— Даже будь у нее выбивалка для ковров, и то лучше не получилось бы, — пробормотал Лугарев. Трое других демонов окутались дымом и пламенем, и бросились на драконицу, размахивая огненными кнутами. Длинные хвосты кнутов обвились вокруг гибкого серебряного тела, драконица швырнула тело балрога в остальных трех демонов, а затем выдохнула в них длинную желтую струю огня. Стоявшего в паре десятков метров Лугарева опалило волной жара, но балрогам пламя было нипочем. Они схватились за мечи.
В драконицу ударили сразу три ослепительно-синие молнии. Она издала вопль боли и ответила сокрушительным ударом хвоста. Балроги снова кубарем полетели кто куда. Демонам было не занимать силы и опыта. Поднявшись на ноги, они теперь наступали на драконицу с трех сторон, безжалостно избивая ее молниями. Под потолком зала клубился дым, прорезаемый синими вспышками. Мать Меркюри отвечала невероятной силы ударами хвоста.
Одному демону она уже перебила руку; поврежденная конечность висела, как плеть. Другого она швырнула в потолок с такой силой, что сверху посыпалась алебастровая лепка и отдельные детали люстры. Ее большая часть была запрессована в потолок задницей балрога. Третий демон сообразил, что остался в меньшинстве, ибо бой один на один со взбешенной драконицей для него был явным сумасшествием. Демон выстрелил в драконицу последней молнией и кинулся к разнесенному пролому двери. Там его встретили два 12Н75 из отряда Гвиндора. Один из шагоходов пинком отправил балрога обратно в зал: Драконица взялась за балрога с перебитой рукой. Она прижала его к полу лапой и сосредоточенно мочила хвостом. Демон пытался отбиваться, но у него плохо получалось с уже перебитыми руками и ногами. Второй балрог, увидев это, вновь кинулся к дверям, но дверной проем уже заполнила туша отца Меркюри.
— Дорогая, — прорычал дракон. — Как я рад тебя видеть! Тебе помочь?
— Спасибо, милый, — ответила драконица. — Жаль, что тебя не было.
Я так развлекаюсь! Шагающая машина Гвиндора поднялась на ноги. Р8 и Лугарев уже оттеснили последнего балрога в угол. Демон отчаянно сопротивлялся, но к ним уже присоединился 12Н75. Огненный кнут обвил ноги Лугарева, балрог дернул, Лугарев почувствовал, что падает, и с грохотом рухнул на пол. Гвиндор поднял излучатели, но тут отец Меркюри проревел:
— Оставьте-ка его мне, ребята. Он — мой. Дракон, не спеша, подполз к балрогу, зажатому в углу, повернул голову и позвал драконицу:
— Помоги мне, пожалуйста, дорогая. Балрог метнул в него молнию, но дракон и бровью не повел.
Драконица подползла к ним.
— Бери за ноги, дорогая, а я возьму за голову. Голова дракона на гибкой шее сделала стремительный бросок вперед, схватив балрога за верхнюю часть туловища. Драконица поймала отчаянно дрыгающиеся ноги демона.
— А теперь — раз, два, взяли! — промычал дракон сквозь сжатые зубы. Они одновременно потянули балрога в разные стороны. Демон жутко завыл, затем послышался громкий хруст, вой достиг невероятной силы и внезапно оборвался. Дракон выплюнул половинку балрога и сказал:
— А теперь, дорогая, покажи мне нашего малыша, — он повернулся к Лугареву и добавил. — Спасибо, что помогли. Идите, я скоро вас догоню, только разберусь с семейными делами. Выходя из зала, Лугарев услышал слова драконицы:
— Ты только взгляни на нашего малыша, дорогой! Ну разве он не прелесть?
— Да, дорогая, я так счастлив, — ответил дракон. — Только вот…
— Что-нибудь не так, милый?
— Гм… Я не уверен… Скажи-ка, дорогая, почему он совсем не похож на меня, зато очень напоминает нашего соседа?
Штурмовая группа прошла в обратном направлении по коридору и теперь быстро продвигалась через длинную анфиладу высоких залов.
Впереди шел Гвиндор, сын Гуилина, и эльфы из Нарготронда, неудержимые на своих шагающих бронемашинах, снося с петель двери и расстреливая лучами лазеров все, что попадалось в прицел. Из-под ног шагоходов Гвиндора в панике разбегались кочевники и орки, составлявшие охрану Дуртанга. Панцирные волки бесстрашно бросались на гномов и нолдоров, но их, к счастью, было немного.
Эльфы и гномы облепили танковую броню, и теперь скорость движения изрядно возросла. Гвиндор пинком распахнул очередную двустворчатую дверь, более напоминающую крепостные ворота, и в удивлении остановился на пороге.
Идущий следом 12Н75 подтолкнул его машину, и штурмовая группа с разгону ввалилась в гигантский зал, вырубленный в теле горы. Его дальний конец терялся во мраке, как и невероятно высокий потолок. Зал был довольно слабо освещен. В полумраке отсвечивали белым высокие отполированные сталагмиты. Мягкий лишайник устилал каменный пол, заглушая звуки шагов. На стенах виднелась богатая роспись, но рассмотреть ее в слабом свете было невозможно. Посреди зала на возвышении стоял исполинский каменный трон. А на троне величественно восседала светло-серая стальная фигура, подсвеченная лучами прожекторов, и на ее защищенной мощным шлемом голове отблескивала острыми краями стальная трехзубчатая корона.
— Ой — ей, — сказал Лугарев. — Кажется, влипли.
Рука Моргота пошевелилась, и тут же из-за сталагмитов появилось множество вражеских воинов всех мастей. Панцирные волки и тролли, ящеры и гигантские пауки, балроги, высокие тощие призрачные фигуры, которых наемники еще ни разу не видели, и, как гвоздь программы, тридцатипятиметровый сине-золотой бескрылый дракон.
— Здравствуйте, — загремел под сводами зала могучий голос. — А мы уж тут вас заждались. Взять их! Вражеские твари дружно бросились вперед. И началось! Гвиндор и двое из его отряда открыли ураганный огонь из автоматических пушек. Исполинская пещера наполнилась громом, обломки сталактитов дождем посыпались с потолка. Автоматические пушки из всего ассортимента вооружения 12Н75 давали наименьший нагрев, а союзникам сейчас нужно было выдержать долгий бой. Осколочные снаряды еще не растраченного боекомплекта косили панцирных волков и прочую нечисть. Т20 и его трое подчиненных не обладали таким невероятным боезапасом, как 12Н75. Они стреляли редко, тщательно прицеливаясь, и их мишенью стал сам Моргот. Танки маневрировали прямо посреди войск противника, давя гусеницами кого попало, и одновременно расстреливая Моргота бронебойными снарядами. Лугарев упал на локти, превратившись в пушку, и начал расстреливать высокоскоростными плазменными сгустками надвигающегося дракона. Р8 слева от него принял конфигурацию зенитной самоходной установки, опустил все шесть стволов на прямую наводку и поливал плазмой наступающих панцирных волков. Твари метались в пламени живыми факелами, но все равно даже в предсмертной агонии норовили вцепиться в кого-нибудь из гномов или нолдоров, чтобы сгореть вместе с противником. Эльфы и гномы отбивались отчаянно, но противников было слишком много. Еще минута — две, и враг сомнет штурмовую группу. Положение было критическое. Через несколько минут перестрелки Лугарев почувствовал, что его энергоемкости быстро пустеют. Киберноиды никогда не сражались в таком напряженном темпе и с такой плотностью огня. Р8 тоже разрядился. Сдав назад, они встали рядом с реактор — генератором, вырезанным из раздолбанного у ворот шагохода, который они благоразумно притащили с собой. Подключив силовой кабель к входу подзарядки, Лугарев с удовольствием ощутил возвращающуюся мощь. Р8 заряжался от другого кабеля.
