«кто нас нанял? А на кого работает наша группа? А почему Василий говорит с таким смешным акцентом? А „мелкий“ почему все решает?». И в таком же духе. Второй час она слушала сумасшедшую музыку по радио, сказав, что ей так проще работается. Какой-то сплав тяжелого рока и рэпа, от которого едва кровь из ушей не текла.
Когда отведенное время вышло, а Сова принялась капризничать, говоря, что устала, я попросил ее выбрать последнее место.
— Тогда по кольцу кружок. По рынкам да строительным базам. Туда их чаще всего везут, — со скрипом согласилась она.
— Войтек, я тебя прошу, сломай радио, — устало, потирая виски, сказал я.
— Спасибо шеф, — облегченно выдохнул он, ударом кулака, разбивая квадратную панель. Радио захрипело и отключилось.
— Слабаки, — хмыкнула Сова. — О! Могу вас обрадовать. Вон, — она протянула руку, указывая на высокий башенный кран, тонущий в наступающей темноте. — Там ваш человек.
— Где именно? — подскочил я, но увидев ее кислое выражение лица, опустился обратно в кресло. — Так, понятно. Василий, Чжэн, прощупайте обстановку. Кто, где, сколько.
Как только Войтек припарковал машину в небольшом закутке между бетонными заборами, Василий и Мари прихватили по большой спортивной сумке и растворились в темноте. Забрав небольшой наушник-вкладыш, я вышел из машины и потянулся.
— Может, подкинете меня до дома, а уж потом будете воевать, — начала девушка, выходя следом. — Кстати, что вы там планируете?
— Сейчас Чжэен подъедет, можешь взять его машину, — отстраненно отозвался я. — А пока постарайся определить точное направление к цели. И не мешай, мне надо настроиться.
Милена потянулась до хруста в суставах. Долгая поездка вымотала не хуже тяжелого трудового дня. Парень в кимоно обошел небольшой загон для грузовых машин, посмотрел на небо и глубоко вздохнул. Немного расставив ноги, он закрыл глаза, сложив ладони перед грудью, словно собрался молиться.
— Точнее, точнее, — проворчала она, глянув в сторону крана, пристроившегося на территории какого-то завода. — Там, и все.
Водитель группы наемников опустил кресло, словно собрался выспаться.
— Эй, — обратилась она к нему. — Если вас там всех перестреляют, мне что пешком идти обратно?
— Что? — переспросил он на ломанном русском. — Ни слова не понял.
Пришлось повторить вопрос, подбирая слова попроще.
— Не переживай, доставлю домой, как только все закончится, — судя по тону, он говорил о небольшой задержке в десять, двадцать минут.
— А этот что делает? — Милена прислонилась спиной к машине, глядя, как парень медленно двигает руками.
— Он же сказал, настраивается…
Двадцать минут не происходило ничего. Водитель делал вид, что спит, парень за все это время сместился на два шага вперед, стоя теперь с вытянутыми вперед руками, словно толкая стену перед собой. Первым встрепенулся водитель, прикладывая палец к уху.
— Да, понял, — сказал он по-русски.
Следом из темноты выскочил китаец. Из-за мягких черт лица его можно было бы принять за торговца или повара в небольшом ресторанчике. Почему-то именно про повара и подумала девушка, когда первый раз увидела. С его появлением ожил парень. Лицо серьезное, брови слегка сдвинуты, словно он сердится.
— Чисто, — сказал китаец. — Охраны нет. На заводе всего три источника тепла.
— Значит, мастер, — с немного грустной интонацией, сказал парень. — Где?
— Не ошибешься. У них свет в окне горит.
Кивнув, парень в два прыжка перепрыгнул забор в сторону завода.
— Что за мастер? — не совсем поняла Милена.
— Мастер, как мастер, — пожал плечами китаец. — Вот такого роста, лысый, однорукий.
— Однорукий? — Милена оказалась рядом, хватая его за ворот комбинезона. — Где твоя машина? Куда ты ее поставил!?
— Стоп, стоп, полегче, — он придержал ее за плечи, чтобы она не задушила его.
— Какого черта я с вами связалась! — прошипела она, так как боялась повышать голос. — Машина! Где машина? Дай ключи…
— Да угомонись ты. Что такое. Ну, однорукий, и что?
— Семён Однорукий. Он псих! Он вас убьет, а потом и меня, если узнает.
— Никого он не убьет. Но, что предупредила, спасибо, — он тронул наушник. — Кузьма, дамочка говорит, что этот мастер — псих. Имей в виду, прием. Да, я понял, конец связи.
— Хочешь сказать, этот пацан сможет справиться с мастером?
— Хочу сказать, что все обойдется миром. Если этот Семён не будет упорствовать — останется жив. В противном случае одним психом станет меньше. Посиди в машине, это не займет много времени.
Милена сглотнула ком в горле, оборачиваясь на водителя, который и ухом не повел, продолжая спать.
— Я тут не останусь.
— У тебя какой уровень? — спокойно спросил китаец.
— Специалист, — неуверенно ответила она.
— Пойдет. Пошли, сама посмотришь. Не отставай.
С этими словами он подпрыгнул, зацепился за край бетонного забора, и легко перескочил на другую сторону…
Все-таки стоило предполагать, что это будет мастер. Кто еще может провернуть подобное в больнице, не подняв шум. Тем более какой-то псих. Надо бы разобраться с ним побыстрее.
Свет в окне, про который говорил Чжэн, не заметить было сложно. Горел он на втором этаже в каком-то подобии административного здания. Шел я неспешно, прислушиваясь к ощущениям. Чем ближе, тем отчетливее чувствуется присутствие сильного ки.
Что ж, заглянем в гости без приглашения. Пустой первый этаж, небольшая металлическая лестница и я без стука вхожу в большое, слабоосвещенное помещение. Раньше тут ровным рядами стояли столы и кульманы, теперь же они горой лежали в углу. В центре комнаты стул с отломанной спинкой, на котором вольготно устроилась масляная лампа. В дальней части, сваленные кучей синие матрацы. На одном из них сидит Оксана. Взгляд уставший, большой синяк под левым глазом, разбитая губа. Прямо за ней стоит какая-то девчонка лет тринадцати, опустив руки ей на плечи.
— Кто у нас тут? — слегка обрадованный голос со стороны окна. — Гости?
Худощавый мужчина, лет пятидесяти. Лицо и лысая голова исчерканы шрамами. Левый рукав шелковой рубашки свободно болтается. Разрез глаз неестественно узкий для европейца. Опасный противник. Хотя бы тем, что в единственной руке сжимает китайский меч с широким лезвием.
Комната хоть
