бережно поглаживали лежащий у него на коленях продолговатый сверток.
В нем, надежно укрытый слоями промасленного пергамента и непромокаемой ткани, ждал своего часа некий меч, который последний его владелец именовал Экскалибуром.
Улыбаясь во весь свой широкий беззубый рот, Порс возвращался домой.
Андрей Дашков
Прежде чем дьявол узнает, или Для чего нужны старые друзья
Юлик вышел из подпольного казино с четким пониманием того, что его жизнь кончена. Как ни странно, он не испытывал ужаса – скорее даже некоторое облегчение (вот почти все и позади), однако не мог решить, чего в этом больше – страха перед жизнью со всеми ее трудностями, большими и малыми, или действительного безразличия по отношению к смерти, свойственного тем, кому уже нечего терять.
Как бы там ни было, на нем висел просроченный долг, весивший пятьдесят штук, и он знал, что люди дядюшки Тао придут за ним со дня на день. Да нет, теперь уже с минуты на минуту. Поскольку у него не было ни малейшей возможности расплатиться, он догадывался, каким будет наказание. Перерезанная глотка, но вначале, чтобы другим неповадно было, – пытка в китайском стиле, что-нибудь с бамбуковыми щепками, например. Город еще помнил последнюю страшную находку – труп человека, который отказался продать дядюшке Тао свой бизнес. Все понимали, кто и по чьему приказу поработал над беднягой, однако следствие, как водится, зашло в тупик. Те, кто хоть что-нибудь знал, молчали как рыбы, а кое-кто из менее молчаливых, по слухам, кормил пираний в домашнем аквариуме дядюшки, большого любителя экзотики. Так что Юлику, возможно, слишком рано показалось, будто худшее уже позади.
Свой единственный оставшийся шанс он просрал пятнадцать минут назад, спустив последние пять сотен в «блек-джек», и теперь у него не было денег даже на метро, чтобы вернуться домой. Вопрос, а стоит ли вообще возвращаться, заслуживал отдельного рассмотрения. Перед посещением казино Юлик заложил побрякушки своей сожительницы, поэтому дома его ожидали в лучшем случае неприятные расспросы, а в худшем – ругань, проклятия, истерика с метанием посуды. Могло случиться даже, что злопамятная сучка наконец выполнит свое давнее обещание и вскроет его консервным ножом. То-то будет потеха, если ребятам дядюшки Тао, прибывшим за клиентом, не достанется ничего, кроме трупа, с которого взятки гладки!
В течение нескольких минут, словно в трансе, Юлик всерьез обдумывал перспективу поиска «легкой» смерти. Теперь, когда он почти покойник, он мог бы решиться и на что-нибудь покруче, чем игра в казино с заранее предрешенным результатом. Самое забавное, что он не был игроком. Процесс не увлекал его ни на секунду. Он садился за карточный стол с дурацким и ничем не обоснованным намерением выиграть, руководствуясь при этом не менее дурацким стереотипом «новичкам везет», – и все закончилось так, как и должно было закончиться в реальной жизни, а не в каком-нибудь сраном фильме, призывающем верить в чудеса и госпожу удачу.
Юлик лишний раз убедился: удачи не существует. В человеческом муравейнике, который с трудом балансирует на грани тотальной резни, существует примат грубой силы, а так называемые законы – всего лишь удобная для тех, кто сверху, ширма беззакония. Сейчас он готов был нарушить любой из них, чтобы урвать для себя недельку-другую жизни. Его шкура уже ничего не стоила, значит, и рисковать было нечем. Зато, опять-таки, есть вероятность сдохнуть легко и быстро.
Все упиралось в отсутствие оружия. Вряд ли в его распоряжении имелось достаточно времени, чтобы достать пушку, а денег не было точно. Но Юлик и не собирался покупать. Он знал одного парня, который, вероятно, одолжил бы ему пушку… под залог. Юлик решил, что ключи от квартиры могут пригодиться как аргумент. А если нет, то не настало ли, наконец, время использовать ту самую грубую силу?
Вот только придется топать ножками, причем топать далеко – на другой конец города. Дело было поздней осенью, и накрапывал мелкий дождик, нудный, как старческое бормотание. Юлик поднял воротник куртки, поглубже втянул голову в плечи и зашагал по улице, тошнотворно сиявшей рекламой и витринной иллюминацией.
Он проходил мимо людей, которые ничего не были должны дядюшке Тао, и поэтому большинство из них выглядело расслабленно-беззаботными и даже счастливыми. Юлик завидовал их незамысловатому счастью – приятно провести вечер, убить время, ночью нырнуть в кроватку и заняться любовью, зная, что проснешься завтра утром и будет новый день, а там, глядишь, еще один… Так что умение жить – это всего лишь умение спрятать голову в песок, когда речь заходит о неразрешимых проблемах и неизбежном конце. Юлика настолько бесили эти самодовольные придурки, что внутри у него все сжималось от слепой злобы, пока он не превратился во взведенный пружинный механизм, готовый сорваться в любую секунду.
В любую долбаную секунду.
* * *
Это случилось на перекрестке. Юлик пер своей дорогой, словно зомби или бешеное животное, не разбирая сигналов светофоров и тем более не заботясь о том, что творится слева, справа и сзади. Может, он подсознательно искал смерти под колесами? Во всяком случае, он ее едва не нашел. Но тут уж судьба постаралась, намекнула, что так просто он от нее не отделается. Юлик этого вначале не понял, а потом ему было уже не до гнилой философии.
Когда совсем близко от него истошно завизжали тормоза, раздался звук удара и скрежет сминающегося металла, он даже не вздрогнул. И не оглянулся, хотя спиной ощутил волну тяжелого горячего воздуха, а штанины его брюк обдало грязной водой из-под колес. Вдобавок оглушительно заверещала сигнализация. Еще через секунду он услышал позади себя крик: «Стоять, тварь!» Вот тогда он остановился и медленно обернулся. На лице у него была улыбка. Адреналиновый напор достиг отметки прорыва.
На него надвигался массивный жлобяра из тех, что совмещают обязанности водителей, охранников и сторожевых псов, – короче, универсальный холуй, достаточно тупой для верной службы, но с запросами, превышающими уровень обычных шестерок из охраны супермаркетов. Он также вполне мог быть одним из тех, кого дядюшка Тао посылает к людям, чтобы напомнить о долге… или забрать должника с собой.
Пока шкаф не заслонил своей статурой городской пейзаж, Юлик успел заметить, какая каша заварилась по причине того, что он двигался на запрещающий сигнал. Белый лимузин занесло при резком торможении на мокром асфальте, машина задела припаркованный возле тротуара внедорожник (его-то сигнализация и орала теперь, высверливая дырки в черепе), после чего врезалась передком в столб. Как с удовлетворением отметил про себя Юлик, по самым скромным подсчетам, ущерб
