отец и ваш брат мне доверяют. Я скорее умру, чем обману это доверие.
Это мы ещё проверим. Возможно, неоднократно.
Я не уловил в словах Добрыни никакого лукавства. Но доверять словам — опасно. Вся суть человека всегда видна через его поступки.
— Подъезжаем к Озёрску, господин, — отчитался водитель.
Грязные широкие улицы. Серые домишки, за которыми возвышались несколько панельных многоэтажек. По дорогам ездили старые автомобили, выкрашенные в бледно-жёлтую или серую краску. В основном открытые грузовозы, доверху набитые рудой с редкими белыми прожилками — мананитом.
В памяти ясно всплывали более дорогие и современные автомобили, которые Марк знал по посещению столицы несколько лет назад. Да и военные автомобили Богатовых были на несколько порядков лучше ездящего по Озёрску старья.
Словно этот город и сам мой клан отстали от современности на несколько десятилетий. И это отставание тоже придётся сокращать.
Мы остановились перед старым двухэтажным зданием из красного кирпича. Окна и двери ветхие. На крыше грязный подтаявший снег, из-за чего сверху капает. Над входом висит потрёпанная табличка: «ООО Озёрский Мананит».
Мы вошли без стука.
Здесь царила разруха. Обшарпанные стены. Свистят сквозняки. В коридорах сыро и пахнет гнилой древесиной. Хуже, чем в последней крестьянской халупе. Те, несмотря на бедность хозяев, как правило были ухоженными.
— Какого лешего⁈ — взревел Добрыня. — В том месяце господин выделил на ремонт восемь тысяч золотых рублей!
Женщина, сидящая в приёмной за низким столиком, растерянно посмотрела на всех нас, а потом живо метнулась к стационарному телефону.
Но один из гвардейцев оказался быстрее. Он схватил аппарат, отодвинул его в сторону, а затем вовсе выдернул из розетки.
Добрыня вперился в женщину уничтожающим взглядом. — Где Филимон⁈ Где этот грёбаный директор⁈
— Наверху. В своём кабинете, — пряча глаза, ответила женщина.
— Господин Марк. Понимаю, мы торопимся и у нас нет времени на разборки с управляющей компанией, но то, что вы видите — это позор! Я не понимаю, как так получилось, но позвольте мне разобраться!
— Нет, Добрыня. Разберусь с этим я, а ты мне поможешь. Веди в кабинет, — велел я капитану.
Тот встал по стойке смирно. — Слушаюсь, ваше благородие.
Один из гвардейцев остался в приёмной, контролировать кому входить и выходить. А мы втроём поднялись наверх.
В коридорах было пусто. Половина кабинетов пустовала или пребывала в полнейшей разрухе. Только одна дверь выглядела хорошо — новенькая, из надёжного бронированного металла. На ручке виднелся незнакомый мне механизм, так что я не стал её трогать.
Добрыня подманил к себе гвардейца рядом с нами и что-то шепнул. Тот понимающе кивнул и подошёл к двери.
— Срочная доставка, Филимон Палыч! От губернатора!
За дверью послышалось копошение и неразборчивая ругань. Дверь перед нами открылась.
Оттуда вышел плюгавый упитанный мужичок в деловом костюме, с залысиной и маленькими глазами. Чем-то напоминал поросёнка.
Гвардеец моментально скрутил его и завёл внутрь. Следом зашёл я и Добрыня.
— Так-так-так, и что это тут у нас? — спросил я, слегка охреневая от убранства кабинета.
Вот тут-то всё было отлично. Чисто, на стенах свежие обои. На месте окна стеклопакет. Позади полки с книгами, выставленными в ровные ряды и пронумерованными по томам.
Дизайнерский стол из дерева был уставлен статуэтками: золотой бык, голая женщина, бюст… хозяина кабинета в полный размер его головы.
«Потрясающе».
— Вы кто такие⁈ Вы знаете кто я такой⁈ Вы знаете с кем связались вообще⁈
— Знаем, Филимон. А вот ты, кажется, что-то перепутал, — чеканя каждое слово ответил Добрыня.
Гвардеец швырнул Филимона в дорогое кожаное кресло и прижал за плечи сзади, чтобы тот не дёргался. А тот и не спешил, он испуганным взглядом смотрел на капитана гвардии и попытался натянуть улыбку. В его глазах появилось осознание.
— Добрынюшка! Хе-хе! Это ты! Давно, — он сглотнул, — не виделись. Как его благородие господин Войномир пожива-а-а… — гвардеец сжал плечи Филимона стальной хваткой, тот болезненно сжался.
— Итак, Добрыня, напомни, что этот человек должен был сделать? — спросил я.
— Да, ваше благородие. Филимон Павлович — директор компании вашего рода «ООО Озёрский Мананит». В том месяце ваш благородный отец выделил деньги на ремонт управляющего офиса, то есть всего этого здания. В отчёте, Филимон заявил что ремонт практически завершён.
— Я не врал! Просто мы начали с подвальных помещений! — запротестовал директор. — Господин Юрий может всё подтвердить!
— Зайдём с другой стороны, — сказал я, рассматривая висящую на стене карту логистических путей. — Отчёт о добыче выложи.
— Конечно!
Гвардеец ослабил хватку и Филимон вытащил из ящика аккуратный документ в файле.
Я принял его и внимательно ознакомился. — Тут указано, что ежедневная добыча составляет десять тонн. Добытая руда в этот же день транспортируется на склад, а оттуда идёт покупателям.
— Всё верно, ваше благородие! Сегодня у шахты какие-то проблемы со связью, но мы уже послали туда бригаду связистов.
Я скомкал лист и выкинул его в мусорку. Затем подошёл к столу и оперевшись на него руками, навис на замершим Филимоном.
— Знаешь, почему та лапша, которую ты пытаешься вешать мне на уши — это полное дерьмо?
— П-почему лапш…
— Потому что я, чтоб тебя черти драли, видел перевозимую руду! И колонну из нескольких автомобилей, которые перевозили нихрена не десять тонн! — я схватил побледневшего от страха директора за галстук и затянул лицом на стол. — А склад ваш расположен за городом, мы мимо него проезжали! Кто объяснит ему, в чём прокол⁈
— В том, что на склад они завозят руду ежедневно. И должно быть десять тонн, — пояснил Добрыня. — А автотранспортная колонна, которая везла руду сегодня, была доверху набита. Там не меньше сорока тонн, насколько я разбираюсь в грузоподъёмности грузовиков.
— Это месячный груз, остатки! — пытался оправдаться Филимон.
Я положил
