И это была правда. Люси направилась к выходу.
— Надеюсь, вы понимаете, что легко отделались. Толстяк кивнул, поджав губы от бессильной злобы.
Люси открыла дверь и выскользнула наружу. Через полминуты она была на улице.
Антон Лавери, рослый блондин, при виде Люси автоматически поднялся в кресле и глупо уставился на нее. Он не запирался.
— Да не знаю я, где он сейчас. Мое дело доставить груз на место. Водитель сам выбирает дом, а записей мы не ведем.
— Где водитель? — спросила Люси.
Оказалось, что уже сменился и выйдет на работу лишь через два дня.
— Это все работа профсоюзов, — объяснил Лавери. — Им бы только поменьше работы, да побольше денег и удовольствий.
— Где он живет?
Лавери не знал.
— Может быть, в профсоюзе знают. Они не дают нам адресов.
Однако даже названия профсоюза он не помнил. Люси растерялась. Три дня в Доме иллюзий — выдержит ли Кейл?
— Черт возьми! — в ярости воскликнула она. — Как только появится водитель, немедленно сообщите мне. Я позвоню вам и попробуйте мне не ответить!
Перепуганный Лавери клялся, что непременно все сделает.
Люси вышла на улицу. Был пятый час.
Она вернулась домой, разделась и скользнула под одеяло, успев подумать: «Три дня… как медленно потянется время…»
И заснула, как уставший ребенок.
Узнав адрес дома, Люси тотчас позвонила Хедруку. Он внимательно выслушал ее.
— Вы отлично поработали. Вас будут страховать вооруженный катер, он вмешается, если вы не выйдете через назначенный срок. — Советник сделал паузу. — Как вы понимаете, Кларк должен быть убежден, что вы действовали в личных интересах. Вы готовы к этому?
Он мог бы и не спрашивать. Ответ был очевиден. Хедрук даже почувствовал жалость к ней, но это уже его не касалось. Он должен использовать ее состояние в интересах Организации, а значит, и самой Люси. С такими способностями Кейл Кларк мог бы стать весьма влиятельным человеком в Империи. Если бы он симпатизировал Организации, это во многом решило бы исход войны, которую стремится развязать Императрица. «Нужно что — то сказать Люси», — вспомнил Хедрук. Он принял решение.
— Когда вы пойдете к нему? Сегодня вечером или завтра?
— Вечером, в половине одиннадцатого. Мне кажется, это лучшее время.
— Что вы сделаете, если он окажется там?
— Когда время иллюзий пройдет, они приступят к выбору партнеров. Я постараюсь вмешаться.
— Вы уверены, что Кларк узнает вас? Она не поняла.
— Видите ли, после действия иллюзий остаются устойчивые пост — образы, мешающие зрительному восприятию.
— Я заставлю его узнать.
— Сразу видно, что вы никогда там не были. Эти люди весьма подозрительны. Вы и сами, находясь во власти иллюзий, будете не в состоянии что — либо сделать. Приготовьтесь к худшему.
— Он узнает меня, — уверенно повторила Люси.
Хедрук промолчал. Три дня в Доме иллюзий — это слишком много. Мозг сильно одурманен, и в нем не остается никаких воспоминаний, даже сил что — либо вспомнить.
— Я хорошо подготовилась, — сказала Люси. — До свидания, мистер Хедрук.
Хедрук не заметил, когда она отключилась. В дни кризисов он жил и работал в кабинете. Работа — только она одна существовала для него. Он связался с Главным Штабом и приказал выделить для Люси военное судно. Потом достал ее досье. Сперва шли данные:
«Способности — 110, горизонт — 118, доминирование — 151, эго — 120, эмоциональность — 150…»
И это при норме 100 и среднем уровне 85! Люси была прекрасной девушкой, интеллигентной, эмоциональной. Именно поэтому при обнаружении Кейла Кларка, с его гигантскими калледетическими способностями, контакт с ним решено было установить через Люси. Тут требовалась очень эмоциональная девушка.
Собственно, с самого начала было ясно, что Кларк привлечет Люси. Обычному человеку, пожалуй, даже опасно было бы сотрудничать с подобным индивидуумом. Кроме того, оба партнера были симпатичны друг другу — и надо использовать это сейчас, ибо в стремительно меняющемся мире нельзя гарантировать постоянство.
Хедрук вздохнул. Все — таки ему было жаль Люси. Как правило, Организация не вмешивалась в личную жизнь своих людей. Лишь крайние обстоятельства заставили его пойти на это.
Хедрук вернул досье в хранилище — он вовремя вспомнил о крайних обстоятельствах. Включил приемник. На экране появился счетчик времени. Он нашел большое пятно — оно было в 43 днях в будущем. Маленькое парило где — то в сотнях миллионов лет в прошлом. Хедрук не мог представить такого отрезка времени.
Энергия, заключенная сейчас в Макаллистере, была слишком велика даже для планетарных масштабов. Эта проблема становилась кошмаром.
Наконец он выключил приемник. Решение так и не приходило. Впервые он почувствовал себя бессильным.
Остаток дня он потратил на изучение рапортов агентов. Люси не знала, что находится под непрерывным наблюдением и о каждом ее поступке немедленно докладывается Хедруку. Конечно, это незаконно, и, не дай Бог, об этом узнает кто — либо из членов Совета.
И опять работа, работа, работа. Наконец наступило время, когда Люси пошла в Дом иллюзий. Он вызвал катер, парящий высоко над этим заведением, с минуту изучал с корабельного локатора местность, затем отключил экран и вновь с головой ушел в работу.
С улицы Дом был невидим: его закрывала сплошная стена деревьев. Люси подошла к входу высотой примерно в 50 футов. В воротах ее обдал поток тепла. Она остановилась.
Это ощущение было первым шагом к наслаждениям, предлагаемым Домом иллюзий. Здесь под непрерывным контролем манипулировали нервной системой клиентов.
Люси пошла вперед, преодолев нерешительность. Она останавливалась дважды. Один раз ей показалось, что чьи — то мягкие пальцы ласково коснулись ее лица. В другой раз ощущение беспричинной радости разлилось по всему ее телу. Она была счастлива, как невеста в день свадьбы.
Люси вошла в комнату, полную зеркал, и стала ждать, когда откроется дверь. Но этого не произошло, и она попыталась найти вход сама — нажала на одно зеркало, на другое…
И только седьмое подалось. Девушка очутилась в узком коридорчике. Ей стало немного не по себе в этом замкнутом пространстве, где можно было двигаться лишь вперед или назад.
Однако основательно испугаться она не успела: коридор кончился. Толкнув дверь, Люси оказалась в маленькой, прекрасно обставленной комнате. За столом сидела женщина лет сорока с классически красивым лицом, которое портили лишь маленькие острые глазки и тонкие губы, вытянутые в прямую линию.
