Андрей Максимушкин - Виноватых нет

Трое охранников, сидевших на проходной бросили мимолетный взгляд на Хендрикса, набравшего пароль на пульте, и вернулись к прерванной партии в карты. Дисциплиной здесь и не пахло. Но возможно охрана на самом деле находилась на проходной «для мебели», создавая обманчивое впечатление на потенциальных угонщиков, а основную работу выполняли электронные системы наблюдения. Пройдя через проходную, Вилли прямо по летному полю направился к своему ангару и, набрав код на замке, широким взмахом руки пригласил войти внутрь.

Катер поразил впечатление Всеслава. Вытянутая каплеобразная машина метров двадцать в длину занимала большую часть ангара. Сверкающий свежим голубоватым покрытием катер был просто красив. Красив своей идеальной геометрически правильной формой корпуса, не нарушаемой ни какими выступами или внешними устройствами. Только овальный контур входного люка выделялся на идеально гладкой поверхности.

— Великолепно — выдавил из себя Всеслав — а как попасть внутрь?

В ответ Хендрикс небрежно махнул карманным пультом, и люк плавно отошел в сторону. Друзья, не дожидаясь приглашения, полезли в машину. Во внутренних помещениях катера царил тот же принцип, что и снаружи: «Ни чего лишнего». Большую часть корпуса занимали двигатель, реактор, вспомогательные механизмы. Пилоту оставались только крошечная каюта и миниатюрная рубка. Точнее говоря, рубки как таковой не было. Стены с огромным экраном и пультами управления обтягивали пилотское кресло наподобие кабины боевого катера. Бросив умоляющий взгляд на Хендрикса, Родионов забрался в кресло и включил бортовой мозг. На висящем прямо перед глазами обзорном экране вспыхнуло изображение ангара. Пунктирами протянулись контуры космодрома, и близлежащих зданий, вспыхнули отметки двух пролетавших мимо флаеров.

Всеслав включил режим тестирования систем. По экрану побежали строчки отчетов. В глаза бросилась несогласованность работы реакторов и двигателей. Замигал экран, предупреждая о неполадках системы жизнеобеспечения. Касание клавиши, и изображение ангара на экране расплылось, смазалось. Возникла трехмерная картина системы Астроленда. Замигали яркие отметки патрульных фрегатов на орбитах. Подчиняясь командам Всеслава, увеличился масштаб. Контуры планет и спутников сжались в точки, солнце переместилось почти в центр экрана, плавно уменьшаясь в размерах. Откуда-то сбоку выплыли соседние звезды. Побежали строчки прокладываемых «мозгом» маршрутов. Всеслав сразу уловил неточность, непривычность, «урезанность» карты. Не было известных всем астронавтам векторов на, так называемые, навигационные звезды Солнце, Сириус, Арктур и Денеб. Карта была не полной, ограниченной системой Астроленда и близлежащих звезд. Подчиняясь командам пилота, корабельный мозг выплюнул на экран яркую линию курса, на звезду обозначенную как SO-11. Дальность — 2.346 парсека, ориентировочное время полета 4. 2 часа.

И почти одновременно вспыхнуло предупреждение: «Корабль не готов к полету!!!». Родионов нехотя выключил систему. Экран медленно погас, исчезло, растворилось в обесточенных шинах чувство полета, пространства, бесконечной свободы до боли знакомое любому, кто хоть раз в жизни пилотировал корабль или даже обычную яхту.

Всеслав почувствовал прикосновение к плечу и, повернувшись, поймал изумленный взгляд Хендрикса.

— Ты раньше летал!?

— Приходилось — Всеслав выдавил из себя мученическую улыбку — правда, давно и не на таком красавце.

— Вилли, — голос моментально обрел деловую окраску — с ним еще работать и работать. Ты не пробовал балансировку реакторов по методу Дейкинса?

День незаметно клонился к вечеру. Всеслав медленным шагом прогуливался по набережной. Прохожих, таких же беззаботных гуляющих почти не было. На встречу Всеславу шел невысокий человек неопределенного возраста, с мелкими чертами лица. Всеслав называл его за глаза «крысенком».

«Крысенок» подошел к Родионову.

— Привет, Джеймс, все окей?

— Да, товар на месте. Можно забирать. — Джеймс подозрительно взглянул на Всеслава — деньги с собой?

— Да, как и договаривались, половину получишь в машине, половину, после того как я увижу товар.

— Хорошо, но я хотел бы увидеть деньги.

Всеслав бросил на него холодный взгляд сверху вниз и ни чего, не говоря, направился к флаеру. Джеймс, оглянувшись по сторонам, словно ища поддержки, последовал за ним. В машине он первым делом пересчитал, протянутую ему Всеславом пачку денег.

— Ровно двадцать штук, как и договаривались.

— С тобой можно иметь дело — удовлетворенно хмыкнул «крысенок», пряча деньги — летим к кислородному заводу.

Равнодушно пожав плечами Родионов, включил двигатель и поднял флаер в воздух. До старой атмосферной фабрики, именуемой в просторечье кислородным заводом, было 15 минут лета.

Неделя, прошедшая со времени известной дуэли, оказалась на редкость плодотворной. Всеслав много времени проводил в ангаре Хендрикса, помогая ему в работе над катером. Сегодня они потратили почти весь день на настройку силовых энергореакторов. Зато теперь оба реактора были идеально согласованны с двигателем. Правда, по расчетам Всеслава, всей их мощности должно было хватить только на 38 часов полного хода. Но так как на прохождение всей гоночной трассы требовалось в среднем 25–30 часов, Вилли решил, что этого ему хватит.

Всеслав не без оснований считал, что в лице Хендрикса мир потерял талантливого инженера-кораблестроителя. Вилли был типичным самоучкой. Он сумел самостоятельно сконструировать свой катер, лишь изредка обращаясь за помощью к техническим специалистам. Естественно, не всегда хватало теоретических знаний, и тут помощь Родионова оказалась для Хендрикса поистине неоценимой. Всеславу нравился энергичный, целеустремленный Вилли Хендрикс, иногда Родионову становилось жалко этого человека. Казалось, что победа в Большой Регате была смыслом всей жизни Хендрикса, и он отдавал этой цели все свое время и деньги без остатка. Он любил свой катер, любил как женщину. И не подозревал, что новоприобретенный друг планирует нагло угнать эту великолепную машину.

Кроме того, Всеслав почти каждый вечер проводил в обществе Миланы. Жизнерадостная, задорная, бойкая и в то же время нежная и чуткая девушка импонировала Всеславу. Он просто влюбился и забыл про контроль над эмоциями. Забыл все, о чем его неоднократно предупреждали в разведшколе, забыл и потерял контроль, не смотря на то что, приходилось ежесекундно рассчитывать каждый свой шаг, рисковать, и опасаться разоблачения. Самое главное, Милана отвечала взаимностью. С каждым днем, с каждой встречей в ее сердце тоненьким ручейком проникало глубокое всепоглощающее чувство. Всеслав видел, еще немного и она пойдет за ним хоть на край света. Как ни странно, он был этому рад.