— Отходим! Все отходим назад! Потолок рушится! Барабанящий по шлемам и броне град каменных осколков как нельзя лучше подтвердил правоту киберноида. Митчелл скомандовал наемникам перейти в конфигурацию мотоциклистов, подхватил Селестиэль и помчался к выходу. За ним, усадив Феанора на заднее сиденье «Темпеста», несся Топхауз. Остальные наемники прикрывали отход.
Балроги пытались преследовать их, но уцелевшие шагоходы отряда Гвиндора, медленно пятясь, отстреливались от наседающего противника.
Гномы и нолдоры постепенно втягивались в узкий дверной проем. Р8, встав во весь рост около дверей, отстреливался с левой руки, одновременно регулируя движение правой. Сверху падали уже не осколки, а целые сталактиты и каменные глыбы. Грохот обвала перекрыл шум боя. Противники вышли из соприкосновения, битва почти прекратилась, вражеские воины отступали в темноту, только балроги еще продолжали выстреливать молнии в отступающие 12Н75. Дракон, разделавшийся со своим бескрылым родственником, теперь переключился на балрогов, не обращая внимания на камни, валящиеся с потолка.
— Уходим! — заорал ему Лугарев, вновь перешедший в конфигурацию робота. Видя, что проход почти свободен, дракон нанес последний удар хвостом и покинул зал, пролетев над головами отступающих гномов.
Последними из пещеры выбрались Гвиндор и Лугарев. На полу зала, среди множества трупов панцирных волков и троллей остались девять танков, основной модуль Т-20 и пять шагающих бронемашин. Штурмовая группа успела пробежать через три зала, когда позади них послышался тяжкий грохот. Обернувшись, Лугарев увидел клубящееся облако пыли, выползающее из черного проема выбитых дверей.
Эрейнион Гил-Гэлад стоял на вертолетной площадке передвижной крепости, с нетерпением ожидая известий от штурмовой группы, ведущей бой глубоко в подземельях Дуртанга. Командир наемников Джеймс Митчелл оставил на него командование войсками союзников, хотя общее руководство ходом операции осуществлял Расселл Бартон с борта кружащей над горами «Эйприл Фест». Сыновья Феанора наседали на него, требуя продолжать наступление всеми силами, но Гил-Гэлад не спешил, понимая, что создавать под землей столпотворение сейчас неразумно. Внезапно вершина горы, на склоне которой прилепился замок, задрожала и расплылась, как в тумане, а затем начала медленно оседать. У Гил-Гэлада перехватило дыхание. Вцепившись в перила, ограждающие площадку так, что побелели пальцы, он всматривался вдаль, напрягая острое эльфийское зрение. Вершина горы явно проваливалась. Пристававший к нему Карантир умолк и с ужасом смотрел, как тысячи тонн камня исчезают в разверзшейся пропасти.
Вершина горы окуталась облаком пыли, затем эта пыль фонтаном взметнулась вверх и расплылась над окрестностями, медленно оседая на землю. Со стороны горы донесся тяжкий грохочущий гул, подобный реву проснувшегося вулкана.
— Отец! — прошептал Карантир, увидев, что вершины у горы больше нет. Бартон продолжал вызывать штурмовую группу по радио, уже не надеясь более их услышать, как вдруг из динамика послышался четкий и ясный голос Лугарева:
— Слышу тебя, Расселл! Мы в порядке… в основном… Выходим на поверхность! Бартон тотчас связался с Гил-Гэладом, передав ему радостную новость. Вскоре из ворот крепости показалась отступающая колонна нолдоров.
— Что там стряслось, Игорь? — запросил по радио Голдштейн.
— Вот именно, стряслось, — ответил Лугарев. — На нас чуть не обвалился потолок.
— А Моргот? Остался под обвалом?
— Это вряд ли. Они все отступили вглубь пещеры. Думаю, где-то там у них был другой выход.
— Ну, что ж, — сказал Бартон. — Если план «А» не срабатывает, переходим к плану «Б».
ГЛАВА 9
Месть лучше, чем Рождество
Командиры союзников стояли в командном зале передвижной крепости, окружив плотной стеной спасенных Тингола и Мелиан. Их спасительница Меркюри тоже присутствовала здесь, с любопытством озираясь по сторонам.
— Чего же, все — таки, добивался от вас Моргот? — спросил Гил-Гэлад. Мелиан замялась, но Тингол дернул ее за рукав.
— Скажи им. Вдруг это поможет расправиться с Морготом? А тебе теперь — не все ли равно? Ты, так или иначе, выдала тайну. Если сказала Морготу, то почему не сказать союзникам?
— Ты прав, — Мелиан опустила глаза, словно не могла смотреть в лица окружавших ее нолдоров. — Боюсь, я сильно навредила всем нам.
Они сначала пытали меня, я молчала, и тогда они начали мучить моего мужа у меня на глазах… Я не могла смотреть на это…
— Никто и не осуждает вас, мадам, — сказал Бартон, — но, может быть, вы все же скажете нам, чего добился от вас Моргот?
— Он выпытал… место, где находится Круг Вознесения…
— Подумаешь, секрет, — буркнул Митчелл, — спросил бы у нас…
— Валары берегли его как самую страшную тайну, — сказала Мелиан.
— Моргот мечтает освободиться от своего железного тела и снова стать подобным всем Валарам, обрести возможность изменять себя по своему желанию, вернуть всемогущество…
— Ясно, — сказал Бартон, — вам теперь лучше отдохнуть. Вы много перенесли за это время. Сожалеем, что не могли освободить вас раньше, но нам и без того пришлось туго.
— Да, мы очень удивились, когда нас освободила маленькая драконица, — сказал Тингол.
— Не знаю, чего это ей в голову взбрело? — пожал плечами Митчелл. Взгляды всех присутствующих обратились на свернувшуюся в углу Меркюри. Дракоша даже засмущалась.
— Но… ведь вы помогли освободить мою маму и брата, — пролепетала она. — Вот я и решила… помочь вам освободить пленных…
— И правильно сделала, — прогрохотал Лугарев. — Когда потолок начал обваливаться, нам было уже не до них. Сами еле ноги унесли.
Молодец, девочка, ты спасла много жизней.
— И давно Морготу стало известно местонахождение Круга? — спросил Бартон.
— Нет, только вчера вечером, — ответила Мелиан.
— Отлично. Значит, у нас еще есть немного времени. Моргот, как видно, не торопится воспользоваться Кругом, — сказал Бартон. — Хотя сегодняшние события могут изменить его точку зрения.
— У меня есть хорошая новость, — вклинился Голдштейн. — Во время штурма мы получили сообщение… от Девятого Имперского Звездного Флота таргонов.
— Однако! — сказал Лугарев. — И что? Голдштейн поставил мнемокристалл в проигрыватель и нажал клавишу.
По экрану телевизора пробежала рябь, затем появилось изображение командного поста большого звездолета явно неземной конструкции.
Чтобы убедиться в этом, достаточно было взглянуть на кресла перед пультом. Камера повернулась, и на экране появилось здоровенное, в рост человека, светло-серое насекомое, напоминающее богомола. Из динамика послышался синтезированный компьютером человеческий голос, лишенный интонаций, механически произносящий слова без знаков препинания, лишь разделяя паузами фразы. Он звучал несколько жутковато:
