— Можно вопрос? — встрепенулся вдруг Серёжа. Голос его звучал несколько невнятно, потому что гримёр в этот момент как раз трудился над его лицом, замазывая веснушки.
— Пожалуйста.
— Почему в первый день почти нет жертв? Только одна, да и та — поздно вечером.
— Очень просто. Вам нужно время, чтобы присмотреться друг к другу, определить наиболее опасных соперников, выбрать слабейших… — Последнее слово режиссёр выделил голосом. — Понимаете меня? Отлично. Тогда через десять минут съёмка в студии, через час автобус. Рекомендую побывать в буфете и наесться впрок. По правилам игры кое-какие продукты вам выдадут, но лучше подстраховаться. Особенно тем из мужчин, кто не умеет готовить, — он коротко хохотнул. — В «каменных джунглях» кормить вас будет некому.
Несколько гладиаторов тут же обступили нескладного коротышку-«ассистента», забросали его вопросами. Он отбивался как мог. Алекс не пошёл. Чего тут спрашивать, всё понятно. Краем глаза он приметил, что Ирина тоже осталась на своём месте, невозмутимо взирая на поднявшуюся суматоху.
Автобус остался астматически хрипеть мотором за их спинами, по ту сторону, будто отделённый некоей невидимой чертой. Семёрка гладиаторов ошеломлённо смотрела на «джунгли». Нет, конечно, они успели налюбоваться фотографиями на стенах студии, повертеть в руках выданные по дороге глянцевые проспекты, не говоря уж о том, что прежде десятки раз смотрели шоу по телевизору. Но изображение, даже самое красочное, поданное самым профессиональным из операторов, не могло передать весь мрачный завораживающий облик «каменных джунглей».
Ходили слухи, что когда-то, ещё в советские времена, здесь начинали строить один из объектов системы «Зонт» — противоракетного щита Москвы. По документам — «объект 300», а рабочие между собой именовали его проще: Комплекс. Потом то ли денег не хватило, то ли изменились времена, и стройку забросили. Пятнадцать лет чудовищное нагромождение бетонных плит, подвалов, противоатомных бункеров и ведущих в никуда лестничных пролётов ветшало от дождей и ветров. Домовитый народ из окрестных деревень тащил всё, что под руку попадётся: приглянувшуюся арматурину, десяток кирпичей, торчащие из стен дюбеля и болты. Глядишь, пригодится в хозяйстве. В последние годы местный люд приспособил центральный котлован под свалку, а три более или менее достроенных здания облюбовали бомжи, народ неприхотливый: крыша есть, из дыр не дует — больше ничего и не надо.
Так бы и сгинул Комплекс, осколок прежней мощи страны, если бы мимо не проезжал однажды амбициозный Артём Воронов. Пока ещё Воронов — псевдоним Арт Воронцов придёт к нему не скоро, равно как и режиссёрское кресло, — а тогда всего лишь скромный телеведущий малозаметной программки «Обратная сторона жизни». Шоу шокирующих сюжетов, пожаров, ДТП и просто новостей «из ряда вон», что сначала, по сугубой своей новизне, имело дикие рейтинги, но потом, с появлением таких же передач на всех каналах, постепенно превратилось во второразрядное. «Обратную сторону» и держать-то на ПраймТВ продолжали исключительно для того, чтобы окончательно не растерять небольшую группку зрителей, падких до подобных зрелищ.
Воронов ехал со съёмок сюжета о рухнувшем клубном здании в соседнем посёлке. Без жертв не обошлось — где-то под горой бетонного крошева и осколков гипсовых колонн лежал вечно пьяный сторож Митрич. Артём, отбубнив в микрофон положенный материал, мрачно трясся в студийной машине и вдруг увидел…
Комплекс, как таинственный град Китеж, поднимался из низины, затопленный молочной пеленой. Гнилые зубья разрушенных стен прорезали тяжёлую туманную шапку, накрывшую Комплекс с головой. Стальные балки перекрытий, проржавевшие местами в труху, изогнулись в причудливом танце. Колоколообразный остов недостроенной башни связи гигантской чашей венчал ирреальный пейзаж.
Заворожённый Артём ещё не знал тогда, что идея супершоу, смутно забрезжившая в голове, принесёт ему вычурный псевдоним и столь желанную славу.
Сегодня было теплее, чем в тот день, туман не висел над Комплексом непроглядной завесой, но всё равно гладиаторы замерли с открытыми ртами. Всегда странно и неуютно смотреть на опустевшие заводские цеха, безлюдные улицы, крутящиеся вхолостую карусели, эскалаторы без единого пассажира. Все творения человека мертвы без него самого, сколь бы самостоятельными они ни казались. Недаром голливудские режиссёры катастроф-блокбастеров из фильма в фильм продолжают показывать одни и те же кадры: пустой город с замершими машинами, где лишь ветер волочёт по улицам обрывки вчерашних газет.
Самое большое здание Комплекса, условно названное на карте Фабрикой, — огромный грязно-серый бетонный кирпич. Будто нечеловеческих размеров строитель-гигант с маху небрежно шлёпнул в раскисшую землю первый камень нового дома, да так и забыл. Не понравилось. Покосившиеся стены с зияющими кое-где дырами рухнувших шлакоблоков едва держали изъеденную непогодой крышу. Сквозь проплешины виднелись катакомбы искорёженных лестничных пролётов и перекрытий, похожих местами на решето.
— Так, внимание всем! Через десять минут снимаем сцену раздачи личных карт и рациона! Гладиаторы! Собрались у машины! Давайте, давайте…
Скрипучий глас режиссёрского мегафона разогнал таинственность и мрачное очарование Комплекса. Сразу бросились в глаза доселе неприметные вышки с телекамерами, хаотично разбросанные по всей территории. Суетливыми муравьями забегали осветители, зазмеилась по бурому глиняному месиву и некошеным зарослям осоки чёрная паутина толстенных кабелей. На боевые позиции выдвигались громоздкие телевизионные фургоны.
На карте Алекса ловушек было отмечено десятка полтора — больше всего у Фабрики, две внутри Башни связи, ещё по одной — в зарослях у самой границы Комплекса, на тёмном квадратике с надписью «Бункер 4» и у начала пунктирной линии, вдоль которой значилось: «сточный коллектор». В чужие карты не удалось заглянуть даже краешком глаза.
Режиссёр называл имя, гладиатор, блеснув улыбкой в камеру, хватал из рук ассистента карту, кожаный чехол мобильника и небольшой короб с рационом, после чего бегом удалялся из поля зрения объектива. Спектакль, конечно. Так уж сразу никто в «джунгли» не побежал. После съёмки этой сцены телевизионщики ещё с полчаса инструктировали, натаскивали, призывали почаще мелькать перед камерами. Только потом гладиаторы всем скопом неуверенно потянулись в низину. Так что Арту Воронцову даже пришлось подстёгивать своих подопечных:
— Быстрее, гладиаторы! До полудня остаётся семь минут!
