимый линкор спереди идет, а отстреленные ведра сразу отстают, их не видно. Значит, их нужно вразумить.
– Мар, огонь по линкору. До мелких дойти не может, что они проиграли уже, пока линкор цел, а без поддержки сдадутся.
Только мне как-то Гардену помочь нужно, ему сейчас несладко, поэтому флагману приказал концентрировать огонь на линкоре, который нападал на группу Гардена. Мои выстрелы оказались неожиданностью для него, так как щиты были накачаны только спереди. И первый же наш выстрел с главного калибра вызвал взрыв главного реактора на вражеском линкоре. Наводчики аграфы явно обучены неплохо и стреляли не абы куда, а в самую уязвимую точку.
Взрыв в вакууме выглядит, как в замедленной съемке, медленно разбухает огненный шар. Я наблюдал, как начинают светиться защитные поля у кораблей вокруг линкора, да, взрывной волны в космосе нет, но вот энергия взрыва передается другими способами, это в основном электромагнитный импульс и жесткое рентгеновское излучение, которое, если бы не защитные поля, выжгло бы все корабли вокруг. Хотя нет, вон у какого-то ведра поле оказалось недостаточным, или его только что сбили корветы Гардена. Кораблик начал рассыпаться, как будто сделан из песка, и этот песок сдувал невидимый ураган, две секунды и осталась только половина корабля, которая тут же начала распухать маленьким огненным шариком. Конечно, маленьким, по сравнению с гигантским огненным шаром линкора. Хотя нет, не он один, вот полоса распространения излучения дошла до подбитых кораблей, которые остались позади, и они начали сначала рассыпаться, потом пыхать огненными шариками. Кому что, а первая мысль мелькнула, что трофеев не будет.
А что у нас в других местах? Что-то я завис, наблюдая за красивым зрелищем, но зрелищ хватало. Вот как-то непонятно развернулся и тут же вспух посередине и раскололся на две части линкор Гардена от попавших в него торпед. Все-таки истребители смогли пробиться к нему. И одновременно с ним в противоположной стороне боя на три части развалился последний линкор Малуна, от слаженных выстрелов эскадры Мар и эсминцев.
Пора кончать бойню.
– Все, прекратили огонь, заглушили двигатели, ослушавшийся будет немедленно уничтожен.
Все как будто только этого и ждали. Никто даже случайно не выстрелил. Обычно несколько раз нужно повторить. А сейчас подействовало. Наверно, все увидели гибель несокрушимых линкоров.
Победа, но вот радости от нее совершенно нет. Я потерял линкор, да что там, если честно, три линкора. А главное, что там с Гарденом? Живой? Я уже говорил, что в космических боях потерь на удивление мало бывает. Корабли ломает и плющит. А экипаж остается на рабочих местах в специальных капсулах прочности. Которые ломаются в последнюю очередь, и либо сами являются спасательными капсулами, либо оборудованы быстрым доступом до них.
В космосе наступило затишье, мне требовалось время, не знаю для чего, обдумать все или просто собраться. Я тупо смотрел перед собой, абсолютно ни об чем не думая. Как ни странно, именно вот такое ничегонедумание дает самые хорошие мысли. Вернее сказать, после того как очистишь голову от всего ненужного, нужные мысли первыми в голову приходят.
– Первым делом организовать спасение людей.
Я отправил корвет на спасение Малуна и других пиратских баронов, кто живой остался, и везти всех ко мне. Отдал приказ подобрать капсулы с линкора Гардена, очень надеясь, что он живой.
К Малуну корвет отправился, будет там через сорок минут, плюс пока остальные соберутся, а вот Гардена уже подобрали и без моего приказа, все-таки у наемников уже сработанное подразделение.
И сейчас Гардена стоял передо мной, изредка хлюпая разбитым носом, но при этом умудрялся держаться с достоинством.
– Сильно стукнуло? – спросил я. Даже не из желания посочувствовать, а из праздного интереса, обо что он так приложился.
– Ерунда, сам виноват, расслабился, привык не пристегиваться, давно так не трясло.
– Да, я тоже расслабился. Мысли есть?
Я говорил коротко, потому что Гарден меня и так понимал.
– Облажались, – так же коротко ответил Гарден, но я его понял.
Шли бы мы глупо толпой, стреляли бы долго, потеряли бы несколько корветов, да здорово повредили линкоры. Но обязательно бы захватили призы в виде двух вражеских линкоров, ну пусть не два, один точно. А сейчас потери очень большие. Да и трофеи не радовали своим количеством, столько малых кораблей пришлось отстрелить, а сколько погорело.
Причем Гарден не сказал «облажался», имея в виду меня. А облажались, тем самым признавая, что виноват не только я.
– Пожелания?
– Думаю, ты мне линкор должен.
Вот так. Спокойно, без всяких обиняков, что называется, раскатал губу. Ну, так-то я согласен с ним. Другой бы сейчас на его месте обвинениями сыпал, что я бросил эсминцы прикрывать группу Мар, а не его. Но он, наверное, поступил так же, во-первых, до Мар было ближе, во-вторых, в группе Мар линкоров было больше. В-третьих, в эскадре Мар не хватало огневой мощи. Ведь кораблей прикрытия у нее было очень мало. Но это все оправдания. На самом деле
