— Завтрак!..
Глеб зажмурился, на мгновение ослепленный светом факела. В решетку ткнулась миска с бурой баландой, в которой плавал раскисший кусок хлеба. Глеб схватил ее, и сутулый человек пошел дальше по коридору, волоча за собой скрипучую тележку с водруженной большой кастрюлей и монотонно каркая:
— Завтрак!..
— Эй! — окликнул его Глеб. — Меня скоро выпустят? За что меня посадили?
В коридоре вновь стало темно. Человек, не обращая внимания на вопросы Глеба, уходил прочь.
— Эй! — Глеб вцепился в прутья решетки, прижался к ним лицом, пытаясь высмотреть если не фигуру тюремщика, то хоть отблески факела на стенах. — Я ничего не сделал!
— Завтрак… — раздалось совсем уже тихо.
Вновь стало слышно, как с заплесневевшего потолка капает вода. Глеб опустился на охапку соломы, с опаской понюхал баланду. В общем-то пахло вполне съедобно, почти аппетитно, особенно если учесть, что он вот уже второй день обходился без пищи. Единственная проблема заключалась в том, что ложки ему почему-то не дали. Возможно, заключенным ложка не полагалась.
— Эй, — сказал Глеб негромко, скорее для себя, чем для человека, разносящего еду, — а чем я буду есть?..
Естественно, ему никто не ответил, если не считать далекого гулкого отголоска, в котором еще можно было разобрать что-то похожее на слово «завтрак».
Смирившись с таким невниманием, Глеб через край, бычком, стал хлебать баланду. Она была еще теплой и на удивление густой. Выхлебав все до конца, Глеб начисто вылизал миску и отставил в сторону. Пожалуй, нахождение в тюрьме имело кое-какие положительные стороны.
— Привет, парень, — раздался вдруг негромкий голос как бы из ниоткуда. Глеб вздрогнул и поднял голову. Если с ним и могли сейчас говорить, то лишь из камеры напротив. Но там было так темно, что Глеб ничего не мог разглядеть.
— Ты кто? — осторожно спросил он.
— Что, не узнал меня? — Сомнений не было — голос доносился из соседней камеры.
— Нет.
— Он меня не узнал! — затараторил невидимый собеседник. — Должно быть, у него столько знакомых, что он просто не помнит их всех. Да? Это так? У тебя много знакомых, парень? Так много, что ты не узнал меня?
— Рябой Пес!
— Наконец-то. Малыш узнал своего старого друга. Малыш еще помнит его…
— Ты обманул меня!
— Я? Тебя? Мы виделись всего раз, и я уже успел тебя обмануть? Невероятно. Просто невозможно!
— Ты выставил меня дураком. Из-за тебя я оказался здесь.
— Нет, парень! Здесь ты оказался из-за себя. Только из-за себя. Я не знаю, что ты там натворил, но здесь отвечают только за свои поступки. Ты что-то сделал — и вот ты здесь. Я что-то сделал — я тоже здесь. А так, чтобы я что-нибудь сотворил, а посадили тебя — нет, так не бывает. Не бывает, парень! Слышишь?
— Ты знаешь, о чем я говорю! Ты выманил у меня все деньги…
— Я? Деньги? Парень, ты что? Я продал тебе информацию. Я ничего не отнимал у тебя. Ты сам мне отдал. Все честно. Какие вопросы?
— Ты обманул меня…
— Разве? Ты, должно быть, уже сходил к Утесу Плачущего Человека, нашел вход в пещеру, но не смог отыскать амулет? Его там не было? Да?
— Нет. Я никуда не ходил. Меня высмеяли, когда узнали, что я дал тебе деньги за пустые россказни.
— Ты обижаешь меня, парень. Я человек слова — это мое кредо. Я не обманщик, хотя — буду с тобой честен — иной раз приходится хитрить. Но тебя я не обманул. Неужели ты поверил этим людям? Они просто завидовали тебе. Надеюсь, ты не сказал им того, что сообщил тебе я? А, парень? Нет? Иначе — плакали твои денежки. Я уверен, что немало найдется охотников отыскать глаз Й’Орха. Ты не сказал им?
— Я ничего не сказал…
— Молодец, парень. Значит, он еще там. Лежит и ждет. Но не забывай про ящера! Ты молод, чтобы биться с ним. Ты еще молод. Наверное, я зря рассказал тебе об этом амулете — ты не готов к путешествию в дикие земли.
— То есть, ты хочешь сказать, что не обманывал меня?
— Как ты вообще мог усомниться во мне? Рябого Пса знают все. Все пользуются его услугами. Над тобой посмеялись, парень, а ты посчитал, что Рябой Пес тебя обманул. Я не мошенник. Ведь с мошенником никто не захочет иметь дела. Я — продавец информации. Знаешь, что дороже всего стоит? Информация! Вот, чем я владею. У меня нет конкурентов, парень. А ты усомнился во мне. Обидно!
Рябой Пес говорил убедительно, и Глеб почувствовал, что вновь начинает ему верить.
— А если ты все-таки обманываешь меня? Как мне удостовериться?
— Парень! Зачем? Зачем я буду тебя обманывать, скажи мне? Из-за нескольких монет? — Рябой Пес звонко всплеснул руками — не то хлопнул в ладоши, не то ударил себя по бедрам. Гулкое эхо заставило Глеба вспомнить, где он сейчас находится.
— За что тебя посадили? — спросил он.
— Подрался. Всего чуть-чуть помахал кулаками. Совсем забыл, что нахожусь в Городе. Сколько раз давал себе зарок здесь не пить! Подрался. А уж ты-то, парень, как оказался за решеткой?
— У меня не было денег. Я задолжал за гостиницу, потом бродил по Городу и заснул.
— А! Это не страшно. Назначат штраф и отпустят.
— Когда?
— Кто ж знает? Преступников много, а Король один. Поди, разберись с каждым…
Они проговорили еще долго, не видя ни лиц друг друга, ни даже силуэтов. Глеб делился впечатлениями о Городе, рассказал о своих мытарствах, а Рябой Пес все перебивал его многословными замечаниями и советами, неоднократно поминал свое кредо и несколько раз заводил речь о талисмане, что лежит и ждет где-то к западу в пещере на склонах Утеса Плачущего Человека. Вроде бы и немного времени прошло за разговорами, но приближающийся голос уже возвещал:
— Обед! — и они замолчали, разделенные решетками, коридором и мраком.
И только тут Глеб понял, что же именно все это время не давало ему покоя — он был без оружия. Он был гол. Его великолепного меча рядом не было.
2
Прошел тягостный день. Кусок неба в зарешеченном оконце затянулся легкой седой дымкой, сквозь которую слабо просвечивала какая-то звезда — единственная, что смогла поместиться на столь маленьком небесном лоскутке. Судя по мягкому свечению облаков, над Городом поднялась полная луна. Впрочем, за всю ночь она даже краем своим не заглянула в чрево тюремной камеры. Она светила для свободных людей, что спали в своих домах, в гостиницах — там, где положено.
Глеб тоже спал. Он лег сразу после обеда, на пять минут проснулся к ужину и потом вновь заснул. До самого утра.
А в камере напротив ворчал Рябой Пес, недовольный отсутствием собеседника.
3
— Завтрак! — приближался уже знакомый голос. Шаркал ногами сутулый человек, скрипела тележка. И еще что-то бряцало и позванивало.
