— Конечно, — он удивлённо посмотрел на меня, как будто я сморозил какую-то чушь. — Всё государственное, и кабак, где Стас пьянствовал, тоже государственный. Правда, Березин хитрый жулик, он и про свой карман никогда не забывает. Но это до большой ревизии.
— А частники есть?
— Я примерно представляю, о чём ты говоришь, есть артели частные, лесорубы те же, да старьёвщики, но они, по сути, тоже на государство трудятся, им план спускают, они его делают. Что сверх плана, могут сами продать, но это мелочи.
— А старьёвщики — это?..
— Сам подумай, — терпеливо объяснял Феликс, — здесь ведь когда-то была большая густонаселённая страна, далеко не все руины разобраны, некоторые так и стоят, не нашлось желающих пограбить. Одного металла можно насобирать тоннами, только с транспортировкой вечно беда. А там ведь и поважнее вещи попадаются. Двигатели, электроника разная, просто провода.
— А электроника за столько лет не отказала? — удивился я.
— Когда как, в иных местах компьютеры находят в таком состоянии, что только в розетку воткни, и сразу включится, только пыль вытряхнуть надо. Редкость, конечно, стечение обстоятельств, дом по краям обвалился, а в центре пара комнат цела осталась, законсервировало, так и стояло всё полторы сотни лет.
— А оружие? — осторожно спросил я, примеряя штаны.
— Оружие тоже находят, да только оно мало годится, из некоторых ещё можно стрелять, но большая часть для оружейников образцами служит, и материалом, сталь там хорошая. Теперь мы новое оружие делаем, хуже старого, но кое-каких успехов добились.
— А армия у вас большая? — спросил я, брюки подошли почти идеально, осталось ремень прикупить, да и цена порадовала, четыре рубля восемьдесят копеек. — Или военная тайна?
— Нет никакой тайны, две тысячи человек была, три полка по шестьсот и вспомогательные части. Два полка пехотных, а третий — конница, драгуны. Они самые бывалые, всё время дежурят на южной границе, степняков гоняют, по полгода триста человек стоит, а триста в столице.
— И триста человек степняков гоняют?
— А тех тоже немного, редко тысяча соберётся или полторы, так они с саблями и луками, а у драгун пулемёты есть. Там важно перехватить успеть, а если перехватили, то степняки сами назад поворачивают, они грабить идут, а не воевать.
К брюкам добавилась пара рубашек серого и синего цвета, пиджак из прочной ткани, покроем подходящий под брюки, три смены нижнего белья (трусы и майка), широкий кожаный ремень с блестящей медной пряжкой, туфли из толстой кожи, несколько пар носков и пара полотенец. Всё вместе потянуло на двадцать восемь рублей с мелочью.
Я быстро переоделся, зимний камуфляж туго свернул и сложил в рюкзак, после чего мы с приставом отправились на поиски съёмной квартиры. По дороге зашли в управу, где я забрал ружьё, которое, как и обещал, немедленно разобрал на части и спрятал в рюкзак. Съёмное жильё находилось в большом деревянном доме, обнесённом редким забором из потемневших досок.
Подойдя к калитке, Феликс громко постучал.
— Чего стоите, как не родные? — раздался громкий женский голос внутри дома, я заметил, что дверь распахнута настежь. — Проходите уже.
Феликс, согласно кивнув, просунул руку в специальную дырку в заборе, отодвинул засов, калитка распахнулась, и мы вошли. Поднявшись по крыльцу, мы заглянули внутрь дома, на глаза попались двое детей, девочка лет восьми и мальчик лет пяти. Они весело гонялись друг за другом и что-то друг в друга швыряли. Хозяйка выглянула чуть позже, женщина, довольно красивая, босая, в нарядном коротком платье в цветочек, длинные русые волосы уложены в хвост, немного в теле, но не толстая, глаза добрые и на лице вечная улыбка. Моложе меня, но ненамного, лет тридцать или чуть меньше.
— Здравствуй, Феликс Петрович, — улыбнулась она во все тридцать два зуба.
— Привет, Татьяна, — он кивнул на меня. — Принимай постояльца. Зовут Олег. Нездешний он (это слово пристав произнёс с нажимом), но к нам надолго. У тебя пока поживёт, а там жильё подыщем.
— Двадцать рублей в месяц, с питанием тридцать, — тут же заявила она, оглядывая меня с головы до ног, осмотр её удовлетворил, поэтому она снова улыбнулась.
— С питанием, — тут же заявил я, будучи холостяком, готовить умею и неплохо, но, если есть возможность не готовить, предпочту не готовить. Немедленно залез в карман и протянул ей тридцать рублей.
— Ну, в общем, заселяйся, — Феликс хлопнул меня по плечу и направился на выход. — Будь готов, дня через три известия придут, может, человек какой из столицы прибудет. Я тогда найду тебя, не пропадай.
— И тебе всего доброго, — попрощался я, после чего повернулся к хозяйке. Та снова улыбалась.
— Бери вещи, пойдём, покажу, где жить, — она махнула рукой и направилась вглубь дома. В этот момент мимо снова с воплями промчались дети.
— Они не буйные, по вечерам у меня тихо, — успокоила Татьяна. — Вот здесь комната, кровать, широкая, на полтора человека, шкаф для одежды, обеденный стол и два стула.
— Удобства во дворе, но нормальные, как в городе, — она специально вывела меня на улицу и показала сортир, дощатый, но крепкий, внутри имелась лампочка, настоящий унитаз и сливной бачок странной конструкции. Над землёй проходила водопроводная труба. — Душ в доме, ванны нет, но и так мыться можно, там же и зеркало с раковиной. Кормить буду три раза в день, что себе и детям варю, то и ты получать будешь. Водку не пить, не буянить и песни по ночам не петь. Устроит?
— Вполне, — согласился я. — Месяц точно проживу. А из развлечений тут что есть?
— В городе кино показывают по вечерам, — она кивнула в сторону центра. — А так… книгу почитать можно, или поговорить по душам.
— А где взять книгу? Прости, я и правда нездешний.
— Так библиотека есть, за управой через два дома.
— А мне дадут? — усомнился я. — Я ведь не отсюда, никаких документов нет.
— Вот ни разу не видела, чтобы там паспорт спрашивали, — она рассмеялась. — Я часто беру, люблю читать по вечерам в постели. Когда одна сплю.
Намёк я понял, но пока торопиться не буду, у меня месяц впереди, успею ещё. Хотя, какой там месяц, вот прибудет человек из столицы, арестует меня
