Плотникову за плечо тряс Симмонс. В его взгляде была тревога, которая сменилась облегчением, едва он заметил, что девушка проснулась.
— Что случилось? — задала вполне нормальный вопрос Тина.
— Ты почти не дышала, — ответил подполковник. — Два вздоха в минуту — аппарат решил, что ты умираешь.
Тина приподнялась на локтях, осмотрела своё тело; пулевые ранения уже успели затянуться, и теперь вместо страшных ран были розовые, мягкие шрамы. Девушка отметила, что самочувствие в общем удовлетворительное.
— Сколько я здесь была?
— Двадцать девять часов. Ты отключилась, едва оказавшись в кровати.
— Что экипаж? Капитан не вывел корабль из скольжения?
— Нет, «Колумб» идет прежним курсом. Я поговорил с капитаном и с членами экипажа, сказал, что мы оказались на Зеленой случайно и что нам нужна помощь. Я взял с них слово, что мы доберемся до точки выхода без приключений.
— А как ты сам, Рой?
— Нормально. Хотя раньше я никогда не видел такой скорости заживления ран.
Ненадолго повисло молчание, которое нарушил подполковник:
— Я спросил у навигатора, куда мы летим, и он ответил, что на Таллогон. Не знаю, что ты задумала, девочка, и почему из всех планет ты выбрала самую неспокойную планету каоли, но мне хотелось бы знать твои планы, ведь, как-никак, мы теперь вместе.
Тина глубоко вздохнула, отвела от Симмонса глаза:
— Я уже не знаю, что делать, Рой. Галактика слишком большая, чтобы искать в ней Лику. Это даже не иголка в стоге сена… Но всё-таки я попытаюсь. На Таллогоне у меня есть друзья, они могут помочь нам на время укрыться.
— Похоже, ты вряд ли успокоишься, пока не найдешь свою напарницу, — вздохнул Симмонс. — Наверное, вас много что связывает?
— Мы не просто напарницы. Мы подруги, мы считаем себя сестрами. Всю жизнь Лика была рядом со мной и всю жизнь у меня не было более близкого человека. Мы две половины одного целого, как два ботинка, как две перчатки. И сейчас, когда Анжелике нужна помощь, я должна прийти к ней во что бы то ни стало. Она поступила бы точно также.
Подполковник присел на краешек кровати.
— Вы друг ради друга умереть готовы, я понял это ещё на Офелии. — Симмонс сказал это и вдруг как удар грома его поразило воспоминание. — Тина! На Офелии я нашел тебя по сигналу чипа, который в тебя вшит! Едва мы выйдем у Таллогона, тебя тут же обнаружат!
Плотникова вытащила из-под одеяла левую ногу. На внутренней стороне бедра Симмонс заметил маленький шрамик, почти уже исчезнувший.
— Первое, что я сделала на Зеленой — это избавилась от чипа. Не переживай по этому поводу. А то, что нас рано или поздно обнаружат — это факт.
Подполковник успокоился, помог девушке получше укрыться.
— Ты поспи ещё немного, — предложил он.
— Не хочу, — честно призналась Тина. — Итак проспала больше суток. Давай лучше поговорим о чем-нибудь.
— О чем же? — спросил Симмонс.
— Не знаю. Предложи тему.
Симмонс секунду размышлял, а потом попросил рассказать, как так получилось, что молодая девушка уже имеет звание майора.
— Агентов начинают тренировать с рождения, — начала пояснять Плотникова. — Так что первые воинские звания мы получаем ещё в детстве. Ты хочешь узнать, как тренируют специальных агентов СОВРа?
Симмонс утвердительно кивнул головой. Ему было интересно прикоснуться к тайнам могущественной организации.
— Конечно, сведения, которые я тебе скажу, секретны, но мне сейчас уже все равно…
Тина начала рассказывать, как ещё грудных, едва появившихся на свет детей учат выживать в экстремальных ситуациях. Например, ребенка с головой погружают в воду и держат там, пока он не наберет полные легкие. Затем легкие прочищают и повторяют процедуру. За день бедный ребенок может несколько раз захлебнуться и потерять сознание, но результатом этого будет превосходная способность длительное время обходиться без воздуха. Точно также детей морят голодом, помещают в камеры контрастных температур, не дают пить. Неокрепшие маленькие человечки, они не все проходят такие испытания. Б*льшая их часть погибает…
— Первое свое звание я получила в десять лет. К этому возрасту я уже знала все приемы рукопашного боя, умела пользоваться оружием, могла переносить экстремальные условия и нагрузки почти любой степени сложности. Конечно, физической силы было недостаточно, чтобы на равных драться со взрослыми мужчинами или женщинами, но звание капрала уже давало мне право командовать рядовыми солдатами, вести их в бой.
— Вряд ли взрослые стали бы подчиняться приказам сопливой девочки, — как бы между делом вставил Симмонс, думая, что он сам точно никогда не подчинился бы.
— Ну, это уже другой вопрос. Факт в том, что в десять лет агент обучен основам военного ремесла и является полноправным гражданином, зачисленным в касту Военных. Обычные солдаты начинают постигать азы милитаристики только после школы, после «инкубаторов» — лет в двенадцать-тринадцать.
Подполковник слушал, как юные агенты Разведки отмечают свой двенадцатый день рождения.
— Это самый запоминающийся день в жизни, — нехорошо вздохнула Тина, — потому что в этот день первый раз убиваешь человека.
Тину провели в небольшое помещение с креслами, одна стена которого была прозрачной. За стеклом она увидела голого мужчину, лежащего на странном ложе, широко раскинув руки. Запястья и сведенные вместе ступни были закреплены серебристыми лентами.
В стороне от кресел, чтобы не мешать, стоял миниатюрный терминал с голографической клавиатурой и таким же монитором. Учитель Лескер набрал какую-то команду и подозвал Тину к себе.
— Это блок управления, — пояснил он ничего не понимающей девочке. — С него осуществляется запуск лазеров.
До Тины понемногу стало доходить, зачем её ни свет ни заря подняли с постели, заставили поспешно одеться и привели невесть куда в помещение, о котором она даже не знала.
Девочка поняла, зачем здесь эти кресла, что делает голый мужчина за стеклом, и чем на самом деле управляет терминал.
Лазерная казнь!..
— Этот человек, — указал учитель рукой на обнаженного, — преступник. Суд присяжных приговорил его к казни посредством лучей оптического квантового генератора. То бишь лазера. Сегодня настал день, когда ты должна прочувствовать цену человеческой жизни, понять, что есть жизнь и что есть смерть.
Лескер нежно погладил девочку по густым рыжим волосам.
— Я поручаю тебе выполнить приговор, — сказал он. — Запускай программу казни.
Тина медлила. Она не хотела быть убийцей человека, которого даже не знала. Мало ли что он совершил, мало ли что решили присяжные. Пусть его казнят те, кто занимается этим: судьи, палачи, сами присяжные, обрекшие человека на погибель.
