Когда мы явились, времени уже не оставалось, нужно было действовать. Выйдя наружу, Макаллистер уничтожил бы целый город — Атака продолжалась. Здание могло в любой момент спихнуть магазин во временной поток. Вероятно, и другие магазины подверглись нападению. Короче, нужна была передышка. И мы получили ее, подставив Макаллистера. Его одели в изолирующий костюм, чтобы предотвратить взрыв.
Теперь он качается во времени как маятник, на другом конце которого — имперское здание. А что еще мы могли сделать? Нас вынудили так поступить. Мы ничего не знали о новом оружии. Нам, в общем — то, повезло. Но все — таки… на душе кошки скребут.
— Он еще жив? — спросил Хедрук.
— Конечно. Костюм полностью автономен. Он проживет достаточно долго. Мы сказали ему, что постараемся его спасти…
— Понимаю, — кивнул Хедрук. Он тоже был подавлен. Все произошло так быстро, что он не успел вмешаться.
— А теперь спасти журналиста не удается. Он попал в самое пекло. Взрыв может уничтожить пространство.
— А здание? — спросил Хедрук.
— С ним все в порядке. Колебания в пределах допустимого отклонения. Мы еще успеем что — нибудь предпринять.
— Что предлагают ученые?
— Исследователи зашли в тупик. Мы в состоянии высвободить энергию, в прошлом или в будущем. Но где? Когда?..
— Особенно — когда? — добавил другой член Совета.
Тени на карте времени не двигались. Время очередного скачка еще не наступило.
Постепенно напряжение спало. Счетчик уже не привлекал всеобщее внимание. Споры стали оживленнее.
Кто — то предложил воспользоваться случаем и изучить возможность путешествия во времени. Советник Кендлон ответил, что вряд ли найдутся желающие. Наконец пунктуальный Дресли объявил о начале заседания:
— Джентльмены, в прошлый раз мистер Хедрук разъяснил нам некоторые правовые аспекты контратаки Организации. Мы признали необходимость его участия в этой акции. Теперь он пришел сообщить нам свои соображения о средствах достижения цели. Пожалуйста, мистер Хедрук!
— После моего вступления в Организацию было открыто 1242 новых магазинов, преимущественно в сельской местности, установлено 3809 новых — иногда весьма важных — контактов с имперскими военными и чиновниками.
Он кратко охарактеризовал их, разделив на группы по профессиям, престижу и, что важнее всего, преданности Императрице.
— Несколько ученых, — продолжал Хедрук, — относящихся к Организации, как к неотъемлемой части Империи, сообщили нам все известные и правительству данные о машине времени. Кроме того, двое из четырех генералов, руководивших атакой, с самого начала были против этой авантюры, а после исчезновения здания к ним присоединился третий. К сожалению, четвертый, генерал Лукор, остался верен правительству.
Из имперских вооруженных сил дезертировали тысячи офицеров. Член Имперского Совета принц дель Куртин открыто осудил убийство Бантома Виккерса, покинул дворец и отказался возвращаться до окончания атаки. Наконец, Императрица.
Двадцатипятилетняя Иннельда, осиротевшая в 11 лет, в 18 уже была коронована. Сейчас она еще на полпути к человеку разумному.
Советники были несколько озадачены перечислением известных им фактов. Но Роберту нужно было заставить их встать на его точку зрения, когда он изложит свою главную идею.
— В свои 25 лет Иннельда красива, эмоциональна, непостоянна в увлечениях, не желает стареть. Мне кажется, лучший метод борьбы — подготовить ей приемлемые пути отступления.
В такой замаскированной форме его предложение нельзя было, конечно, отвергнуть.
— Я думаю, Совет одобрит разработанную мною тактику. Есть несколько вариантов окончания войны. Надо, чтобы Императрица занялась своими делами и забыла об атаке.
Он сделал паузу, чтобы придать больше веса своим словам:
— Мой штаб внимательно изучает сложившуюся обстановку и немедленно известит вас о первом же представившемся случае. Есть ли у вас вопросы?
Несколько минут все молчали. Затем кто — то нерешительно спросил:
— Но вы хотя бы приблизительно представляете, что это за случай?
— Трудно сказать о конкретных формах. Императрица сейчас уязвима со многих сторон. Есть трудности с набором в армию. Против нее интригует партия стариков, отказывающих ей в самостоятельности и утаивающих от нее информацию. Он в старой ловушке — уход принца и его сторонников отрезал ее от мира. Так или иначе мы используем ее слабости.
— Это всего лишь метод.
— Да, только метод, — ответил Хедрук, — но верный метод.
— Неужели вы считаете себя мудрее ПП — машины?
— Просто изучаю всю поступающую информацию.
— Но до сих пор только Совет мог принимать такого рода решения!
— Это всего лишь мое представление. На решение я пока что не претендую.
Советник не ответил. Хедрук знал, что Совет очень чувствителен к посягательствам на его права. Не так — то просто убедить его принять решение, которое ему нужно.
Заседание затянулось. Некоторые посматривали на часы, иные опять подошли к счетчику времени.
Хедрук покинул зал и вернулся в свой кабинет. Тут же ему позвонила Люси.
— Они вытолкали меня из игорного дома. Я поняла, что происходит, только когда закрылись двери. Боюсь, что его увезли в один из Домов иллюзий. Вы понимаете, что это значит?
Хедрук кивнул.
— Кроме того, иллюзии вредно влияют на способности калледетиков.
Роберт внимательно посмотрел на Люси.
— Жаль, что Кларк так быстро поддался соблазнам города. Но ведь это лишь одна из наших возможностей. Малейшее вмешательство в его судьбу может привести к нежелательному для нас результату, так что проще отказаться от него. Можете быть свободны, Люси. Скоро вы получите новое задание.
Он сделал паузу.
— В чем дело? Он вам понравился?
Ответ был очевиден. Достаточно было взглянуть на нее.
— Когда вы это поняли?
— Когда… его целовали другие женщины. Не думайте, — поспешно добавила она, — что я ревновала. Но мне было неприятно…
— Да, конечно, вряд ли Дом иллюзий пойдет ему на пользу, — задумчиво сказал Хедрук.
Этого было достаточно, чтобы заставить ее действовать. Не следовало слишком ускорять ход событий.
— Ну, пока, Люси, не расстраивайтесь, — ободряюще закончил он.
Экран погас.
Постепенно здание Координационного Центра опустело. Хедрук достал микросхему счетчика времени. Он получил его из Информационного Центра Организации. Как глаза Департамента он имел допуск ко всем научным разработкам.
