Куда большие опасения вызывали у него другие бойцы. Те, которые сами вызывались идти на расстрелы. Таким он ничего не говорил вслух, но присматривался к ним крайне тщательно. Брал на заметку и старался не поручать ничего серьезного. Хотя и не отказывался от их помощи с Ямой.
– Герр офицер! – обратился к нему запыхавшийся человечек в круглой белой медицинских шапке и халате. Глаза его светились сквозь надетое на нос пенсне. – Профессор немедленно требует вас к себе! Поспешите! – добавил он, увидев, как неторопливо штурмгауптфюрер тушит свою сигарету.
– Иду-иду, – проворчал Грубер. Он недовольно поморщился, но тем не менее послушно поплелся за ассистентом великого и строго секретного ученого Третьего рейха профессора Лортца.
Гениальный ученый сидел в кресле, по-американски поставив ноги, обутые в дорогие ботинки ручной работы, на складной переносной столик, на котором были поставлены кофейный набор с дымящимся паром кофейником и бутылка неплохого бренди. Профессор Габриель Лортц витал в своем мире, так что, когда Иоахим вошел, он не сразу отреагировал на его появление и лишь минуту спустя, когда штурмгауптфюрер начал уже было проявлять нетерпение, повернулся к нему.
– А-а-а, герр офицер! – приветливо приподнялся он навстречу Груберу. – Прошу вас, присаживайтесь! Прошу простить мою задумчивость, голова ученого человека не знает ни выходных, ни перерывов. Творческие процессы постоянно отвлекают меня от требований быта…
– Вы вызывали меня, герр профессор, – четко, но крайне вежливо проговорил штурмгауптфюрер, показывая этому ученому, что хотя он и уважает того, но хочет напомнить, что имеет немало других столь же важных дел, сколь и потакание прихотям маститого профессора. За столик он, впрочем, присел.
Профессор Лортц снял ботинки с края стола, где они покоились до сих пор, поражая своими чистыми подошвами, и, выпрямившись, насколько позволяло удобное кресло, сам принялся обслуживать штурмгауптфюрера. Налил ему кофе в тонкостенную фарфоровую чашку, добавил в напиток немного бренди, наполнил до краев стоящую рядом маленькую ликерную рюмочку. Проделал точно такие же процедуры для себя и, взяв пальцами ручку кофейной кружки, вновь удобно откинулся в кресле. Отхлебнул горячего и невероятно ароматного напитка, Иоахим последовал его примеру и проговорил:
– Прежде всего хочу уведомить вас о том, что командование сочло силы, охраняющие объект, недостаточными, – сказал профессор, недовольно поморщившись, – в силу специфики нашей деятельности мне удалось убедить их отказаться от полного кольцевания зоны, но к нам пошлют еще один батальон. Как вы понимаете, это связано с недавним инцидентом, о котором мне было доложено…
– Я хотел бы… – штурмгауптфюрер СС начал вставать с места, но профессор заставил его замолчать повелительным взмахом руки.
– Нисколько не сомневаюсь в вашей компетентности, дорогой Иоахим, хотя некоторые и пытались убедить меня в обратном, – ученый успокаивающе улыбнулся.
– Спасибо, герр Лортц, – тепло сказал Грубер, и благодарность его была искренней, но профессор отмахнулся снова, как будто собираясь сказать нечто крайне важное…
– Мне понадобится ваше полное содействие, герр штурмгауптфюрер, – Лортц говорил размеренным четким голосом, глядя прямо в глаза офицеру. – Содействие ваше и всей вашей службы. Мне нужно, чтобы вы отобрали десять человек, специфических… кхм… человек…
Грубер чуть не поперхнулся кофе. Профессор прежде ни разу не обращался к нему по званию, и Иоахим заподозрил, что ученый, сугубо гражданский человек, попросту не знает иерархии СС.
– Какого рода качества людей вам требуются? – осторожно спросил он, макая губы в кофе. – Смелость, выносливость? Что именно?
– Без этих качеств им не обойтись, хотя, насколько я понимаю, таковыми отличаются все ваши подчиненные, – профессор задумчиво потеребил бородку и опустил взгляд. – Герр Грубер, я не только превосходный биолог, но и психолог неплохой. Некоторое время я пристально следил за вами, – Грубер невольно вздрогнул. – Вы, как и я, наблюдатель. И преотменный! Я тщательно следил за тем, как вы отбираете своих бойцов в зависимости от их реакции на Яму.
Он некоторое время наблюдал за Иоахимом, очевидно, наслаждаясь его реакцией и, сделав глоток кофе, продолжил:
– Так вот, мне нравится ваш принцип отбора. Тех, кто вызывается добровольцем на расстрелы, я и хочу забрать к себе. Как вы понимаете, мне нужны люди, лишенные какого-либо сострадания…
Грубер успокоился не сразу, но свежий вечерний воздух, ворвавшийся в легкие, подействовал живительно. Его все еще потряхивало от услышанного, но внешне штурмгауптфюрер СС был спокоен и собран. Он даже улыбнулся проходившей мимо миловидной ассистентке профессора, которая кокетливо взмахнула ресницами в ответ, и пошел проверять посты. Отнюдь не потому, что в этом была какая-то необходимость, а для того, чтобы развеяться и обдумать слова профессора.
– Поймите, Грубер, – говорил Лортц, сверкая глазами, – то, что мы сейчас делаем, крайне важно не только для науки. Наши опыты могут сказаться на всем ходе войны. Здесь мы делаем суперсолдат. Воинов будущего. Настоящих янычар немецкой империи…
Эсэсовцы были нужны профессору, чтобы играть роль учителей для тех, кого Лортц ласково называл «мои маленькие янычары». Зачем ему понадобились именно садисты, Грубер уточнять не стал. Будучи человеком опытным в секретных делах, штурмгауптфюрер СС давно отучился совать нос в дела, которые его не касались. Тем более в такие дела, которых стремился избегать и сам.
* * *
Они яростно спорили друг с другом, ухитряясь сохранять тишину и прислушиваться к происходящему вокруг, заодно держа наготове оружие. Предмет их спора был лишен корысти, а причиной послужило равноправие…
– Короче! – прервал очередную высказанную шепотом тираду Конкина Коловрат. – Тут все ясно. Я идти не могу, все равно не знаю, куда. Остаетесь вы двое. Иван хорошо знает немецкий. Так что, по-моему, спорить нам больше не о чем. Или я не прав?!
Удальцов скрипнул зубами, но с логикой Степана согласился. Действительно, для задуманного ими дерзкого плана нужен был именно такой расклад. Так что он вздохнул, подавляя свое недовольство, и присел к остальным за разложенную на земле карту, чтобы еще раз сверить свой маршрут и проговорить все действия.
Не прошло и часа, как Удальцов, напичканный полученными сведениями, брел по ночному лесу в сторону базы разведгруппы. Ему предстоял долгий переход, и тратить время на отдых не хотелось. Дойдя до возвышенности, Николай обернулся. Вдали, в нескольких уже пройденных им километрах, сияла своим электрическим заревом вражеская зона. Зона невероятного зла. Разведчик заставил себя отвернуться и продолжил свой путь. Даже теперь до него доносились крики и могучий нечеловеческий вой из клеток. Он вспомнил зеленых тварей, и что-то невольно сжалось у него внутри.
