Тина медлила. Она не хотела быть убийцей человека, которого даже не знала. Мало ли что он совершил, мало ли что решили присяжные. Пусть его казнят те, кто занимается этим: судьи, палачи, сами присяжные, обрекшие человека на погибель.
— Это приказ, — добавил Лескер таким жестким голосом, что пропали все сомнения. Приказы нужно выполнять, обязательно выполнять, иначе последует суровое наказание. Кто знает, каким наказание будет теперь, когда курсантку вывели на новую ступень обучения. Учитель не будет колебаться, он сможет сделать с ослушавшейся ученицей все что угодно вплоть до казни. Наверное, если б существовала книжка, описывающая эту ступень обучения, она б называлась «Как убивать людей. Пособие юному Разведчику».
Тина глянула на монитор. Все команды были уже введены, и оставалось только нажать на подтверждение.
Она нажала.
Ложе стало медленно подниматься, пока не встало вертикально. Девочка не знала, видит ли её тот мужчина, но ей показалось, что видит. Его глаза, наполненные страхом, не мигая смотрели прямо на Тину, точно умоляли отменить программу. Смуглое тело с минимумом растительности часто задергалось, но серебристые петли держали крепко. Грудь мужчины вздымалась и опускалась, делая последние вздохи.
По бокам от ложа, похожего на большую букву «Т», раскрылись ниши в стенах. Оттуда наружу медленно выехали неопределенной формы устройства с широкими и плоскими стволами лучеметов. На их концах мигнули искры.
Через микрофоны и звуковые фильтры до ушей Тины донесся приглушенный крик преступника. Она видела, как ступни отделились от ног и упали в отверстие в полу.
Через три секунды снова вспыхнули две искры, и снова два кусочка человеческой плоти отделились от тела.
Лучеметы поднимались всё выше и выше, с жестокой периодичностью отрезая от человека сантиметр за сантиметром. Мужчина дергался и дико кричал, не в силах остановить поднимающуюся всё выше и выше адскую боль. Крови не было, потому что лазеры надежно прижигали рану.
Уже исчезли голени, и теперь бездушный автомат кромсал точно батоны колбасы бедра осужденного. Аккуратные кольца красного человеческого мяса с белыми кругляшами костей посередине валились в дыру, отправляясь в утилизацию. Кончились бедра, их участь теперь разделяла тазовая область…
Лазерам не хватило последнего выстрела, чтобы добраться до пупка мужчины — крик оборвался, датчики жизнедеятельности сигнализировали о наступлении смерти.
Серебристые ленты на руках освободили обвисшее тело, которое криво завалилось на бок и пропало в отверстии на полу.
Казнь завершилась успешно.
Спустя несколько минут к успевшему встать в исходное положение ложу привязали ещё одного заключенного, приговоренного к смерти. Тине, во всяком случае, хотелось верить, что он действительно приговорен…
Лескер приказал снова запустить программу.
За три часа Тина казнила девять человек. Девять раз она нажимала на кнопку подтверждения запуска лазеров, девять раз содрогалась от нечеловеческих криков боли, рвущихся из соседней, огороженной от зрительской комнаты толстым стеклом камеры смерти.
После девятой казни учитель сказал:
— Довольно. Теперь перейдем на следующий этап.
Девочка в сопровождении солдат прошла в противоположный конец тренировочного комплекса и по знакомой лестнице поднялась в тир. Внутри всё было как обычно: на стенде и стеллаже вдоль стены лежали образцы различного оружия; пистолеты — от тренировочных «иглострелов» до тяжелых, черных как ночь «Беретт-Икс» пятьдесят восьмого калибра; пистолеты-пулеметы самых разных марок — и миниатюрные «мантикоры», и спецназовские «узи» «Цунами», и стандартные боевые «узи», пользующиеся наибольшим распространением; ассортимент автоматов был менее обширен — две «Кобры» тридцатой и шестидесятой моделей, «Канум» с двумя стволами да «Сайбер», которым пользуются легкие киборги.
Помимо огнестрельных видов оружия было также и альтернативное, как его называют. Это плазмоган «Тундра», предназначенный только для дальнего боя, несколько лазерников, оптомагнитный гранатомет и лучевой пистолет «Рэд-5».
Тина заметила лежащие отдельно пулеметы системы «вулкан» для средней и тяжелой брони, которых раньше в тире не было. Такие пулеметы нельзя использовать без соответствующих скафандров, потому что, во-первых, они слишком тяжелы, а во-вторых, отдача при выстрелах весьма энергична.
Рядом с пулеметами стоял легкий пилотируемый мех в два человеческих роста. Он тоже появился недавно — девочка ещё не видела такой механизм в работе.
— Я уже сдала экзамен по стрельбе, — сказала она учителю, думая, что тот каким-то образом не в курсе.
— Знаю, Мартина. Я привел тебя сюда не для того, чтобы смотреть, как ты стреляешь по голографическим мишеням. Я буду смотреть, как ты стреляешь в людей.
После этих слов для Тины дальнейшее развитие событий вплоть до их логического завершения было предельно ясно. Словно в подтверждение этому, в тир привели мужчину в робе заключенного с черным номером на спине. Он был страшно испуган, что-то лепетал на ходу и едва шевелил ногами — солдатам пришлось тащить его волоком.
Мужчину провели за огневой рубеж и включили гравиполе с односторонней проницаемостью: теперь кто или что угодно могли оказаться внутри активного пространства, но ничто не могло проникнуть наружу.
Лескер взял с полки первый попавшийся пистолет и небрежно отдал его Тине.
— Необходимое пояснение. Тот человек — заключенный, осужденный на казнь. Ты — уполномоченное на её проведение лицо. — Учитель отошел под прикрытие шумоподавителя. — Выполняй свою обязанность, курсантка.
Тина посмотрела на пистолет, на обреченного мужчину, нелепо водящего в воздухе руками в попытке нащупать гравитационный заслон. У неё не было выбора — стрелять придётся всё равно. Иначе — смерть. Девочка отчего-то была твердо уверена, что теперь наказанием за ослушание будет не карцер, не вынужденная голодовка или тренинг контроля над болью (простыми словами — пытки), не акты насильственного соития, а смерть. Теперь она настоящий солдат, который должен без колебаний убить, когда требуется. И как настоящий солдат, она будет нести ответственность за невыполнение прямого приказа.
Большой пистолет в маленькой руке поднялся вверх. Правый глаз Тины, мушка и голова заключенного легли на одну прямую. Девочка подумала, что стрелять в человека из пистолета — это совсем не то же самое, как отдать команду компьютеру. Там, в камере смерти между ней и жертвой был автомат, посредник, на которого можно попытаться списать хоть часть ответственности и вины за убийство. Сейчас же такой посредник отсутствовал — девочка не воспринимала оружие как бездушный механизм, а считала его продолжением себя.
