обещали, что девочки прибудут в целости и сохранности!
Биен кинул на нее предостерегающий взгляд: напомнить о границах, о том, кто виноват, кто должен выглядеть в глазах детей злодеем, а кто – спасителем.
Советника никогда не принимали за злодея.
– Директриса, отведите их в комнаты и помогите подготовиться к занятиям. Они и так много пропустили.
Эбигейл приобняла другой рукой Даниэль.
– Милые, я клянусь, здесь вас никто не обидит.
Мужчины провожали их пристальными взглядами. Около лестницы Абелия внезапно выскользнула из-под руки директрисы, толкнула ее и побежала к лесу.
Эбигейл рухнула на колени и схватилась за больной бок. Даниэль стояла в нерешительности. За Абелией погнались двое охранников. Один настиг девушку, повалил на землю, потом резко поднял, схватил за руку и поволок обратно.
Биен, не теряя самообладания, подошел к Эбигейл и помог подняться.
– Томас, зачем их так рано привезли? Они не готовы. Что, если другие девочки увидят этот кошмар?!
– Обсудим позже. Вы можете идти? Поговорите с Вон.
Эбигейл посмотрела на него с укором, но все же увела Даниэль в академию. Оглянувшись, через плечо, заметила, как Абелию заталкивают в повозку и везут к станции.
Биен остался с рекрутерами.
– Даниэль, прошу прощения за ужасные сцены. Мне очень жаль, что с тобой все это произошло. У остальных девочек уже неделю идут занятия…
– Направленные на то, как стать пушечным мясом? – Черные глаза смотрели внимательно и вызывающе.
– Почему ты такое говоришь? Скоро убедишься, что у нас совершенно безопасно.
– Разве может быть безопасно на войне?
– Наши истребители неуязвимы. То, что болтают малообразованные люди, – лишь слухи. Они не видели новых технологий и не могут судить. А за технологиями будущее, как за здоровыми и сильными девушками, такими, как мои ученицы. Никто из вас не умрет на войне.
– Я вам не верю.
– Хорошо. Но позволь доказать тебе, что я права. Не делай поспешных выводов.
Директриса привела Даниэль к спальням девочек.
– Все уже на уроках. Тебе нужно догнать их. Когда через три недели увидишь самолеты собственными глазами – все поймешь. Переодевайся скорее в форму, и я отведу тебя в класс.
Когда Даниэль умылась и принарядилась в форму, Эбигейл намазала ее синяк мазью, мысленно поругав Левикота. Если бы он позаботился об этом заранее, можно было бы избежать множества вопросов.
* * *
– Сегодня очень длинный день, – вздохнула Эбигейл, сидя на диванчике в большой гостиной, где она принимала малознакомых или малоприятных посетителей.
На самом видном месте висел огромный портрет его императорского величества.
Напротив расположились Томас Биен, верховный рекрутер Юджин Левикот и второй рекрутер Ксандр Инс.
– Не стоило привозить кадетов, если они не готовы учиться, – заметил Томас.
– Девки не смогут нагнать программу, – парировал Левикот. – Пилоты нужны, причем срочно. Вы знаете, сколько самолетов простаивает?
– Какая разница? Если новенькие собьют расположение группы? Те, кто был негативно настроен, только-только начали втягиваться в процесс.
В дверь постучали.
– Войдите.
Зашла служанка с подносом и расставила на столике чайные принадлежности.
За ней появилась Луиза.
– Ну что, дорогая? – заворковал Томас.
– Даниэль молчит. Никто ничего не видел сегодня утром. Мы были на уроках.
– Хоть что-то хорошее, – сказала Эбигейл.
– Как общее настроение? – продолжил Томас.
– Все в порядке. А о чем она должна рассказать?
– Какой любопытный маленький носик, – проворковал Томас. – Главное, что никаких проблем пока нет. А если она начнет болтать что-то странное или настраивать кого-то против учебы, сразу приходи к нам. Договорились?
– Конечно. – Луиза сделала реверанс и удалилась.
– Чудесный ребенок, – улыбнулся Томас. – А что с Пеловер?
– К сожалению, что бы мы ни делали, пытается сбежать. Пока я запер ее в поезде под охраной.
– Вы подобными методами ничего не добьетесь, – заявила Эбигейл с укором.
– Графиня права. Нужно передать девочку ей, – согласился Томас.
– А что с сестрой Деви? Вы нашли ее?
Левикот пожал плечами, всем своим видом давая понять, как ему не нравилось положение дел, когда он не мог похвастаться блистательными результатами или хотя бы лично проведенными пытками.
– Графиня, подготовьтесь к встрече Дюфуа, а я пока побеседую с Пеловер, – решил Томас.
– Кстати… нельзя, чтобы сюда привезли репортеров.
– Не беспокойтесь. Мы нашли надежных людей. Они подписали обязательство о неразглашении местоположения академии. Сделаем совместное фото, а статью сочинит Гобен.
– Гобен? Оттавио Гобен? Да вы представляете, что он напишет?
– Лишь то, что ему разрешат. И не тревожьтесь понапрасну. Главное, чтобы министр с женой остались довольны.
– Почему я должна организовывать прием в такие короткие сроки?
– Не надо приема. Пусть посмотрят, как построен процесс. Убедятся в безопасности и уедут. Будьте очаровательны, как умеете только вы, и все пройдет отлично.
– Ты боишься смерти? – Голос Томаса звучал так, будто он размышлял об искусстве или читал список покупок. Размеренный и бесстрастный, но вселяющий ужас.
Бархатные диванчики в купе перепачкались кровью так сильно, что, скорее всего, придется менять обивку. Абелия, забравшись в угол, всхлипывала. Волосы липли к вискам. Одежда, выданная утром, снова изорвалась, пока девочку тащили обратно к паровозу.
– Не бойся, я тебя не обижу. Просто ответь на вопросы.
– Не боюсь! Ни смерти, ни пыток! – всхлипнула она.
– Может, ты боишься за жизнь родителей?
– Нет у меня никого.
– Тогда к чему упрямство? Не веришь, что полеты безопасны? Ходят слухи, будто самолеты взрываются в небе через час после взлета – настолько они нестабильны. И девочка-пилот должна успеть добраться до границы, чтобы взорваться на вражеской территории. Веришь в такое?
– Нет.
– Поговори со мной. Иначе придется позвать господина рекрутера.
– Рекрутеры? – Она истерически рассмеялась и всхлипнула от боли. – Да они палачи! Назовите палачами!
– Нет, это не отражает сути. В академии сейчас восемь учениц. Их отобрали рекрутеры. Девочки превосходно себя чувствуют, у них сытная еда, крыша над головой, работа. Почему ты не хочешь к ним присоединиться?
– Я не раб Империи.
– Ты ведь в курсе, что рабство давным-давно отменили?
Абелия злобно глядела из угла, забившись к стене еще глубже. Но Томас и не думал к ней прикасаться. Пытать людей ему никогда не нравилось. Советник предпочитал отдавать приказы или действовать хитростью. Хотя на сей раз он говорил предельно откровенно.
– Пустые слова. Да и рабство не единственная проблема.
– Времена непростые, но ведь ты понимаешь, почему мы ведем войну?
– Хотелось бы понять. – Девушка потерла лицо, пытаясь убрать запекшуюся под носом кровь.
– В Республике – только сумасшедшие и дикари. Представь, как страдают девочки, такие, как ты, лишенные прав и свобод…
– Будто у меня здесь много прав. – Абелия начала дрожать, будто от
