И вот теперь Грегор сидел на лошади бледный как полотно и руки его ощутимо подрагивали, слишком свежи еще были в памяти Счастливки.
— Грегор, вперед, показывай дорогу — скомандовал я, наскоро откланявшись. И мы помчались, свернув с тракта, прямо через поля, на пределе своей скорости.
Свинушкам повезло больше, село было крупнее Счастливок раза в три — четыре, а у Говальда не было времени, опасаясь преследования, он долго не задержался. И хотя он затронул противоположный край села, от того где жила семья Грегора, Милаца пропала, он увез ее с собой, как и еще нескольких молодых женщин и девушек.
В доме Грегора царило настоящее горе, мать до сих пор плакала навзрыд, и никто не мог ее успокоить. У Грегора было несколько старших сестер, давно вышедших замуж и нарожавших кучу детей. Милица родилась поздно, когда ее уже никто не ждал. Как всякий поздний ребенок, она стала всеобщей любимицей. Отец Грегора все же смог рассказать, что банда Говальда явилась день назад, а сегодня в село прибыло две сотни егерей, которые и пустились за ними в погоню.
Теперь перед нами встал вопрос, что же делать дальше. Пока Грегор как мог, утешал мать, я присел на первый подходящий для этого занятия предмет и задумался, что делать дальше. Конечно же, след за такое короткое время не успел остыть, и мои люди легко его обнаружат, но. Нас всего шестнадцать человек, и в случае встречи с Говальдом могут возникнуть большие проблемы. Кроме того не факт, что мы вообще сможем догнать его. То, что он двинется прямо на север это неоспоримо, до Майронских лесов не столь уж и далеко, а это его лес и именно там он чувствует себя хозяином. Да и две сотни егерей, профессионалов в этом деле висят у него на хвосте, и нам трудно будет конкурировать с ними. Но хотя бы попытаться мы должны, сколько будет еще таких Счастливков и Свинушек. В конце концов, я уже бросил одну такую деревню недалеко от Сентокса, когда убегал от вайхов. Конечно, ситуация была совсем другая и все равно очень неприятно вспоминать об этом. Вот и сейчас, не можем же мы просто уехать, попросив написать нам письмо, чем дело закончится.
А вообще, неблагородные какие-то разбойники, обыкновенные бандиты в самом худшем их варианте, или их потом народная молва такими хорошими делает.
Я посмотрел на своих людей, которые ожидали моего приказа, каким бы он не был.
Когда решение принято, всегда становится легче, это факт.
— Значит так, парни, не знаю, что получится, но попытаться мы просто обязаны. Запасных лошадей оставляем здесь, быстро думаем, что захватить собой из поклажи и вперед. Все, время пошло. -
Жаль, что Ворона придется оставить здесь, он спину натер, не досмотрел. Ну ничего, Мухорка тоже на редкость выносливая кобыла.
Звяк, услышал я за спиной звон монет и стремительно обернулся, но ничего не успел заметить.
Черт, неужели я так предсказуем для тех, кто знает меня хоть немного, лицо у Кота было довольное, или все же мне показалось…
След был хороший такой, просто роскошный, даже я, не напрягаясь, видел его. Мы шли по нему быстро, иногда переходя с простой рыси на размашистую. Когда прошло такое количество лошадей, да еще по прямой, нет необходимости напрягать зрение, чтобы увидеть его.
До заката было еще далеко, солнце только приближалось к линии горизонта, когда нам навстречу показался отряд, частично верхом, а большей частью пеший. Это не бандиты, что даже издали можно легко определить. Хотя в егерской форме и преобладают зеленые тона, но хватало и всяких блестящих предметов типа пуговиц, кокард и пряжек. Мы сблизились, и действительно увидели егерей, по большей части раненых, сопровождающих группу молодых женщин. Грегор соскочил с коня и бросился к одной из них. Не иначе это и есть Милица, подумал я. Так оно и оказалось. Милица горько плакала на плече брата, захлебываясь слезами. Ничего девочка, все пройдет, все забудется, главное, что жива осталась и это просто чудо.
— Мы догнали их — рассказывал один из егерей, с повязкой на левой руке, сквозь которую пятнами проступала кровь и с такими пышными усами, что даже Шлон позавидует — но там место неудобное, с одной стороны гора крутая, с другой болото зыбкое, не развернуться и не обойти. Ушла часть из них, вместе с Говальдом ушли, вот только их оставили — и он показал на женщин. — Но положили мы не меньше половины, всех бы там оставили, но там место такое… Чуть бы раньше догнали, никто бы не ушел. А так оторвались они, место такое, гиблое совсем место — он говорил горячо, часто повторяя одни и те же слова, и словно оправдывался, за то, что получилось так, как получилось.
Грегор оторвался, наконец, от своей сестры, продолжавшей горько плакать, и обратился ко мне.
— Господин барон, я знаю эти места, хорошо знаю, уйдут они, наверняка уйдут. Но есть один путь, по распадку сквозь эту гряду пройти можно, там только шагом, и коней в поводу держать надо будет, но пройти можно. И вот тогда они точно мимо не пройдут, нет у них другого пути — он чуть ли не с мольбой смотрел на меня, а ведь их и сейчас, как минимум втрое больше, если не вчетверо.
— Веди — коротко бросил я и Грегор бросился к своей лошади.
Мы прошли распадок, а попросту ущелье между высоких и не очень проходимых скал гряды уже почти в кромешной темноте. Падать здесь особенно было некуда, но поломать пару конечностей и шею в придачу, было элементарно. Но обошлось и с нами и с нашими лошадьми. Что тут можно было сказать, разве повторить изречение безымянного автора, что удача любит смелых. А может и не безымянного, да какая разница.
На другой стороне гряды мы заняли позицию, отведя лошадей далеко в тыл.
— Они не пройдут мимо — горячо шептал Грегор — у них просто нет другого пути. -
— Если уже не прошли — забрало меня сомнение.
— Нет, нет — убеждал меня он — это попросту невозможно. Там есть брод, протока между двумя островками, выглядит, как и остальное болото, не понимаю даже, откуда они знают о нем. Оторваться от егерей они могли только там. Но и дальше путь не менее опасен, только самоубийцы полезут по темноте. Их с рассветом нужно ждать, голову даю. -
До рассвета мы успели поспать по очереди, и даже перекусить. Наконец, вокруг начало сереть, но пришла другая напасть, поднялся туман. Сначала совсем слабый, он за несколько минут стал таким густым, что видимость сократилась до дистанции вытянутой руки. Мы напряженно вслушивались, пытаясь по звукам определить приближающихся бандитов. В туман вообще слышимость замечательная, слышно далеко, но он нам совсем не нужен, он наш враг и в нем мы теряем все те крохи преимущества, что имеем.
Подул ветерок, сначала совсем слабый, затем его порывы становились все сильнее, и пространство перед нами очистилось от тумана. Мы синхронно, без всякой команды, прижали головы к камням, за которыми притаились — враг оказался значительно ближе, чем предполагалось. Они тоже, вероятно, старались лишнего не шуметь, иначе мы давно бы их услышали. А может они вышли, когда только светать начало, и туман заставил их остановиться. Когда мы сюда с лошадьми пробирались, нашуметь успели, звук копыт о камни далеко разносится, они бы нас услышали.
