— Что вы имеете в виду, Сергей Павлович?
— Нас ждут очень сложные времена. Сейчас имперские власти лишь тушат разгорающийся костер. Мы лишь чуть плеснули бензинчика на угли, но они с подобным справятся. А вот потом спустят на беглых всех собак.
Про собак Воронин явно был в курсе. Поговаривали, что одно время он с бунтовавшими наемными работниками в глуши расправлялся при помощи натасканных псов.
— Это понятно.
— А еще мне понятно, что нас не простят в любом случае. Ставка на то, что царь-батюшка простит и поймет, не сыграла. Слишком умным у нас монарх оказался, не получилось дерьмом уши замазать. Поэтому пытаться вымолить тихую и спокойную жизнь дома или в изгнании не получится. Прибьют рано или поздно. Поэтому дорога у нас одна. Благо, не только нам нынешние власти поперек глотки стоят. И платить по двадцать процентов с серьезных сделок на побочные расходы — нравится не каждому.
Под «побочными» торговец понимал вложения в местную инфраструктуру. Ставишь завод или ферму — будь добр провести дороги, водопровод, канализацию. Если строишь поселок для работников, то школа, детский сад и больница будут в списке обязательных объектов. Конечно, многие пытались как-то выдавить средства на это из государственных структур, но зачастую на место излишне прижимистых приходили более расторопные, вышибая с локальных рынков слишком неповоротливых и жадных. А виноваты кто? Как всегда — власти, которые слишком много требуют с простых и бедных бизнесменов.
— Значит, война.
— Ну, мы лишь попытались ответить ударом на удар. И теперь — придется идти до конца. Если вообще хотим в живых остаться и семьям будущее обеспечить.
— Война… И как мы это провернем? — Бахметев подпер подбородок широкой ладонью и настроился слушать. У него были некоторые мыслишки, но в данном случае он предпочитал валять Ваньку. Пусть в истории останется отметка, что зачинщиком выступал другой. То, что рано или поздно детали разговора уплывут на сторону, Анастасий Федорович не сомневался. Так что слово-другое он вставить всегда успеет. Но в качестве главных бузотеров лучше выставить других. Чтобы на сердце было спокойнее.
— Существующий Госсовет меняем на Земскую Думу, как хотели еще лет пятнадцать назад. Пусть там глотки дерут нищеброды. Нового венценосца в правах урезать, чтобы не лез, куда не следует. Ну и само собой, текущее семейство придется смещать. Причем сделать это просто, как мне кажется. Надо всего лишь волну поднять помощнее, чтобы властям пришлось давить уже бунт серьезно, без красивостей. А когда в крови по маковку испачкаются, мы в итоге легко на них любых собак повесим. И ни одна скотина за них заступаться не станет. Царь-держиморда — газеты такое любят.
— Где бы только людишек достать для действительно серьезных выступлений, — поморщился Селезнев. Севастьян Петрович крайне болезненно переживал свое изгнание. Превратиться в одночасье из уважаемого человека в дичь — это нервировало и выливалось в затяжные ночные кошмары.
— Люди будут. Это в столицах народ пытался худо-бедно за порядком следить, а по губерниям да ближе к границе — какой только швали от соседей не насобиралось. И связи среди них есть. Это — раз, — Воронин явно был настроен решительно.
— Оттуда же можно вояк подтянуть. После промежуточной чистки на границе с Афганистаном много голов полетело, но до конца коррупционеров в местных штабах и частях не убрали. Так и сидят под угрозой будущих проверок. Если им пообещать золотые горы и дать возможность войска перебросить поближе к Санкт-Петербургу, то есть шанс нанести мощный удар. Если понадобится — телами завалим. Благо, по землячествам в тех частях как раз много местных, кто центральной властью недоволен. Обещанная реформа, о которой столько говорят, может эту систему сломать. Вот и воспользуемся, как одним из рычагов давления.
Это уже подал голос Ропотов. Любитель прибрать к рукам чужие месторождения успел вывезти семью, которую уже куда-то перепрятал от греха подальше. Но задор не растратил и горел желанием вернуться домой с победой.
— Деньги где возьмем? — аккуратно поинтересовался Бахметев. Мошну на «благое дело» открывать совершенно не хотелось.
— Уже подходили люди от местных. Если мы в самом деле сможем предоставить детальный план, то помогут. И деньгами, и контактами среди разного рода непримиримых, — усмехнулся Воронин.
— Бритты и янки? — постарался сдержать недовольную гримасу Селезнев, — это их вы называете местными?
— Чем они-то плохи? У них есть желание поменять нынешнюю власть, у нас — возможность это сделать. Вместе можем режим свалить и принять новые законы, рассадив верных людей на ключевых постах. Не получилось сделать это по-тихому, культурно, значит возьмем свое силой.
— За деньги потребуют отчитаться.
— Пусть требуют чего угодно, мне на них плевать. Когда я буду держать за яйца нового императора, то уж с какими-то залетными уродами из-за границы разберусь. А ради того, чтобы вернуть себе налаженную жизнь обратно, готов заключить союз с любым дьяволом…
* * *
Похожие совещания проходили и среди других уважаемых господ, окончивших в свое время Оксфорд или Гарвард. Правда, за Атлантикой к новой интересной инициативе отнеслись с легкой прохладой.
— Что? Опять какие-то бомбисты решили шатать режим? И сколько хотят за перфоманс?
— Вы слишком утрируете, Джо. Во-первых, это действительно серьезные люди. Да, чуть ошиблись с моментом нанесения удара, но и ресурсы, и связи, и финансы у них есть. Проблема в том, что при всем желании только с картами на руках партию им не выиграть. А вот если мы подбросим кое-чего в колоду, то возникают очень интересные варианты.
— Варианты у нас возникают обычно с табличкой на мемориальной доске. За последние десять лет мы не смогли провести ни одной вменяемой удачной операции против злобного медведя. Русские прекрасно учатся на ошибках, своих и чужих. И лишь мы предпочитаем ходить по граблям. Ждете, когда в гости снова отправят контракторов и те начнут чистку среди неудачников?
— Если беглые кланы придавят, жалеть не буду. Мы же в этом балагане участвовать напрямую не будем. Мало того, Джо, мы даже выскажем неудовольствие на неофициальном уровне возникшей напряженностью у соседей, посетуем на проблемы с поднявшими голову экстремистами и предложим посильную помощь. Но при этом — почему бы не рискнуть? Тем более, что нам это ничего не будет стоить.
— Неужели? Устроить вооруженный переворот забесплатно? Пит, расскажите мне, как вы собираетесь это провернуть, я с радостью использую новые идеи и заведу личный печатный станок.
— Вам бы все шутить…
Двое господ сидели на палубе белоснежной яхты, разглядывали раскинувшуюся перед ними бухту со свечками небоскребов и под приятное калифорнийское вино обсуждали рабочие проблемы. Что поделаешь, если львиную часть сложных комбинаций приходится прокачивать вне тишины служебных кабинетов. Слишком многие интересы приходится учитывать и согласовывать, а доверия к официальным структурам все меньше.
— Все очень просто. Налоговая заморозила ряд счетов азиатских нуворишей. Где-то они успели замазаться в наркоторговле, где-то занесли слишком мало правильным людям и тем обидели. Одним словом, у косоглазых возникли проблемы с наличными. То есть вроде как деньги в банке есть, но после строгого окрика из Вашингтона накопленные неправедным трудом капиталы не получить. И вот этим самым господам вполне легко намекнуть, как именно стоит посодействовать несчастным беженцам. Люди, связи, финансовая поддержка в обмен на то, что выдвинутые обвинения сначала переведут в статус неподтвержденных, а затем и вовсе снимут.
— И русские на это все посмотрят сквозь пальцы?
— Ну, часть финансов доберется и до наших чиновников. К которым ни вы, ни я не будем иметь никакого отношения. Как и Служба. Поэтому даже если кто-то умудрится раскопать всю подноготную, то получит всего лишь очередную статью про коррупционеров в газете.
