Андрей Максимушкин - Виноватых нет

Он на автопилоте долетел до Симаунта, бросил флаер на стоянке и направился к дому. Свежий утренний воздух приятно холодил лицо. На улице было пустынно. Дверной автомат был уже настроен на голос Всеслава и без замешки впустил его в дом. Часы показывали начало шестого, в доме еще спали. Родионов поднялся в свою комнату и, закрыв за собой дверь, с тихим стоном рухнул в кресло. Только сейчас он понял, как устал. Ложиться в кровать не было смысла, все равно придется скоро вставать. Настроив будильник, Всеслав моментально погрузился в сон.

Его разбудил бодрый голос компа-дворецкого: «Доброе утро, пора вставать. Доброе утро, пора вставать…». Всеслав вскочил с кресла и с полусна послал навязчивый автомат так далеко, что тот сразу же обиженно замолчал. Часы показывали 6:40 по местному времени. Продрав глаза, Всеслав принял контрастный душ, побрился и, придирчиво рассмотрев свое посвежевшее лицо в зеркале, направился в столовую. Все уже собрались, не было только Дмитрия. Виктор Андреевич с увлечением читал книжку, Екатерина Николаевна и Ирина были поглощены обсуждением какого-то видеофильма. Пожелав «Доброго утра», Всеслав опустился на свое место.

— Ну, как впечатления, молодой человек — приветствовал его Виктор Андреевич, с видимым сожалением оторвавшись от книги.

— Весьма не плохо. Хорошо погуляли.

— Вы вовремя проснулись, Успели выспаться?

— Вроде часок поспал, вернулся только под утро. У Вас в городе столько достопримечательностей — на лице Всеслава мелькнуло скабрезное выражение.

— Да, — с пониманием ответил Виктор Андреевич — у нас много возможностей для развлечения, Дима до сих пор спит.

— О, легок на помине! — дверь открылась, впуская слегка опухшего со сна Дмитрия.

— Здрасте, привет папа, доброе утро мама, здорово Всеслав. Ты куда вчера подевался?

— Стало скучно, решил прогуляться по улицам, посмотреть город — ответил тот, с усилием оторвавшись о яичницы с беконом.

— И как? Посмотрел?

— О чем речь — пожал плечами Всеслав — после кондиционированного воздуха на руднике приятно просто подышать ночной свежестью, развеяться.

— То же самое, говорит и Сергей — добавил Рогожин старший.

— Впрочем, Дмитрий, ты не забыл? Ровно в девять нас ждут.

Тир представлял собой массивное приземистое серое здание, напоминавшее средневековый замок. Внутренняя отделка была соответствующей. Полумрак, царивший в холле, высокие потолки, широкие лестницы из нарочно грубо обработанного камня. Несколько регистрационных компов, сиротливо притулившихся в углу портили общую картину.

Все уже были в сборе. Хендрикс радостно поздоровался с вошедшими Дмитрием и Всеславом. На его лице светилась жизнелюбивая улыбка, словно он пришел на дружескую вечеринку, а не на поединок с боевым оружием. Вчерашний араб с гордым, решительным видом прохаживался среди своих земляков. Не смотря на невозмутимое выражение лица, в его движениях проскальзывала нервозность. Наконец, ровно в 9 00 из расположенных под потолком динамиков раздался трубный рев, живо напомнивший Всеславу сцену рыцарского турнира из исторических фильмов. Грубый механический голос проревел: «Вильям Хендрикс офицер крейсерского флота и Бенадир Халек бизнесмен войдите в зал чести и решите свой спор в поединке».

С противным визгом открылись большие ворота, оббитые ржавым железом, и дуэлянты молча шагнули внутрь. Зрители направились на второй этаж. Здесь, к изумлению Всеслава ожидавшего увидеть просто навесную галерею, выполненную в том же архаичном средневековом стиле, находился огромный, во всю стену, экран, на который собиралось и компилировалось изображение с видеокамер в дуэльном зале. Кроме того, было полдюжины индивидуальных мониторов, для желающих самостоятельно наблюдать за перипетиями схватки с избранных ракурсов.

Дуэльный зал представлял собой просторное помещение со стенами из бронепластолита, заполненное хаотическим нагромождением каменных глыб. У противоположных стен были небольшие возвышения, позволявшие дуэлянтам увидеть друг друга в начальный момент поединка. Еще раз прозвучали трубы, и на возвышения вышли Хендрикс и Халек. Они были в стандартных армейских комбинезонах цвета хаки и с пистолетами в руках.

Всеслав занял отдельный монитор и навел камеру на Хендрикса. Вилли стоял в обманчивой расслабленной позе со спокойным безмятежным выражением лица. Но, несмотря на обманчивую внешность, чувствовалось, что он в любой миг готов взорваться в молниеносной атаке. В момент удара гонга его буквально сдуло с места, только на стене, там, где он только что стоял, вспыхнули разрывы двух пуль выпущенных Халеком. В прыжке Хендрикс успел выстрелить на вскидку и, перекатившись, замер за гранитным блоком. Через пару секунд выглянул из-за укрытия и, выпустив несколько пуль в сторону противника, рванул вперед, нырнув за бесформенную кучу камней в тот самый момент, когда Бенадир Халек открыл прицельный огонь. Пули прошли мимо, только несколько каменных осколков ударили Вилли по спине. Немного выждав, Хендрикс повторил тот же маневр. Было видно, что противники стремятся сократить дистанцию до минимума.

Пару минут они настороженно выжидали, стараясь обнаружить врага в каменном лабиринте. Наконец Халек рывком промчался метров пятьдесят отделявшие его от высокой пирамидообразной конструкции, находившейся всего сорока метрах от позиции Хендрикса. Вилли слишком поздно заметил этот маневр, и выпущенные им пули прошли мимо цели. Дуэль затягивалась. В поединке встретились серьезные противники, не уступавшие друг другу.

Хендрикс медленно полз между камнями, отступая и одновременно обходя Халека с фланга. Араб тем временем как кошка пробрался в тыл позиции Хендрикса и бросился вперед, намереваясь расстрелять со спины ничего не подозревающего противника, но там уже ни кого не было. Он замер на месте с поднятым пистолетом в руке, напряженно вслушиваясь в тишину. Резко обернулся и остановился на полпути, увидев перед собой спокойно стоявшего прислонившись к каменной плите врага.

Первая пуля попала точно в правую руку. Взрыв отбросил Бенадира на несколько метров. Он рухнул на землю, истошно крича и прижимая к груди брызжущие кровью лохмотья недавно бывшие его рукой. Следующие две разрывные пули попали в ноги, дробя кости и разбрасывая по сторонам рваные ошметья живой плоти. Араб больше не кричал, он только тихо поскуливал, его широко раскрытые глаза, не отрываясь, смотрели на приближающийся ствол пистолета. Последняя пуля «Удар милосердия» разнесла ему голову.

Всеслав потрясенно мотая головой, оторвался от монитора. Он многое повидал в жизни, в том числе и кровь, но такая циничная немотивированная жестокость шокировала. Это просто не стыковалось с жизнерадостным, доброжелательным образом Вилли Хендрикса. Видимо что-то в нем сидело, глубоко на самом дне подсознания, какой-то след, душевная рана, и сегодня это вырвалось наружу, заставив превратить попавшегося под руку араба в кровавое месиво.