щеке. – Такие противники самые опасные…
– Какие?
– Отмороженные на всю голову, – хохотнул кто-то рядом. – Он же северный!
– Те, у кого есть цель!
Шрам кивнул на последнее замечание:
– Те, у кого есть цель и те… кому нечего больше терять.
* * *
Декаду спустя
Октагон, Остров знаний
Кусты около лекарского корпуса
– Ты говорил, что его попустит через декаду!!! Прошло уже две!!! Две декады, я больше не выдержу…
– Должно было… всех обычно попускает…
– А его – нет!!! Как же он меня достал! – сплюнул Семнадцатый. – Только по утрам и есть передышка, пока его к алхимикам таскают кровь сдавать. – Он мне спать не дает! Светляк всю ночь сверху летает и жужжит… и жужжит… жу-жу-жу… жу-жу-жу… и свет! Мне пристукнуть его охота…Я не могу спать в таких условиях!!!
– Тихо, пригнись, а то увидит, – Пятый дернул Семи вниз – Шестнадцатый стоял на крыльце, раскатывал рукава и оглядывался по сторонам. Чуть пошатываясь, спустился по ступенькам, и Пятерка с жалостью отметил, какие белые у него губы, как молоко. – Всю кровь выкачают, каждое утро к себе таскают…
– Пусть выкачают, пусть таскают…Хоть утром отдых от него есть! А то сколько можно учиться… ну сколько можно учиться… он мне надоел… я уже не хочу быть в тройке… а ты это все ты! Так и знал – с тобой свяжешься, ничего путнего из этого не выйдет, – сплюнул Семи. – Так и знал!!!
– Не ной, – огрызнулся Пятый. – Зато ты учишься, и уже на одну строчку поднялся…
– Учусь и что? Что? Надо хорошо учиться… надо хорошо учиться… надо хорошо учиться… тьфу… Ты бы так не говорил, если бы слышал, что он выдал с утра!
Пятерка обернулся.
– Что он будет молчать! – Семи сплюнул. – И теперь общаться только «жестовым языком»! Потому что знать жестовый это полезно, у тройки должен быть свой язык общения, а поскольку жестового я не знаю, я …
– Тупень, – закончил Пятерка.
– Можно подумать ты знаешь, – огрызнулся Семи. – И…
– Пригнись, увидит, – дернул Пятерка соседа вниз, когда Коста свернул на тропинку в их сторону.
Они сидели не дыша, чтобы не одна веточка не шелохнулась, ни один листик. Когда шаги стихли, Пятый облегченно выдохнул, а Семи сплюнул, вырвал рукав из цепких чужих пальцев и прорычал:
– Меня это достало! Достало!!! Достало! Достало! Достало! Я хочу нормально есть! Нормально спать! Нормально ссать, чтобы никто не подкрадывался со спины с вопросом – выучил ли я то, что задали на завтра по тактике!!! Я хочу спокойствия!!! Меня достало сидеть в кустах, как… как мыши!!! Я иду к Шраму… Пусть убирает меня из тройки, на такое я не подписывался!!!
Пятый открыл рот, чтобы остановить – сказать, что Шестнадцатый как раз исчез из вида с тропинки, и скорее всего пошел как раз к Корпусу Наставников. Потому что тот постоянно таскался с фиалами эликсиров к своему больному Учителю, но – не успел.
Потому что Шестнадцатый стоял сзади них. И – улыбался.
* * *
Вечер
Октагон, остров знаний
Корпус, кабинет Сейши
– Долго ты ещё будешь игнорировать своего ученика?
– Я его не игнорирую, – буркнул Сейши.
– Но вечерние занятия и дополнительные ты отменил, – парировал Шрам. – Прошло уже две декады…
– Разве он в них нуждается? Он учиться днем, вечером пропадает в библиотеке и учится ночью – в пятом доме теперь почти до утра горит свет… Он прекрасно справляется без меня…
– Перестань…
– Я уже говорил, и повторю ещё раз, что не собираюсь учить «оболваненных», – едко процедил Сейши. – Зачем? Я буду учить – вкладывать знания в голову, чтобы потом оттуда все перемешали и стерли? Это как носить воду дырявым ведром – сколько не лей, мозгоеды всегда сделают дырку больше…
Шрам вздохнул.
– Твой щенок не причем.
– Я – против, – Сейши поправил очки. – Всегда был и всегда буду. Категорически против любого ментального вмешательства в головы учеников! Достаточно того, что в них лезут, если кто-то покидает острова! Достаточно! Никаких дополнительных вмешательств в учебный процесс и в личность…
– Две зимы прошло, – буркнул Шрам. – Когда же ты успокоишься… Всего-то у тебя память считали…
– Взломали. И никогда… Я никогда не успокоюсь … То, что тут – это мое… – Сейши постучал скрюченным пальцем по виску. – Моя собственность и никто не имеет права …если тебя устраивает каждый раз проходить проверки у менталистов – это твое дело…
– Пф… Мозгоеды не увидят там ничего нового… много вина… большая кровать… хороший бордель… и много-много голых баб… – Шрам хохотнул, – пусть смотрят мне не жалко… Тем более что проверки только если покидаешь купол… между островов – проверок нет, но ты все равно сидишь тут уже две зимы…
– И буду сидеть.
Шрам закатил глаза вверх.
– Очевидно даже мне, чего добивается Глава – чтобы ты вернулся к делам клана.
– Именно поэтому я не вернусь.
– И использует учеников… Ты несправедлив к нему – мальчик ни в чем не виноват…
– Виноват, – прошипел Сейши. – Он должен спрашивать разрешения куратора покидать остров – каждый раз. Каждый! И не делать ни шагу, не поставив в известность… А если сделал – должен нести ответственность за выбор.
– Шестой мог приказать, ты же знаешь, пока Восьмого нет, он совсем того, – Шрам покрутил у виска, – власть почувствовал, везде свой нос сует… вчера моя тренировочная площадка ему не понравилась… грязно там видите ли! Это плац или кухня?! – Шрам потряс кулаком в воздухе. – Сколько ты уже на него вестников отправил? Три жалобы? Четыре? Будешь писать на Шестого следующую – я впишусь! Пусть убирает свою чистоплюйную задницу с моего острова!
– Пять, – сварливо огрызнулся Сейши. – Пять жалоб. Но не помогла ни одна…
Шрам помолчал, и всё-таки выдал то, что хотел давно сказать:
– Ты знаешь, что ментальное воздействие, которое они применяют не меняет личность… оно не сделает тупого умным, медленного быстрым… или сообразительным… Труса не сделает храбрым, ленивого не сделает обязательным… Не привьет дисциплину… Воздействие только снимает…. Блоки и ограничители… выявляя то, что и так было заложено… Прошло две декады, признай уже, что мальчик собран, последователен и очень упорен. Будь у него десять зим в запасе начни он раньше – он был бы в крепкой середине… Он учится днем и ночью… Вспомни моего… Помогло это Семнадцатому? – Шрам фыркнул. – Как был тупнем, так и остался… только выражаться перестал… Верни вечерние занятия, малец совсем загонит себя…
– Нет. Нет, я сказал. Хотят иметь манекенов вместо учеников – пусть продолжают. Манекены я учить отказываюсь! Мои старые кости требуют лечения – я болею, так
