— Не знаю, как выглядит стационарная антенна, потому что видел только переносные, как у нас с тобой.
— У тебя что, срочное свидание, парень? Давай пойдем и проверим.
— Надеюсь, там есть лифт, — к моему удивлению заметил Флай — я думала, он и близко не подойдет к лифту после нашего горького опыта на Деймосе.
У главного входа в здание — которое оказалось всего-навсего пятнадцатиэтажным, тоже мне небоскреб! — стоял вооруженный часовой. Вход со двора был забаррикадирован. Часовой снял винтовку.
— Не вы ли та парочка неверных, которые утверждают, что покончили с дьявольской заразой на Деймосе?
— Та самая, — подтвердила я. — Неверные — это мы.
Флай шикнул на меня. Он утверждает, что в конфликтных ситуациях я все только порчу, но я с ним не согласна.
— Президент велел нам осмотреться, — сказал он тоном легкой, уверенной лжи, которым я всегда так восхищаюсь, но который мне самой никогда не дается. — Нас обязали ознакомиться с вашими должностными инструкциями. — Он округлил глаза на слове ознакомиться, явно беря его в кавычки. — Будто мы не накушались этой казарменной премудрости на всю оставшуюся жизнь!
Часовой с сочувствием покивал.
— Ваша правда. Знаете, кем я был всего несколько недель назад? Поваром в гриль-баре «Элефант»! И кем меня сделали, когда началась война? Часовым!
— Вы хорошо знаете здание?
— Мне ли его не знать! Здесь до войны работала моя невеста.
— Тогда, может, проводите нас и покажете, что к чему? Я сам родом из маленького городка, у нас и в помине нет таких огромных домов. Вы ведь, наверное, не единственный часовой?
Никакой другой охраны вокруг не наблюдалось, и Флай видел это так же хорошо, как и я.
— Боюсь, что единственный, капрал.
— Флай. Флай Таггарт.
— Боюсь, что так, Флай. К сожалению, я не могу оставить пост. Но здесь не заплутаешь. Это просто вытянутая в высоту коробка. Вон там церковь. Если вдруг потеряетесь, подойдите к окнам и идите по кругу, пока не увидите шпили. Их не пропустишь.
— Вы уверены?
— Абсолютно, шпили ни за что не пропустишь. Даже не беспокойтесь.
— А можем мы позвонить сюда вниз, если вдруг что случится?
— Конечно, по черному телефону возле лифта. На нем нет кнопок. Просто снимите трубку, и здесь раздастся звонок.
— Ну спасибо. Нам сюда? Где лифты?
Услужливый часовой показал, как добраться до лифтов. Мы и впрямь могли искать их… минуты две — они были за переборками.
Войдя в кабину, Флай самым что ни на есть естественным тоном произнес:
— Этим лифтам нельзя доверять. Начнем сверху и будем этаж за этажом спускаться, знакомясь с системой управления. Потом доложим Президенту, в чем мы можем быть полезны.
Мне же он знаками показал: начнем сверху, найдем радиорубку и отправим донесение.
Антенна на крыше, конечно, имелась, но это вовсе не значило, что непременно будет и радиорубка. Мы обходили этаж за этажом, выдавая себя за служащих. Еще раньше я нашла в закутке с инвентарем для мытья окон висевшую на гвозде папку с вставленным в нее блокнотом. Флай взял папку и, открывая поочередно двери отделов, делал вид, что берет на заметку каждого, кто работает в комнате, а я деловито семенила за ним, изображая помощницу.
И что вы думаете, прием срабатывал: люди сосредоточивались, бросали болтовню, начинали усердно с чем-то возиться, и хоть бы один возмутился и спросил, какого черта нам нужно! Флай очень кстати промаялся несколько месяцев начальником ревизионной комиссии арсенала — при виде его все просто дрожали со страха и исходили потом.
Обойдя двенадцать этажей, мы наконец нашли проклятую радиорубку. Два связиста, оба штатские. У одного пистолет. Мы, конечно, безоружные.
Флай шагнул в комнату — вид у него был, как у вступившего на тропу войны сержанта Гофорта.
— Встать! — рявкнул он.
Связисты на мгновение опешили, потом вскочили и неумело вытянулись по стойке «смирно».
— Срочное секретное сообщение Президента! Смойтесь!
— Мы не имеем права, сэр…
— Сэр? Вы что, ослепли? — Флай злобно ткнул в нашивки на погонах. — Разве я похож на хлипкого трясущегося офицеришку, этакого подлизу-очкарика со школьной скамьи?
— Нет, сэр! О-о!.. нет…
Флай наклонился почти к самому лицу связиста, изображая натаскивающего новобранцев инструктора.
— Скажи КАПРАЛ, детка. В следующий раз, когда будешь разевать свой ротик, первым делом говори капрал Таггарт.
— К-капрал Таггарт, сэр! То есть… я хочу сказать, капрал Таггарт, нам не позволено покидать пост.
— Вы слышали, о каком донесении идет речь?
— О секретном! Но сэр… капрал!..у нас есть допуск ко всем секретным документам.
— Откуда мне это известно, мой мальчик? У вас есть соответствующая бумага, чтобы удостоверить собственные полномочия?
— Есть, но не здесь.
— Тогда смойся, кретин! И возвращайся с бумагой от командира. Мы подождем.
Бедняга дрожал всем телом, оглядываясь то на дверь, то на оборудование, между тем как его коллега, хлипкого вида коротышка, упорно смотрел в сторону, как бы говоря: «Я тут ни при чем, дружище, это по твою душу».
— Хорошо, но вы не будете ничего трогать в мое отсутствие?
— Слово скаута! — глумливо усмехнулся Флай.
Гм, разве он был скаутом? Что-то не припомню.
Связист бочком прошмыгнул мимо Флая и чуть не налетел на меня. Я грозно глянула на него — и он исчез за дверью. Флай повернулся ко второму бедолаге.
— А ты что здесь до сих пор делаешь? А ну отправляйся за своим приятелем!
Коротышка смиренно покинул свое место.
— Что будет, Флай, когда они перейдут улицу и обнаружат, что никакого донесения нет? — спросила я.
— Именно поэтому нам нужно торопиться, А.С., и закончить все до их возвращения!
К счастью, связисты не вырубили аппаратуру, а то бы я намучилась, пытаясь ее включить. Это было совершенно новое, ультрасовременное оборудование, которого я в жизни не видела. Дисплей рядом с клавиатурой показывал частоту дежурного канала.
Я попробовала клавиатуру — слава Богу, она тоже не была заперта. Я набрала диапазон, в котором работала Северная военно-воздушная база морской пехоты США, где находилась ставка заместителя главнокомандующего войсками Марса. Невелика мудрость, если оттрубить с мое радистом у майора Бойда.
Потом прошлась по всему диапазону в поисках нужной частоты. Когда же я наконец я настроилась на нее — она оказалась слабой и прерывистой, словно ретрансляторы полетели к черту и я вышла на сам передатчик. Я повысила напряжение, и мы смогли различить за лавиной помех слова.
