отпугивать недоумерших, и заявила, постучав себя по уху, как и полагается, три раза: «
Нету твоей еды! Самой пригодилась! Пошёл прочь!» Он и испарился. Думала Ахруша, что навсегда, а мертвяк кажную ночь будить её стал! Однажды…
Чем закончился этот «фильм ужасов» узнать не пришлось — появился слуга и возвестил:
— Прибыла ридганда Сарния Ладомолиус! Изволит встречи с Вами, ри Ликкарт!
Слуга ушёл, а я вопросительно уставился на Патлока.
— Плохо дело… — озабоченно произнёс он. — Это не присмер её вызвал — я б знал. Скорее всего, матушка Ваша подсуетилась. Я тута, конечно, в сторонке посижу, но помочь вряд ли смогу. Слыхал я, как вы с ней чуть плохо не обошлись… Хотя совет один дам! Почувствуете, что разговор не в ту сторону поплыл, так притворитесь больным. Не отошли, стал быть, от нервного удара ещё и приступ словили у сестры на глазах. И пожалеет бедного, ежели сердце доброе, и виноватить себя будет, а главное — лишнего не наговорите, значится!
…Красивая стройная девушка с медными волосами… Так похожа на мать! В видениях Ликкарта она казалась другой — опошленной какой-то, а тут сама невинность. Видно, что сильно нервничает, боится, но пытается сохранить гордый, невозмутимый вид, копируя повадки Литарии. Наивный, храбрый воробушек!
— Здравствуй, Сарния! — тепло поприветствовал я сестру. — Спасибо, что приехала! Проходи, присаживайся.
— Ничего! Я здесь постою! — заявила она и, прислонившись к стене у двери, скрестила руки на груди. — И благодарить меня не стоит! Это просьба мамы, а так век бы тебя не видеть!
— Значит, матери спасибо передай. Сам бы я вряд ли к тебе в поместье приехал и продолжал бы жить с тяжким грузом на душе. Они с отцом рассказали про нашу встречу?
— Очередная сказочка про твои видения и исправившегося вора! Меня тоже сейчас разжалобить попытаешься?
— Нет. Хочу извиниться и ничего более, — разыгрывая недомогание, морщась, ответил ей, положив руку на якобы заболевшее сердце. — Сейчас… Ещё не оправился до конца, но приступы всё реже и реже…
Девушка неосознанно дёрнулась, явно пытаясь помочь, но быстро опомнившись, снова приняла горделивую позу у стены.
— Боги тебя наказали, извращенец! — воскликнула Сарния.
— Наказали. Я тут с тобой, сестра, даже спорить не буду. По мне, так пожалели ещё — вина намного серьёзнее… Перед тобой — особенно.
— Я. Тебе. Больше. Не. Сестра. Забудь даже имя моё, как я навсегда вычеркнула того, кто назывался братом! Он умер! Навсегда!
— К сожалению, я жив. Может быть, однажды ты поверишь, что я стал другим…
— Никогда! Верить тебе? Ха! Нет той восторженной дурочки! Если больше нечего сказать, то и мне тут находиться не стоит. Противно!
— Много есть чего, только словами всё не передать.
— Ну раз не передать — прощай! Просьбу матери я исполнила!
Она быстро ушла. Выдохнув, хотел было подняться с кресла, как дверь резко открылась и, влетевшая в комнату Сарния, глядя на меня глазами полными слёз, закричала:
— Зачем?! Зачем ты так со мной?! Что плохого я тебе сделала?! Всю свою жизнь, с самого детства ты был для меня почти что богом! Ликк самый сильный и ловкий! Ликк самый весёлый и умеет показывать фокусы! Рядом с Ликком ничего не страшно! Он защитит! Все мои подружки были влюблены в тебя, а я радовалась! Потому что, кроме моего брата невозможно никого любить! А потом… Эти твои грязные разговорчики! Намёки! Липкие похотливые поглаживания! А я не могу их прекратить, словно зачарованная колдуном! Мне мерзко! Мне противно и сердце разрывается от стыда и боли! А я не могу! Я всю жизнь мечтала быть для тебя лучшей в мире сестрой, а ты всё растоптал! Я…
Она замолчала на полуслове, согнулась и горько разрыдалась. Истерика! Настоящая истерика у сестры! Схватив бокал с водой, попытался было дать, но Сарния, распрямившись, выбила его из моих рук.
— Не приближайся! Только не ты!
— Хорошо… Не нервничай… Видишь? Отошёл… Болтун! — приказал я ошалевшему Патлоку. — Помоги!
Тот быстро подскочил с новым бокалом и всё же уговорил Сарнию принять его. Она пила жадно, стуча зубами о край стекла и проливая половину на свою белоснежную тунику. Потихонечку успокаивается.
— Ты не заслужила такого брата, — сказал ей, когда девушка относительно пришла в себя. — Быть может, придёт тот день, когда ты поверишь, что чудовище стало человеком. Это будет самый счастливый день в моей жизни, а пока могу пообещать только одно: никогда и ни при каких обстоятельствах не приближусь к тебе без разрешения.
— Большего мне и не надо… Будь как можно дальше… — уставшим голосом ответила сестра.
Потом она развернулась и покинула тюрьму. Уже окончательно.
— Патлок, — попросил я, — сделай одолжение…
— Чегось, Ваш Милсердие? Воды тож принести? После такого и крепкое вино ей покажется.
— Нет. Врежь мне по морде со всей силы. Только не жалей! Очень надо!
— Так…
— Бей, говорю!
Превосходно исполненный удар валит меня на пол. Встаю, вытирая кровь с разбитой губы, и пытаюсь унять звон в голове.
— Спасибо, дружище. Не то чтобы полегчало, а мозги тряхнуло основательно.
— Я, конечно, завсегда-пожалте, но зачем Вам это, ри Ликкард?
— За всё то паскудство, что это тело творило.
— Прям, как не про себя говорите! Чудно!
— Теперь про себя. То, что было — осталось в прошлом, и ни за что не позволю ему вернуться!
— Кому ему?
— Тому пидора… Прошлому не дам! — чуть не проговорился я. — Беги за присмером! Такие вещи докладывать нужно незамедлительно!
Жрец появился часа через два. Иронично посмотрел на мою хмурую, распухшую физиономию и удовлетворённо сказал:
— Хоть кто-то сподобился! Только ты, Ликк, в следующий раз меня зови. Нечего слуг приучать мутузить ридганов, да и мне в удовольствие приложиться будет.
— Смешно, Ваше Безгрешие. Когда хохотать начинать? — огрызнулся в ответ. — Кажется, я с Сарнией не договорился нормально. Да и сложно было после всего, что с ней случилось.
— Может, и прав. Только я сейчас из особняка Ладомолиусов. Твоя сестра заперлась в своей комнате и никого не впускает. Но есть небольшая надежда… Она собиралась сразу покинуть столицу после разговора с тобой, не желая оставаться в месте, где многое напоминает о тебе, но приказала разгружать багаж. Хочет побыть с родителями несколько дней.
— Дай бог, чтобы всё наладилось. Не поверишь, Жанир! Я её реально ощутил родной! Никогда сестры не было, а тут Сарния… Сам на себя руки готов наложить, лишь бы не видеть больше её слёз из-за меня.
— Нет, Ликкард! Не из-за тебя! И вот что ещё скажу… Помнишь, говорил, что нет у тебя имени? Теперь есть! Именно
