плодиться с чрезмерной скоростью, и в конечном итоге множество факторов положило моему виду конец. Наш разум сыграл с нами злую шутку, и я надеюсь, что ваш не сделает того же с вами.
Ева вздохнула.
— Увы, но злой шутки мы больше опасаемся не от себя. В общем, Владислав, я — должностное лицо в одной секретной организации…
— Да я как бы догадался. И вы связаны с мафией.
— Нет, никоим образом.
— Тогда почему вторжение внучки дона совпало с вашей засадой?
— Потому что совпало. Когда мы следили за твоим домом, то заметили, что и она следит за тобой. Когда заметили, как Стелла Франко проникает в твое жилище — начали операцию… Она спутала нам все карты. Вообще-то, наше знакомство должно было состояться без сетей, шокеров, дротиков и резиновых пуль.
Резиновые пули? Так вот почему я никого не смог убить… Но что-то тут странное происходит…
— Да ладно?
— Я была убеждена, что ты окажешься достаточно разумным и вменяемым, как видишь, не ошиблась.
— Даже так? И в таком случае, о чем ты собиралась потолковать с потенциальным, кхм, стригоем?
Ева улыбнулась:
— О, так тебе наконец-то стало интересно?
— По правде, вы, люди, очень предсказуемы. Все, которые узнавали о моем существовании, делились строго на две группы. На тех, которые хотели вечной жизни и тех, которые хотели меня убить. Так что да, мне немного любопытно, кто вы такие и чего вам от меня надо.
— Как я уже сказала, мы — секретная межправительственная организация, и в первую очередь нас интересовало, кто ты такой и откуда взялся. Мы поначалу немного иное подозревали… В общем, не знаю, как сказать, потому вот. Взгляни, Владислав.
Она протянула мне еще одно фото. На нем я увидел нечто, что могло бы показаться кому-нибудь распотрошенным человеком. Кому-нибудь, но не мне: я-то знаю, как выглядят распотрошенные люди. Не вот так.
— Что это?
— А ты как считаешь?
— Похоже на… хм… Какой-то муляж? Тренажер для медиков? Это явно не человек.
— Ты прав, это не человек. Но это и не муляж. До того, как приобрести вот такой вот видок, «это» ходило, разговаривало, а в самом конце — оказало ожесточенное сопротивление. В отличие от тебя, на него вообще не подействовали ни резиновые пули, ни транквилизатор. Это биоробот. Слово знакомое?
— Пару раз слышал в кино.
— Увы, это не кадр из фильма. Это самый настоящий биоробот. Верней, останки оного.
— Вы уже и биороботов изобрели? Блин, как меня задолбал технический прогресс…
— В том и беда, что нет. Это существо имеет внеземное происхождение. Земля подверглась скрытному вторжению инопланетной расы, которая действует посредством вот таких биороботов.
— Ты это серьезно?
— А что, разве похоже, что я шучу?
— Но это же бред. Фантастика.
— Было фантастикой. Теперь уже реальность.
Я хмыкнул.
— Нет, это все-таки глупость. Они владеют космическими перелетами на расстояния в световые годы, а это подразумевает громадное техническое превосходство, верно?
— Верно.
— Тогда почему они проводят скрытное вторжение? Почему бы им просто не напасть? Со своими лазерами, бластерами, роботами и так далее они могли бы легко победить. Это как с автоматом против дубины.
Тут заговорил упитанный.
— Это все совершенно правильно, но в том-то и дело, что их превосходство не настолько велико. Мы предполагаем, что никаких межзвездных гипердрайвов у них нет, в Солнечную систему прибыл колонизационный корабль, который летел, вероятно, десятки или сотни лет на досветовой скорости, а большая часть экипажа находится в спячке, заморозке или в виде эмбрионов. Это не флот вторжения, средств для полномасштабной атаки у них нет. Технологически они нас превосходят, но ресурсы их ограничены, и потому их план — каким-то образом избавиться от нас нашими же руками.
— Ясно. Вы пытаетесь обнаруживать их и ловить?
— Вроде того.
— Тогда что вам нужно? Вы хотите убедиться, что я не один из них или что?
— Уже практически убедились, — сказала Ева.
— И что дальше?
— Мы считаем, что ты можешь быть полезен человечеству, Владислав. У тебя есть таланты, которых нет у нас. Например, взять тебя оказалось намного труднее, чем вот «это», — она кивнула на снимок.
Я фыркнул.
— Ах, как цинично… и глупо. Волки вымерли, но затем пришли леопарды, и овцы пошли просить помощи у последнего волка. Глупо? Глупо. И очень цинично.
— Не совсем точная аналогия. Ты — уроженец и обитатель Земли. Землянин, как и мы. Нет ничего глупого или циничного в попытке объединиться против общего внешнего врага.
— Нет, — покачал головой я, — все немного не так. Я — реликт. Меня больше не интересует борьба за выживание, потому что мой вид ее уже проиграл и вымер. У меня больше нет будущего. У меня больше нет всего того, что заставляет цепляться за жизнь вас. Меня не пугает и не волнует инопланетное вторжение. И я уже сказал вам, что не буду с вами ни о чем договариваться и работать на вас. Во-первых, потому что принцип. Во-вторых, потому что мне это не нужно. Мне больше не за что бороться, понимаете?
— Не совсем точная аналогия. Ты — уроженец и обитатель Земли. Землянин, как и мы. Нет ничего глупого или циничного в попытке объединиться против общего внешнего врага.
— Нет, — покачал головой я, — все немного не так. Я — реликт. Меня больше не интересует борьба за выживание, потому что мой вид ее уже проиграл и вымер. У меня больше нет будущего. У меня больше нет всего того, что заставляет цепляться за жизнь вас. Меня не пугает и не волнует инопланетное вторжение. И я уже сказал вам, что не буду с вами ни о чем договариваться и работать на вас. Во-первых, потому что принцип. Во-вторых, потому что мне это не нужно. Мне больше не за что бороться, понимаете?
— Конечно, — кивнула Ева. — Но это как раз можно исправить.
— Исправить что?
— Отсутствие мотива для борьбы. Слыхал про попытки возродить мамонтов? Возродить твой вид будет намного проще.
Я несколько секунд молчал, а потом искренне захохотал, вероятно, впервые за последние столетия.
— Гениально! Овцы решили возродить вымерших волков! Ге-ни-аль-но! Чувствуется размах! Вам мало
