Поднял руку, заставив остальных бандитов замереть и улыбнулся мне.
— Почему ты решил, дорогой гость, что я не играю честно?
— Потому что тебе нужно ещё мясо, которое ты хочешь в меня кинуть, — ответил я на улыбку, — А такие как ты не склонны играть честно, когда хотят чего-то достичь. Они живут по своим законам, не так ли?
Канеда рассмеялся моим словам как хорошей шутке:
— Ты входишь в мой дом, незнакомец, утверждаешь, что я обманываю своих клиентов чтобы напасть на тебя? Интересно. Настолько интересно, что я даже выслушаю причины для таких заявлений.
Лёгким движением руки он приказал своим людям занять места и пригласил меня подойти. Хороший ход, надо признать, ведь теперь я как бы выполнял его волю. Эх, бандиты-бандиты, вот как не назовут себя, какой код не придумают, какие татуировки не изобретут, а всё равно всё сводят к дешёвым понтам и игре на публику.
«Сказал играющий на публику из этой самой босоты князь. Для дела, конечно, но всё же…» — самоиронично подумал я и сделал пару шагов к столу, окинул взглядом доску и заявил:
— Причин у меня несколько: во-первых, точно такой же несчастный, как и этот вот, — я кивнул на жертву, — только этим утром превратился в демона на площади Бастилии. Поскольку задачу он не выполнил, тебе, Канеда, понадобился другой дурак. Во-вторых, ни один уважающий себя глава клана не позволил бы такому как ты называть себя «оябун», полукровка-сан, — на этих словах Канеда дёрнулся как от удара, и я этим воспользовался, шагнув вперёд и хлопнув ладонью по столу, после чего кивнул на камни опрокинутой «руки» главаря — Ну и в третьих, насколько я знаю, в наборе должно быть в три раза меньше вот этих костяшек.
— Ну, я развлекал тебя достаточно, гайдзин, — теперь изволь представиться и сообщить, какого демона тебе здесь надо и как ты вообще сюда попал. А потом мы научим тебя манерам.
Мои губы изогнулись в ухмылке. Я сунул руки в карманы, отчего куртка распахнулась.
— Не говори мне, что не помнишь тех, кого пытался убить, «оябун». Не далее, как восемь часов назад ты натравил на меня демона, из-за которого мне пришлось избавляться от местной охранки, напяливать на себя эти плебейские шмотки и тратить время на поиски того, кому я понадобился на этот раз. И честно говоря, видя тебя и такие дешёвые разводы, я не впечатлён. Так что я спрошу ещё раз, Канеда-сан. Вежливо. Почему ты пытался меня убить и кто тебе за это заплатил?
— А, я понял, ты дурак. Вбил себе что-то в голову и теперь перекладываешь проблемы на меня, — главарь покачал в воздухе ладонью, — Успокойся, никто тебя убить не пытался. Но вот как тебя сюда пустили парни на входе, это действительно интересно.
— Я сам себя сюда пустил, перешагнув через их трупы, — я откинул полу куртки, продемонстрировав заткнутый за ремень танто, — Узнаёшь?
— Догза! Ах ты… В расход его!
Телохранители повскакивали со своих мест, сунули руки под мышки, но тут же застыли, остановленные моим псио-приказом:
— Замерли!
Телохранители не двигались, лишь бешено вращали глазами. Канеда зашипел, ему досталась ослабленная версия команды.
— Кто… ты… такой…
— Я — князь Святослав Ростиславович Вронский. А в присутствии благородных такому отребью как вы полагается вставать на колено.
Пистолет рявкнул восемь раз, превращая карман моей куртки в опалённые обрывки. Телохранители с криками рухнули на пол. У каждого было прострелено колено и плечо правой руки. То, что я не любил огнестрел не означало, что я не мог с ним обращаться.
Вытащив руку с пистолетом из кармана, я прижал раскалённый ствол ко лбу оябуна.
— Спрашиваю ещё раз, и этот раз будет последним. Кто заказал мою смерть такому отребью как ты?
— Никто, — бандит зашипел, когда раскалённый ствол вынудил его кожу задымиться, — Я вообще про тебя не знаю, придурок!
— О, значит ты хочешь, чтобы я поверил, что твой карманный дурачок оказался на площади одновременно со мной случайно? И так же случайно на меня напал? Ври да не завирайся.
— Это правда! Целью был просто обычный теракт, паника!
— Вот как? Чьей же целью? Не говори, что твоей — ты не маг, не владеешь истоком. Ты всего лишь пешка в кричащем костюме. Кто за тобой стоит? Кто желал моей смерти?
— Не знаю! Мы вообще не знали, что ты там будешь, думаешь нам самим нужны, были проблемы с магом-аристократом? План был простой — наделать трупов, продемонстрировав слабость КГБ. Если бы в процессе положили ещё пяток легавых или белобрысую ведьму из охранки — тем лучше. Но про тебя никто не знал, клянусь! Мы и сами не хотели влезать, но Кентаро-сан из Адзума-гуми настоял на том, что это необходимо сделать.
— В якудза нет аристократов, а потому нет и магов. Кто даровал тому дураку способность обращаться?
— Не знаю имени, его привёл Кентаро-сан. Невысокий, плотный, лицо скрыто маской лиса.
— Очень полезная характеристика — искать человека в маске лиса, — фыркнул я.
— Я ничего не могу поделать — он не назвал имени. Но в одном я уверен — он был шинсенгуми. Я видел его меч, а на нём — знак сёгуна Аризоны. Это не ложь, клянусь.
«Ари-сонне но тамени! Во имя Аризоны, так вот про что лопотал тот парень» — понял я. Интересно у Японии дела в этом мире обстоят, конечно.
— Что ж, я верю тебе. Как мне найти этого Кентаро?
— Он убьёт меня если я скажу!
Я пожал плечами:
— А я убью тебя если не скажешь. Хватит валять дурака.
Канеда закусил губу и прошипел:
— Бордель на набережной Гран Огюстен, Кентаро Муракай — владелец. Спроси его.
— Спрошу, — кивнул я.
— Теперь ты меня отпустишь?
— Нет, — сообщил я и нажал на спуск.
Мозги Канеды забрызгали безвкусную мозаику на стене, и я повернулся к несостоявшемуся камикадзе:
— Закрой уши.
Тот поспешно сделал как я сказал — это не требовалось мне для исключения его из псио, но зачем раскрывать карты? Посмотрев на валявшихся на полу телохранителей, я приказал:
— Вытащите то, за чем тянулись.
Мужчины, неловко корячась и стоная от боли сунули левые руки за пазухи и извлекли на свет разномастные пистолеты.
— Приставьте стволы к вискам и сдавите спусковые крючки.
Прогремело ещё четыре выстрела, после которых мозаика на стене приобрела совсем уж фантасмагоричный вид. Я повернулся к двери, снял псио с застывшего у стены Дайске и сказал:
— Отведи этого парня домой, и чтобы волос с его головы не упал. Тебе ясно?
— Да, —
