– А ты как хотел? Терпи, раз своими ногами ходить не можешь. Сделай пару глотков живчика – полегчает, а я быстро соображу нам поесть. В туалет не надумал?
Я отрицательно покачал головой. Пока я возился с крышкой фляги, Лось достал пластиковые контейнеры, нехитрые припасы и здоровый двухлитровый старинный китайский термос, в котором оказался кипяток. Быстро намешав "Вермишель по Улью" по уже знакомому мне рецепту, он заварил мне из пакетика суп-пюре, добавив в него рыбного паштета и немного сухого картофельного пюре быстрого приготовления. Залив полученную смесь и размешав, оставил настаиваться рядом со своей вермишелью в закрытых контейнерах под своей курткой.
– Дальше пойдем быстрее, – сказал он – нам надо до темноты выйти на проверенное место для ночлега. Поскольку я иду один, без напарника и с перегрузом, то немного отстаю от графика. Ничего страшного в этом нет, завтра на втором переходе до места ночевки у нас будет больше времени в запасе – наверстаем.
Я только и мог, что вымученно кивнуть ему в ответ. Он про завтрашний день думает, а мне бы пережить следующие пять часов и не сдохнуть. Боже, дай мне сил вытерпеть сегодняшний день и дай сил завтра встать на свои ноги!
Желудок и в этот раз принял стряпню Лося благосклонно – я съел все до последней ложки. Пустые контейнеры и банки, оставшиеся после еды, Лось не стал мыть или чистить, а просто закопал в вырытую ножом ямку. Увидев, что я внимательно смотрю за его действиями, он пояснил:
– Я всегда закапываю следы своего пребывания – несколько раз довелось сталкиваться с развитыми тварями, которые несколько дней шли по моему следу. Так что с тех пор привык, как большой кот, все закапывать, – улыбнулся он. – В Улье полезно лишний раз перестраховаться, дольше проживешь. Давай, еще по паре глотков живца, и в путь!
Я лишь тяжело вздохнул и потянулся за фляжкой.
Следующие пять часов Лось шел размеренным шагом опытного путника, а мне было хреново. Изменилось только то, что нес он меня больше на правом плече иногда перекладывая на левое. Представил, что если бы оказался в подобном положении в больнице на Земле, то особо лучше мне бы не было. При такой немощи я бревном бы лежал на кровати под капельницей, и с больными, лежащими со мной в одной палате поговорить я бы не смог при моей немоте. Развлечений там нет, кроме зачитанных газет и журналов, книжку, может, получилось бы почитать – одно отличие, а так – та же скука и однообразие. Вряд ли медсестры для предотвращения пролежней стали бы меня часто переворачивать – плевать им на это, и так сойдет.
Успокаивая себя такими мыслями, я терпел. Передумал все, что можно, отметив для себя взять одну вещь на контроль: если случится, что за оставшиеся два дня мое самочувствие не изменится, стоит незаметно понаблюдать за поведением Лося. Если мое предположение верное, и в смерти Апостола Лось подозревает меня, то мое длительное недомогание может пошатнуть его уверенность. В этом случае, он, возможно, станет обдумывать другие версии его смерти, и, если заподозрит стороннего киллера, то, может быть, станет вести себя настороженно. Мне стоит понаблюдать – появится эта настороженность в его поведении или нет.
Во время второго перехода не случилось ничего интересного, только Лось останавливался пару раз и снимал меня с плеча, видимо, для отправления естественных потребностей. О том, что мы подошли к месту ночлега, я понял из того, что Лось стал к чему-то осторожно подкрадываться. Он надолго останавливался и замирал, переходил от одного места к другому, и снова застывал в неподвижности. Потом Лось остановился и медленно опустил меня на землю, прислонив спиной к чему-то плоскому, но ребристому. Ощупав опору руками снизу, я опознал металлический профлист, видимо, это забор, окружающий частный дом – запахи леса никуда не делись. Судя по звуку, Лось поставил рядом со мной и рюкзаки.
– Не вздумай снимать с головы мешок, – шепотом сказал он мне, – Помни о нашем уговоре. Я, как проверю дом внутри, сам его сниму.
Вот же свалился паникер на мою голову! Сам же сказал, что отстаем от графика, значит, пришли к месту ночевки поздним вечером. Что я смогу в темноте разглядеть?! Вернулся Лось быстро, видать, все было чисто, как он и рассчитывал. Затащив в дом рюкзаки, он следом перенес меня, положил на диван и снял мешок. Как я и ожидал, в комнате была кромешная темень. Раздался звук выдвигающегося ящика, чирканье спичками и комнату озарил свет зажженной свечи стоящей на столе.
– Ты живой там? – спросил он у меня. Я неуверенно кивнул.
Все тело страшно затекло и начинало ощутимо побаливать. Не дожидаясь совета, я уже тянулся непослушными руками за фляжкой. Хлебнув живчика, стал неспешно разминать руки, шею, пытался шевелить ногами. Как же мне хреново, кто бы знал!..
Тем временем Лось вовсю хлопотал по хозяйству. Блин, он как неугомонный кролик Энерджайзер из рекламы батареек! Лось методично доставал привычную снедь и раскладывал ее на столе. Вместо контейнеров он принес с кухни хозяйскую посуду и принялся за готовку. Немного оклемавшись, я принялся разглядывать окружающее меня пространство. Первое, что бросилось в глаза – это одеяло, похоже, прибитое гвоздями к оконной раме. Комната была похожа на гостиную в загородной даче. Мебель добротная, но есть ощущение, что хозяева в этом доме постоянно не живут, правда, я могу и ошибаться.
Тем временем Лось, закончив приготовления и оставив настаиваться еду, накрытую полотенцами, сел в кресло, расположенное рядом с диваном и устало вытянул ноги.
– Устал, как собака, – сказал он, – Сколько раз хожу по этому маршруту, но никогда так не уставал. Вроде и вес не такой большой, доводилось и больше тяжести носить. Неудобный – это да, но так-то ничего особенного, а я почему-то ощущаю себя как каторжанин, пропахавший целый день на каменоломне. Странно все это, а, главное, непонятно. С чего вдруг у меня такая усталость? – и он приложился к фляге с живчиком.
Ну, тут я ему не советчик. С таким грузом даже в свои лучшие годы я бы и шага не сделал, а он десять часов к ряду бодрой ланью, точнее, бодрым лосем, пер через лес. Если бы я мог идти, шел бы с ним рядом. Словно прочитав мои мысли, Лось сказал:
– Хорошо будет, если ты завтра сможешь сам передвигаться.
Кивать в ответ я не стал – и так понятно, что это было бы кстати.
После ужина Лось обрадовался и немного воспрял духом, поскольку я впервые попросился в туалет по-большому. Наверно, он посчитал это добрым знаком моего скорого выздоровления. Помня о данном себе обещании, я старался незаметно наблюдать за своим спасителем. Вдруг во время наблюдения меня снова буквально накрыло чувство: Лось слишком правильный, дни его сочтены, он – не жилец. Блин, да что это со мной такое происходит?! От неожиданности по спине побежали мурашки, и я зябко передернул плечами.
Дом оказался двухэтажным. Второй этаж представлял собой недоделанную мансарду. Мебели там не было, спали на разложенных на полу матрацах. Перед сном Лось сказал мне, что пойдет устанавливать охранную сигнализацию и его можно не ждать, что я и сделал, провалившись в сон.
Утро меня встретило нерадостно – голоса нет, ходить по-прежнему не могу, самочувствие без изменений. Теперь друг на друга мы оба смотрели с озадаченными лицами.
– Я не знахарь, – негромко сказал мне, повернувшийся на бок Лось, – Не могу понять, что происходит с твоим телом, по-хорошему, твое состояние должно постепенно показывать положительную динамику. Раз этого не происходит, значит, твоему организму что-то надо. Разобраться с твоим состоянием может только знахарь – тебя надо поскорее доставить в стаб. Ты, главное, не переживай – в Улье и не с такими проблемами справляются. Тебя обязательно поставят на ноги, будешь лучше, чем был! Кстати, я после сна ощущаю себя разбитым и не до конца отдохнувшим, что тоже очень странно, но, как бы нам сейчас не было фигово, давай собираться и топать дальше. Ничего лучшего я предложить не могу.
Тут он прав, надо двигаться дальше. При таком раскладе, похоже, что я не оклемаюсь до самого стаба. Эх, придется идти с Лосем в Южный к знахарю, а там – будь что будет…
