выдержит.
Хотя, можно разобраться и руками. Единственная проблема — их не трое, я слышу шаги всего двоих.
Верно. Из-за поворота показались Безуглый и дрыщеватый подпевала — Гоша. В руках обоих — кирки и металлические дубинки, системой опознаются как F-ранговая дрянь. Встали рядом, в двух метрах. Кто же машет киркой и оружием, идиоты? Выбрали бы что-то одно.
А, ну хоть кирки оставили метрах в пятнадцати, прислонили к стенке туннеля. Значит, не совсем пропащие идиоты.
— О, жирный! А я думал, вы здесь вдвоем с дедом Гришей.
— А где третий? — поинтересовался я. А что? Вопрос в самом деле важный.
— Работает! Вдруг ты один нам троим норму не обеспечишь. Хотя я в тебя верю, гы-гы.
— Какое "работает"? Вы, трусы, после половины пятого обычно бежите к выходу из осколка, теряя тапки.
— Сейчас без пятнадцати, и как видишь, мы здесь, — пожал плечами Гоша.
— Неосмотрительно. До выхода добежать можно минут за пять, это верно, но вдруг кто из вас ногу подвернет или что-то другое случится, что тогда делать? Могу предположить, когда тащишь на себе товарища, в межъягодичье которого погибающий толстяк всадил кирку, понимаешь — пятнадцать минут — не столь большой временной запас, каким казался.
Гранату я как поместил с продуктами в убежище, так и не доставал. Зачем тратить ее, если справлюсь и так? Мужики, честно говоря, не впечатляли. Единственная проблема, которая мне грозит: в бою их кровью одежду запачкать.
— Жирный, а ты знаешь, что в осколках люди мрут, как мухи, и это особо не расследуют? Сложно это. При перезагрузке осколок восстанавливается: кровь исчезает, как и прочие следы преступления. Органам интереснее преступления, что происходят в городах. Там есть все шансы поймать преступника, даже если он использовал способности, которые не нашли при оценке. Ну, знаешь, камеры работают, свидетели есть. Не то, что у нас с тобой.
Человек, который хочет убить другого, не будет говорить про убийство. Зачем напрягать человека, смерти которого ты хочешь? Запугать? А смысл? Сломать ногу и потом заключить договор: мы тебя дотягиваем до выхода из осколка — тоже маловероятный вариант. Серега давно всем растрепал, что имеет личное убежище.
— А раз ты такой невероятный специалист, может, расскажешь, исчезают ли в осколках трупы незадачливых гнобил?
— Раз на раз, — спокойно сказал Саня. — Если твой успеет остыть — исчезнет. Нет — ничего страшного, зомби порвут так, как тебя никто из родни, на которую ты все время жаловался, не рвал.
Мимо. Но Серегу такая фраза точно задела бы.
— Слушай, если вы точно хотите драки, давайте начнем. Мне еще руду в ваши мешки нагребать, и нужно успеть до перезагрузки... Хотя, может, на этом и остановимся? — неожиданно для себя вдруг спросил я.
Нет, мне не было их жалко. Просто они ведь пришли сюда чтобы поставить на место зарвавшегося толстяка, почувствовать себя значимыми и сильными, на минуту осознать, что не на дне, что есть кто-то ниже них. Мужики не понимают, что значит драка на смерть: в их представлении ситуации они — крутые победители, которые делают все по каким-то там правилам, показывают человеку его место. Они не понимают, что драка на выживание — это не веселое избиение Сереги, это не радостно и интересно, это кроваво. Это когда трупы воняют говном, когда сам скулишь и плетешься на подгибающихся ногах до врача или пытаешься добраться до зелья лечения, попутно не сдохнуть от ран. Когда понимаешь, что все серьезно, и шутки закончились, реальность обычно ужасает.
Наверное, я мог поступить иначе. Мог найти правильные слова, разрулить конфликт. Или скрутить их и сдать в соответствующие органы, которые бы надели на парочку контролирующие браслеты, и держали в клетках в кузове фургонов, выпуская только для зачистки опаснейших осколков. Или через человека с навыком заключения сделок оформили что-то очень невыгодное и напряженное для Безуглова и его дружка. В этом мире пробужденными старались не разбрасываться, даже когда те переходили черту закона. Я мог бы перевернуть ситуацию... но ограничился простыми словами, будто бы для галочки.
— Заткнулся и постарался не визжать, как девчонка, — ухмыльнулся Гоша.
Ну, я попытался. Ладно, подпортим свою карму в этом мире.
Всё прошло как по нотам: Саня шагнул ближе, оскалился, полоснул воздух перед собой дубинкой. Я послушно шагнул назад, и мужик потянулся к рукояти моей кирки. Дурачок на меня даже не смотрел, смотрел на кирку. Она что, сбежит что-ли? Нет чтобы смотреть на меня и руку протянуть, нащупать инструмент. Идиотство...
Нож вошел в шею любителя подлых ударов. Я не стал выдергивать лезвие, чтобы не испачкать одежду в крови и помчался на второго. Тот бросился бежать.
Топота за спиной не было, потому я не беспокоился о тыле и не оборачивался. Возможно, зря: способностей в этом мире много, и вслед мне могла лететь какая-нибудь огненная стрела. Но догнать второго для меня сейчас было гораздо важнее, чем уберечься от атаки первого, который сейчас наверное шею зажимает, чтобы кровь остановить, и размышляет, что делать с раной.
Догнал! Удивительно, но догнал. Схватил за ворот рубашки, и дернул это друщеватое тело, направляя головой в стену, мимо которой тот бежал.
Мужик попытался смягчить удар, но у меня массы больше.
Мир вокруг вспыхнул. Глаза ударило болью. Вспышка ослепила, меня но не помешала повалить Гошу на живот, ухватить за волосы и шарахнуть черепом о камень пола. А потом — еще. Мужик визжал, пытался вырваться, пытался садануть мне палкой по ногам, орал "убивают", снова использовал вспышку, но с каждым ударом дергался все слабее.
Красивого поединка не было. Мы не стояли напротив друг друга, не фехтовали долго и упорно, пока всё не решил один красивый удар. Было грязно, кроваво. Я залил кровью пол, запачкал ладони. Но это всё мелочи, главное — чтобы никто не пришёл на крики. Я проморгался быстро: судя по моим часам и часам на руке убитого мужика, сейчас 16:53, скоро перезагрузка. Все остальные сборщики уходят за час — полчаса до перезагрузки. Плохиши специально ждали практически до последнего, пока в осколке не осталось никого, кроме нас. У меня есть десять минут, чтобы найти третьего персонажа их странной бригады и отправить его вслед за друзьями.
Проверил первого — идиот вытащил из шеи нож и истек кровью. Я пробежался по туннелям, пытаясь услышать хоть что-то: звуки ударов кирки о камень, матерок, увидеть свет фонарика, но тщетно.
