— А где доказательство того, что среди пропавших вещей был именно бетил? — засомневался Ваня. — Ведь никто из присутствующих на даче даже не знал, что это такое... Сунули вместе с другим барахлом в какой-нибудь запасник и благополучно забыли.
— Замечание справедливое, — согласился Горемыкин. — По этому поводу могу сообщить, что все личные вещи Сталина, до сих пор хранящиеся в бывшем Музее Революции, впоследствии были подвергнуты тщательнейшей проверке с использованием новейших технических средств. К сожалению, результат оказался отрицательным... Проанализировав список лиц, предположительно причастных к пропаже бетила, эксперты выделили семь человек, чья дальнейшая судьба сложилась, мягко говоря, неординарно... Например, весьма недалёкий, хотя и исполнительный младший офицер в течение сравнительно короткого срока делает стремительную карьеру и достигает генеральского звания. Или простая подавальщица, не отличавшаяся ни внешними, ни вокальными данными, становится вдруг солисткой оперетты. Любопытно, не правда ли?
— Да я таких людей знаю предостаточно! — воскликнула Людочка. — И графоманов, превратившихся в популярных писателей, и недоучек, выбившихся в депутаты.
— Вполне возможно, что один из них и владеет сейчас бетилом, — пожал плечами Горемыкин. — Но это станет окончательно известно лишь после того, как вы пройдёте по всей цепочке родных и друзей, начиная от дедушек, стоявших на часах возле дачи Сталина, и бабушек, стеливших ему постель... И учтите, бетилом интересуемся не только мы одни. Собственно говоря, наше руководство зашевелилось лишь после того, как из агентурных источников стало известно, что к этому раритету проявляют интерес некие весьма подозрительные элементы.
— И кто это они, если не секрет? — сразу насторожился Цимбаларь. — Криминальные авторитеты?
— Пока неясно. Но в принципе это могут быть и японцы, возжелавшие вернуть императорскую святыню, и. израильтяне, мечтающие соединить все бетилы в единое целое, и леворадикальные экстремисты, вынашивающие планы воссоздания сталинской империи. В любом случае надо быть настороже. Впрочем, не мне вас учить...
— А что известно насчёт остальных бетилов? — осведомился Кондаков.
— Официально их существование отрицается. Но, по слухам, примерно половина бетилов сосредоточена в Израиле. А иначе как бы горстка евреев смогла выстоять против непрекращающегося напора арабов? Вспомните войну Судного дня, которую сейчас изучают в каждой военной академии. Поначалу казалось, что с Израилем покончено. Все сопредельные государства, до зубов вооружённые новейшей военной техникой, нанесли внезапный удар. Пограничные укрепления были прорваны, водные преграды форсированы. Советские зенитные ракеты сбивали «Фантомы» пачками. В Синайской пустыне развернулось танковое сражение, по масштабам не уступающее Прохоровке. Конец уже приближался... А потом приходит известие, что израильская армия находится уже за Суэцким каналом, а египтяне и сирийцы, бросая военную технику, в панике бегут с поля боя. Разве это не чудо? — Со стороны могло показаться, что Горемыкин обращается к своему собственному туманному отражению. — Что касается других бетилов, то пара штук попала в Америку и ещё примерно столько же находится в Европе. Их конкретные обладатели нам неизвестны.
— Конечно! — с горечью произнёс Кондаков. — Все истинные ценности присвоил себе пресловутый золотой миллиард.
— А вы предлагаете раздать бетилы арабским шейхам и африканским вождям? — холодно поинтересовался Горемыкин.
— Ничего я не предлагаю, — сконфузился Кондаков. — Просто обидно... Кому-то всё, а кому-то ничего...
— Изменить ситуацию не в наших силах, — менторским тоном произнёс Горемыкин. — По крайней мере на данном историческом этапе. Элементарная логика подсказывает, что предпочтительнее водить компанию с теми, кто поймал удачу за хвост, а не с теми, от кого она отвернулась. Мы и так чересчур долго делали ставку на обиженных. Поэтому и сами оказались у параши...
— В нашу разработку поступят все семеро подозреваемых? — осведомился Цимбаларь.
— Нет. Такой объем работы вам не потянуть. Для поисков бетила создано ещё несколько оперативных групп, причём не только в нашем ведомстве... Но вам предоставляется одно маленькое преимущество. Назвав наугад любой номер от единицы до семи, вы сами выберете линию расследования.
— Действуй. — Кондаков легонько толкнул Людочку в бок. — Ты у нас самая удачливая.
— Тогда пять, — немедленно заявила Людочка.
— А почему? — Такой выбор почему-то удивил всех Присутствующих.
— Я сегодня сломала пятый каблук за год, — с самым серьёзным видом пояснила Людочка.
— Блестящий образчик женской логики. Надеюсь, он принесёт вам успех. — Горемыкин положил на край стола запечатанный конверт с оперативной информацией. — Но если станет ясно, что вы потянули пустой номер, приходите снова. И запомните, это не тот случай, когда нераскрытое дело можно списать в архив. Как бы ни складывались обстоятельства, но бетил должен быть найден.
— Кто же станет его непосредственным владельцем? — спросила Людочка. — Президент?
— Разве вы имеете что-то против?
— Ещё не знаю... Хотя кое-какие сомнения возникают. Вдруг он станет радеть не только за родную страну, но и за самого себя, за своих детишек? С кивотом было проще — на него молился весь израильский народ. Совсем как в песне: если радость на всех одна, на всех и беда одна... А у того же Сталина личных желаний вообще не было. Он и так всё имел, включая неограниченную власть. Поэтому и заботился исключительно о государственных интересах — как бы побольше чужой землицы захватить да всех недоброжелателей в бараний рог скрутить.... Нынче совсем другая ситуация. Власть — себе, народ — себе. В этом-то и загвоздка.
— Подобные вопросы не входят в мою компетенцию. — Второй раз за сегодняшний день Горемыкин смерил Людочку пронизывающим взглядом. — Да и не стоит заранее делить шкуру неубитого медведя. Вот добудете бетил, тогда и видно будет.
— В своё время политики тоже говорили учёным: вот создадите атомную бомбу, тогда и подумаем, как с ней быть. Потом многие физики-ядерщики долго кляли своё легковерие.
— Вы втягиваете меня в дискуссию?
— Ни в коем случае... Извините. — Людочка потупилась.
— Вопрос, только что поднятый Лопаткиной, далеко не праздный. — Горемыкин встал, что, наверное, должно было подчеркнуть значимость его слов. — Но я подойду к нему с несколько другой стороны... Предмет, который вам предстоит найти, обладает поистине чудесными свойствами. Это, конечно, не лампа Аладдина, но что-то в том же роде. Не хотелось бы, чтобы кто-то из вас положил на него глаз. Не забывайте, что речь идёт об общенациональных интересах. Заранее надеюсь на вашу порядочность... Если все вопросы исчерпаны, я вас больше не задерживаю. Остаток дня посвятите улаживанию служебных дел, а прямо с утра приступайте к расследованию. Желательно на свежую голову. — Начальник покосился на Ваню, вновь клевавшего носом.
