почти всем телом, вынудив Портера ощутить вес килограммов сорока, что, разумеется, было явно перебором для него в нынешнем состоянии. Счет шел на секунды, ведь хищник умело использовал свои когти, уже разорвав верхнюю часть рюкзака, из-за чего Портер всей силой повалился налево, тем самым уронив и тварь, крепко вцепившуюся в рюкзак. Однако вторая подбегала спереди, и замедлить ее получилось единичным выстрелом в задние лапы, после чего Портер сразу же высвободился из лямок и, развернувшись на месте, снес голову первой. Кровь разлетелась в стороны, и пока он, гневаясь, оттирал глаза, не мог заметить, как тот, безногий, уже почти вплотную подполз на передних лапах, широко раскрывая свою пасть, откуда по-настоящему воняло смертью. Недолго думая, успев увидев это за секунду до ожидаемого укуса, Портер сразу же выстрелил прямо внутрь. Тело упало прямо перед его носом, и в таком положении, прямо у стены, он увидел приближающихся трех других. Но в этот раз они действовали не спеша, явно занимая позиции перед атакой, прекрасно осознав представляемую опасность их жертвы. Адреналин был на пределе, каждая мысль и действие не заставляли себя ждать ни секунды – и, быстро сориентировавшись, Портер просто сделал два выстрела в одного из монстров. Он не думал о том, нанес ли смертельную рану или нет, главное – промежуток между выстрелом и тем моментом, когда монстры оправятся от оглушения. Несколько секунд – да, мало, но достаточно, чтобы высвободиться и после еще одного выстрела помчаться вперед. Бежать – это единственный выход, ведь стая уже почти окружила его, уменьшая шансы на выживание с каждой секундой. То бегая по полу, то прыгая со стола на стол, порой пробивая стеклянные перегородки, сокращая расстояние, они казались совершенными хищниками, спрятаться от которых или просто убежать представлялось невозможным в этот момент. От страха и адреналина Портера кричал, пока стремительно направлялся к двери, перестав уже оглядываться назад, но точно слыша их и ненависть, которую они высвобождали через крик в адрес сбежавшей пищи.
Дверь оказалась заперта – панель не работала. Патроны он не считал. Выход из сложившейся ситуации был один – драться. Победитель уже был не важен, одно встало у него клином в голове: нельзя умереть без боя. Не оборачиваясь, он сразу же побежал направо, мимо кабинетов. Пробежав два из них, резко свернул направо – и в тот же момент обернулся, надеясь на поспешность преследователей, вряд ли умелых на поворотах. И оказался прав: первого чуть занесло, и его встретил заряд дробовика. Второй и третий врезались в новоиспеченный труп, но вместо выстрела прозвучал щелчок – патроны кончились. Небольшая куча-мала дала ему драгоценные секунды, и, побежав обратно, к месту предыдущей стычки, Портер не успел добраться до рюкзака, как некое чутье вынудило его спрятаться в ближайшем кабинете, ведь смерть снова встала на ноги. Тяжело дыша, все еще трясясь от адреналина, Портер сидел на цыпочках прямо у прохода. Он слышал контакт когтей и пола и примерно мог представить расположение оставшихся существ. Один монстр явно был позади, другой – почти рядом с ним, возможно, прямо за стенкой. Дробовик у него, но патроны кончились, и либо надо добраться до них, либо убить тварей иным способом. Пот стекает по лицу, руки болят, как и ноги, сердце отстукивает слишком бодрый ритм, каждая секунда тянется минутой, все кажется настолько безумным, что хочется просто сцепиться в рукопашную, и если судьба будет не на его стороне, то так и быть, пусть его сожрут… Вот что делает с человеком клетка – отучает от этого, от подобных ситуаций, где на весах всегда стоит его жизнь. Не было такого ругательства, которое сейчас с гневом не прозвучало у него в голове.
Портер ждет. Левая рука вдруг заболела, да так, что захотелось кричать, и лишь чудом он не выронил оружие на пол. Такое было давно, он уже и забыл, но распространение болезни перешло на новый уровень. Терпя боль пронизывающих насквозь всю руку лезвий, Портер зажал в зубах лямку от оружия, почти готовый кричать в болезненной агонии. Вытирая со лба поток пота, мешающий зрению, он вспомнил, что помогало облегчить эту боль. Пронокс у него в рюкзаке, взятый на всякий случай, казался единственным спасением: ведь если он и продолжит так сидеть, чуть ли не скрючившись от боли, то может отключиться, а это – верная смерть. Уже теряя самообладание, он внаглую выпрямился, оглядел территорию, как смог, выплюнул ремешок, стараясь хоть как-то взять себя в руки. Рядом никого не было, и, выйдя, он сразу повернул налево в сторону рюкзака, лежащего рядом с тварью, – просто шел вперед, тяжело дыша и крепко держа дробовик за ствол, словно биту. Оглушающий зов тварей подал сигнал о его обнаружении. Содержимое рюкзака было на полу, все на виду – бери не хочу. Одна из тварей поедала его обед и, не заметив приближение хозяина, огребла ударов прикладом ружья, наносимых правой рукой с размаха. И только тело повалилось на пол, Портер взял нож из кобуры и воткнул прямо в голову, между небольших глаз. Не проверив приход смерти, Портер сразу же взял капсулу пронокса и только засучил рукав, чтобы найти место с голой тканью, как прямо на руке увидел приклеенную скотчем небольшую бумажку с надписью «вспомни Харви». Он сделал это на всякий случай и сразу же замер, ведь имя это значило многое. Человек с этим именем оказал самое комплексное влияние на жизнь Портера на Векторе, а его мемуары стали чуть ли не сводом правил, где опасность пронокса была в первом ряду.
Два оставшихся монстра не успели добежать. Портер, неожиданно обретший трезвость, взял пистолет из сумки и, развернувшись и упав на пол, прицельно произвел все выстрелы. Одна тварь упала в метре от него, вторая – в двух. Наступила тишина, неожиданно режущая ухо. Рука все еще болела, но почему-то куда-более терпимо, что навело на пару мыслей: либо все становится хуже, либо он адаптировался.
С трудом поднявшись на ноги, все еще находясь в некоем шоковом отходняке, пришлось внимательно осмотреть проходы, и, лишь вернувшись к рюкзаку, он дал себе слабину – стал кричать изо всех сил, отдавая этому месту и боль, и гнев от победы в турнире на смерть. Сидя на коленях, в треморе всего тела и боли каждой мышцы, он вытер лицо и ладошки мокрой тряпкой, используя питьевую воду, доел то, что осталось от обеда, выпил оставшуюся жидкость и просто сидел на коленях еще какое-то время.
Ощутив приятную легкость в теле, Портер
