Доводилось. Перегонял с механического завода на Кордон и обратно, когда в бронетанковом дивизионе служил.
Герасим с довольным видом рассмеялся.
— Так-то вот! Не все мои друзья из золотой молодёжи!
— И в мыслях такого не было! — пробасил Иван Тарасович и вновь обратился ко мне: — И какие впечатления остались?
— Мне мотоцикл очень понравился. Правда, сам я обкаткой не занимался, но на трассе он очень хорошо себя показал.
Герасима потянули в ресторан и вскоре оттуда донеслись крики «горько», а чуток подвыпивший Иван Тарасович вцепился в меня будто клещ. Толковали мы с ним о мотоциклах производства новинского мехзавода никак не меньше получаса, но зато по итогам разговора мне вручили визитную карточку и велели непременно позвонить в понедельник.
— Распоряжусь лучший аппарат выделить! Лучший! — пообещал новый знакомый, оказавшийся ни много ни мало директором завода.
Когда вернулся за стол, Инга и Аркадий уже собрались уезжать — на ночь в гостевом домике они решили не оставаться. Я вызвался их проводить и помог загрузить в вездеход кресло-каталку, вот тогда-то Аркадий и спросил:
— А что за Городец с военной кафедры? Знаешь такого? Меня к нему на собеседование отправили.
— В понедельник с утра зайду за тобой и познакомлю, — пообещал я, вспомнил о необходимости составить отчёт о своей двухмесячной стажировке и не удержался от тяжёлого вздоха. Понедельник — это уже послезавтра, а домой я разве что только завтрашним вечером попаду.
Возник соблазн догнать машину и укатить на ней в город, но переборол этот порыв и отправился на поиски Карла. Вот куда он в самом деле запропастился?
Карла я отыскал уже только поздней ночью, после того как отгрохотал и отсверкал на берегу фейерверк. Заметил фигуру здоровяка на причале, подошёл и спросил:
— Ты где Маринку потерял?
Тот махнул рукой.
— Да они на яхте поплыли.
— А ты чего?
Карл пожал плечами.
— Не мой круг общения. — Он вдруг достал из кармана початую бутылку коньяка и предложил: — Выпьем?
Я большую часть вечера пробавлялся содовой, поэтому сохранил ясность мысли, вот и указал товарищу на террасу ресторана.
— Непременно выпьем, только с нормальной закуской.
— Да хороший коньяк! — запротестовал Карл. — Амброзия! Научный факт!
— Идём, идём, идём!
Несмотря на поздний час, в ресторане продолжали гулять разбившиеся на отдельные компании гости, но их заметно поубавилось, так что мы без всякого труда отыскали свободный столик на террасе, где и расположились. Моментально оказавшийся рядом официант справился о наших предпочтениях, и Карл заказал лимон, а я мясную нарезку.
— Ну, рассказывай! — сказал я, разливая коньяк по рюмкам.
Здоровяк немедленно возмутился.
— А чего это я? Ты рассказывай!
— Три пули, два месяца реабилитации, Республиканский крест. Конец истории.
— За здоровье! — провозгласил Карл, мы чокнулись и выпили, а после он подцепил вилкой кусок балыка и вздохнул. — Ну ты же помнишь, меня Маринкин папенька на собеседование пригласил?
— Ну и?
— Ну и вот! — невпопад ответил здоровяк и разлил нам по новой. — Меня в канцелярию бумажки перекладывать определили — вроде как на время оформления допусков к секретным материалам, а там — война. Я добровольцем вызвался, неделю промурыжили, потом в штурмовой отряд перевели. Там два месяца и отвоевал.
— Ну ничего себе!
Я ослабил узел галстука, Карл последовал моему примеру и распустил узел своего.
— И — ни царапины. Представляешь? А значит, за что надо выпить?
— За здоровье! — провозгласил я и добавил: — Ну и за удачу, конечно.
— Научный факт! — поддержал меня здоровяк.
Потом выпили, не чокаясь, и Карл окончательно загрустил.
— Вернулся, а тут… непонятно как-то. Маринка свою ненаглядную вечернюю школу забросила и всё больше с золотыми мальчиками и девочками общается, а меня с них воротит. Так и набил бы морду! Умом понимаю, что не за что, а кулаки чешутся. Наваждение какое-то. И не ревную ведь, просто… Просто…
Он не закончил фразы и махнул рукой, а я покопался в памяти и прищёлкнул пальцами.
— У тебя это… Травматическое расстройство психики. Тревожность, нарушение сна, раздражительность. Надо…
Карл потянулся за бутылкой.
— Выпить?
— На йогу походить. Но и накатить тоже не помешает.
— Научный факт! — объявил Карл и разлил по рюмкам остатки коньяка. — Давай!
Мы выпили и помолчали, потом я спросил:
— Практику ты прошёл, так? А дальше куда?
Здоровяк пожал мощными плечами.
— А бог его знает! В июне распределят куда-нибудь. Наверное, обратно в СЭЗ. Мне Маринка уже все уши прожужжала, чтобы в аспирантуре оставался, а я не хочу чужое место занимать! — Он подался ко мне. — Ну не моё это, понимаешь!
Я окончательно опьянеть не успел и решил в понедельник поговорить о Карле с Городцом, но в относительно трезвом состоянии продержался недолго. Честно говоря, так и не понял, откуда вторая бутылка взялась. Это всё Карл. Чисто — волшебник.
Спать мы в итоге не пошли, так и проторчали на террасе до самого утра. И ладно бы вдвоём сидели — так нет же! Кто-то подходил, приносил выпивку, травил байки, уходил и возвращался. Или это уже подходили новые припозднившиеся гуляки. Никого не запомнил. Никогошеньки. А случайных людей на свадьбе не было. Самые случайные тут — это мы.
Зараза!
Следующий день вплоть до самого обеда я отпаивался содовой, отвечал на кивки вроде бы незнакомых товарищей, кому-то жал руку. Не могу сказать, будто в памяти зиял один сплошной провал, но и всех событий ночи припомнить не получалось. Ладно хоть ещё костяшки без ссадин и одежда в полном порядке.
Впрочем, Карлу приходилось и того хуже — его пилила и строила Марина. Как оказалось, он клятвенно пообещал
