Андрей Максимушкин - Виноватых нет

Всеслав потрясенно мотая головой, оторвался от монитора. Он многое повидал в жизни, в том числе и кровь, но такая циничная немотивированная жестокость шокировала. Это просто не стыковалось с жизнерадостным, доброжелательным образом Вилли Хендрикса. Видимо что-то в нем сидело, глубоко на самом дне подсознания, какой-то след, душевная рана, и сегодня это вырвалось наружу, заставив превратить попавшегося под руку араба в кровавое месиво.

«Вилли, Вилли, надо тебя копнуть по глубже, докопаться до самых темных уголков твоей грешной души и, как следует, взять за жабры. Вилли, ты мне нужен и я найду подходящий крючок» — думал Всеслав, отрешенно смотря в спину уходящему Хендриксу. Его размышления бесцеремонным хлопком по спине прервал Дюбок:

— Пошли, Вилли сегодня угощает.

— Да, после такого, надо как следует выпить — Всеслав нехотя оторвался от монитора.

На выходе из здания Всеслав задержался, внимательно разглядывая широкоформатную голографическую рекламу гладиаторских боев. В Астроленде существовало и такое развлечение. Наконец, когда друзья Всеслава уже начали терять терпение, из дверей тира вышла троица арабов товарищей погибшего Халека. Всеслав бросил последний взгляд на рекламный щит и побежал догонять компанию. Он успел, как следует разглядеть арабов, садившихся в большую восьмиместную машину темно-синего цвета, запоминая характерные черты всех троих.

— Ни когда в жизни не видел гладиаторских боев — с довольной улыбкой бросил он в ответ на недоумевающий взгляд Дмитрия — надо заглянуть.

— Быстрее, ребята нас ждут.

Через несколько секунд флаер взмыл в небо и полетел вдогонку за машиной Хендрикса.

Компания расположилась в маленьком уютном полутемном ресторанчике. Хендрикс заказал пиво и немудреную закуску: орешки, креветки, сухарики. После второй кружки атмосфера начала оживляться. Но разговоры крутились только вокруг утренней дуэли. Все чувствовали необходимость напиться, выговориться и забыть кровавые ошметья, оставшиеся от несчастного араба. Всеслав молча пил пиво и смотрел на самодовольную физиономию Хендрикса, снисходительно выслушивавшего хвалебные комментарии своих друзей. На конец он грохнул пустой кружкой по столу и с хмельными нотками в голосе заявил:

— Что мы все о драке и о драке. Кокнул Вилли чумазого, и правильно сделал. Но нельзя же все время только об этом.

— Но извини, Всеслав, не каждый же день бывает такое — расхохотался Дюбок — в последнее время дуэли бывают все реже и реже.

— Я помню, еще, когда в школе учился, в день бывало по 15–20 поединков. И это только в Спейстауне — заметил Джон Ливенс, оторвавшись от блюда с креветками — а сейчас… Две три дуэли в неделю, не больше.

— Самые драчливые погибли, а оставшиеся в живых развлекаются менее рискованными способами — с грустью в голосе добавил Вилли.

— Через месяц начнется Большая Регата. — Заметил Родионов, направляя разговор в нужное русло — интересно, кто ни будь, побьет Стравинского?

— Что здесь думать! — Заявил Дмитрий, искоса поглядывая на официантку, спешащую к их столику неся поднос, заставленный кружками с пивом. Сегодня его привлекало только пиво, в отличие от вчерашнего вечера — естественно первым будет Стравинский. Он уже взял пять гонок, возьмет и эту.

— Все может быть, все может статься… — Эмиль задумчиво почесал подбородок — но я ставлю на Акста. Именно на Рудольфа Акста.

— Акст ни разу не поднимался выше третьего места — Всеслав в свое время, еще на руднике, регулярно просматривал репортажи с различных соревнований, да и сам был не равнодушен к таким зрелищам, как космическая регата — не спорю, он хороший гонщик, но Стравинский и Харкер лучше.

— Ошибаешься, и Стравинский, и Харкер побеждали благодаря более мощным машинам. Но по моим данным, Акст купил «Крайслер «Империум». Он уравняет шансы.

— Ты знаешь, сколько он стоит!? — вмешался Френк.

— Да, около полутора миллионов дублонов, катер сделан на Земле в Штатах, он стоит этих денег!

— Заводская машина ни на что не годится — вступил в разговор до этого молчавший Хендрикс. Всеслав задержал дыхание: рыбка сама шла в сеть. — Только для того, что бы на ней катались богатенькие мажоры.

— Ты сам ни разу не поднимался выше восьмого места — не сдавался Дюбок, видимо он уже поставил крупную сумму на Акста.

— Раньше не получалось, но на эту регату у меня свои планы. Я тоже купил новую машину.

— Тоже «Империум»?

— Нет, Евразийский «Союз-Планета» пятая модель. Я ее полностью переделал.

— Седьмая модель лучше, не говоря о «Крайслере».

— Нет, Дима, твои земляки сделали прекрасный прочный корпус, а все остальное я поменял полностью.

— Какой движок? Два мегаватта дает?

— Больше. На форсаже выжимает четыре.

— И не боишься взорваться? — Всеслав задумчиво покачал головой. У Вилли были все шансы выиграть гонку, если только его не размажет по всему космосу.

— Нет, — довольная улыбка сияла на лице Вилли, сегодня был день его триумфа — корпус надежный. Я все просчитал, выдержит.

— А реактор? А мозг?

— Реактор конечно слабоват, для такого движка, но на 8-10 парсеков хватит. А мозг, — Хендрикс выдержал паузу — мозг стандартный «Арктур» с обычного рейдера.

Тихий стон пронесся по ресторанчику. Раньше ни кто не додумывался ставить на катер вычислительный мозг с боевого корабля. Кораблестроители оснащали свои изделия более слабыми компами, справедливо полагая, что для одноместного гоночного катера с лихвой хватит и такого полу дебильного мозга.

— Черт побери! Надо взглянуть на твою лошадку. Ни когда не думал, что познакомлюсь с настоящим гонщиком.

— На самом деле, Вилли, ты столько прожужжал нам уши своей «Голубой стрелой», что грех не показать ее — поддержал неожиданную идею Эмиль. После того как вся кампания бросилась уговаривать его поехать в космопорт, Вилли сдался и, бросив официантке пару купюр, направился к двери.

— Поехали, ребята.

Повторять приглашение не требовалось, через пару минут все расселись по флаерам и машины на полной скорости понеслись к частному космопорту «Уоллинс». Через пол часа они подлетели небольшому летному полю. За высоким решетчатым забором с тремя прожекторными вышками виднелись две дюжины ангаров полукольцом окружавших сверкающую черным пластолитом взлетно-посадочную площадку. Оставив флаеры на стоянке, они направились к приземистому одноэтажному зданию, видимо совмещавшему диспетчерскую, администрацию и пропускной пункт. Впрочем, для «Уоллинса» и не требовались раздутые штаты. Человек 10–15 на все про все, прикинул Всеслав.