исцелить, сама не зная, что.
— Всё в порядке, — шепнул я и заставил себя выпрямиться.
— В первый раз, говорят, всегда тяжело, — буркнул Ликрам.
Он стоял за пультом и вглядывался в голографические графики.
— Я в норме, — сказал я и опустил руку.
Сжал ладонь Алеф.
Мы ждали.
Где-то сейчас идут по коридору-туннелю «Андромеды» мои родители. Не слишком торопятся. Вот сейчас они, наверное, миновали сломанную дверь в технический отсек — она так и стоит открытой, так и будет стоять до самого конца, потому что Гайто неудачно выпалил из оружия.
Того самого оружия, которое незадолго до этого убило Тайо и Виллара.
Без которого не было бы и Гайто…
— Зашевелился, — отметил Ликрам. — Что ж, в ближайшие минуты всё разрешится. По крайней мере, он реагирует на конструкцию, это уже хорошо.
— Утешительно, — сказал я, встав за спиной Ликрама.
Посмотрел на голограммы. Пока что всё идёт как по учебнику. Если не считать запредельной задержки между миром-приманкой и остальной конструкцией. Возможно, этот прецедент войдёт в историю, даст Общему Делу новые сведения, позволит предпринять что-то новое.
— А ты везунчик, Виллар, — сказал вдруг Ликрам, повернувшись ко мне.
(И правда: какой смысл смотреть? Иллюзия контроля? Если Кет решит сожрать наш мир, мы всё равно никак не сможем ему помешать. У нас нет оружия. Вместо того, чтобы его изобрести, мы строили грёбаный пищеблок, гекатомбу.)
— Держу пари, в словаре рядом со словом «везунчик» — моя фотография, — сказал я.
— Серьёзно. Я тут подумал: а ведь ты выкрутишься.
Я вопросительно приподнял одну бровь.
— Ты ведь уже не Виллар в полном смысле этого слова, — развил мысль Ликрам. — Ты — вообще не принадлежишь к нашему виду биологически.
— Мне это как-то поможет?
Ликрам рассмеялся. Ни дать ни взять — добрый дядюшка.
— Виллара, который совершал все преступления, нет. Его тело уже на «Персее». А вот ты, Крейз, если взять сумму чисто твоих поступков, настоящий герой. Полная чушь, но юридически — не подкопаться. Ты соскочишь чистеньким, несмотря на всё, что наворотил.
Я подошёл к пульту, глядя на голограммы. Коснулся нужной клавиши и вызвал ещё одну голограмму, трансляцию с камеры: пятёрка Гистона подходит к стыковочной «кишке».
— Преступления, — сказал я.
— Да, преступления! — загремел Ликрам. — Надеюсь, тебе будут сниться плоды твоих деяний, сколько бы ты ни прожил в этом нелепом теле! Надеюсь, ты каждую ночь будешь просыпаться с криками, и никакая энергетическая чистка тебе не поможет!
Ещё касание. Жилой отсек. Четверо из пятёрки Ликрама стерегут дверь в спортзал и каюту Айка.
— Вряд ли поможет, — пробормотал я. — Ведь у меня нечем подсоединиться к капсуле.
— Что ж, это — единственная твоя проблема.
— Не единственная. Вряд ли у меня получится соскочить. Ты кое-чего не учитываешь.
— И чего же?
Пятёрка Гистона идёт по «кишке», и дальше моя «власть» заканчивается, к камерам «Персея» у меня доступа нет.
Что там Кет? О, показатели выходят на уровень Т7. Быстро. Но не настолько быстро, насколько я опасался. Теперь — Место Силы.
Я легко вызвал «больничный цилиндр» и содрогнулся.
Да, всё синхронизируется. Огромная пробоина в потолке, и оттуда сочится тьма. Начало конца. Идеально.
У Кета даже тени сомнения не возникнет. Он сожрёт эту конструкцию, урча и причмокивая.
— Ликрам, я ведь ещё даже не начал.
— Не начал что?
Если бы он мог — он бы нахмурился.
А я усмехнулся, глядя на голограммы. Наслаждаясь своей способностью анализировать несколько источников входящей информации одновременно.
— Совершать преступления.
Я — часть целого
Быстрее света — мысль.
Мысль, разделённая на восемь человек, и вот — пятеро замирают.
Я улыбнулся.
— Что там происх… — начал было Ликрам, но договорить не успел.
Тонкий, но острый и твёрдый локоть Алеф врезался ему в живот, заставил захлебнуться, согнуться пополам.
— В первый раз, говорят, всегда тяжело, — сказал я, повернувшись к нему.
— Что в первый раз? — прохрипел Ликрам.
— Обсираться, — объяснил я и схватил его руками за энергопроводники.
Рывок — и коленом в лицо.
Я просто знал, что он вырубится, иначе и быть не могло.
Ликрам может корчить из себя всё, что угодно, перед студентами на мирной станции. Но против человека, который хотя бы неделю выживал в Месте Силы он — ничто.
В тот самый миг, как Ликрам рухнул на пол, Гайто посмотрел на дверь, и из его глаз вырвался поток плазмы.
Дверь с рёвом вылетела в коридор, заставив четверых стражей прыснуть в разные стороны.
Лин и Сиби вылетели из пылающего проёма первыми. Как две демоницы, они бросились на обалдевших стражей. Удар за ударом в голову — ошеломить, дезориентировать, вырубить… Это получилось у них не сразу.
Один никак не хотел отключаться, он даже отскочил и вынул оружие.
На помощь пришёл Сайко.
Его кнут змеёй метнулся к руке врага, обвился вокруг пушки. Рывок — и Сайко снова вооружён.
Лин первая завладела своей лунной секирой и плашмя оглушила наконец упрямца.
Десятки лет спецподготовки позволили ему продержаться… Сколько? Пятнадцать секунд?
Ликрам не сдюжил и пяти.
— Крейз, когда ты сказал, что мы сдаёмся — я поверила, — сказала Алеф.
— И что почувствовала? Облегчение? Разочарование?
— И то, и другое.
Алеф опустилась на корточки и принялась снимать с Ликрама комбинезон.
— Связать хочу, — пояснила она в ответ на мой взгляд.
— Сама справишься?
— Да. Поторопись!
— Поторопись, — эхом отозвалась Илайя.
Она, как мышка, всё это время тихо сидела на платформе, подперев ладонями подбородок.
Я шагнул к выходу, но остановился на пороге.
— Алеф?
— Что?
— Не помню, говорил ли я когда-нибудь, но… На случай, если мы больше никогда не окажемся наедине и до самой смерти не успеем поговорить: я тебя люблю.
— Крейз! — Она закатила глаза. — Скажи что-то, чего я не знаю!
Райми, Сайко и Сиби нагнали меня у сломанной двери.
— Крейз, всё плохо? — спросила Райми.
— Хуже не бывает! — бодрым голосом ответил я.
— Слава Богу, я уж было заволновалась! Наш следующий шаг?
— Сделать хуже, разумеется.
— Если бы ты баллотировался в президенты — я бы за тебя проголосовала, — сказала Сиби. — Каков план?
— Нужно
