Только через полтора часа Арох осторожно, боясь упасть от нахлынувшего головокружения, выдернул грязное одеяло из-под некроманта и накрыл своим. Тот по-прежнему пребывал в забытьи, но уже не так сильно походил на мертвеца.
– Полей на руки, – попросил второго некроманта бог-волк.
Аллодис здоровой рукой полил из фляги на подставленные ладони Ароха. Тот ожесточенно оттер кожу. Вздохнул, понимая, что от собственного бреда все равно не отмыться.
– Давай свою руку.
Аллодис осторожно протянул упакованную в лубок из двух «костылей» конечность. Пальцы уже скрючило все тем же некрозом. Похоже, колдун мысленно распрощался с рукой. Профессиональный риск любого некроманта – однажды превратиться в полутруп, которому не поможет никто. Разве что окончательная смерть – она всем и от всего помогает.
Волк сосредоточился. Восстановить живую ткань, исключив любую возможность повторного некроза или, что ничуть не лучше, гангрены. Попутно Арох вылечил рваные связки и несколько гематом. Устало пошатнулся, кое-как добрел до костра, сел на землю.
– Не хватило сил полностью зарастить тебе кости, – устало сказал Волк. – Все истратил на него. – Кивок в сторону Нангерата. – Давай я тебе пока нормальный лубок сделаю.
Лубок Арох переделал быстро, заново перемотав и жестко зафиксировав сломанную руку. Аллодис, ожидавший снова увидеть рваную рану открытого перелома, удивился, обнаружив только свежий шрам. Рыцарь смерти взглянул исподлобья на бога-волка:
– Спасибо.
Аллодис был далеко не типичный некромант. Он был весел, даже когда не улыбался. Непоколебимая вера в жизнь и смех всегда сопровождали его. Но только не теперь. Он казался надломленным. Из жизнерадостного вечного юноши превратился в настороженного, израненного, отчаявшегося зверя.
– Пальцами не шевели, – буркнул помрачневший Волк. – Мышцы порвешь.
Затянув повязку, Арох отправил некроманта спать, отмахнувшись от вялых возражений: тот едва держался на ногах. Волк прислушался к окружающему, коротко оповестил снежного ирбиса о своем присутствии. Лег, разделил свое сознание и впал в сон, продолжая слышать и ощущать все вокруг.
Проснувшись незадолго до рассвета, Арох обнаружил внезапный подарок от ночного хищника. «Привет от Кошки», – подумал Волк, глядя на добычу. Где барс умудрился добыть двух тетеревов, оставалось загадкой. Не иначе «короткой тропой» воспользовался.
Тихий, на грани слышимости, переливчатый вой огласил окрестности. Выше по склону, метрах в тридцати справа от Волка, послышался в ответ довольный рык-мурлыканье снежного ирбиса. Кошка, его Великая Мать, могла быть довольна.
К тому моменту, когда проснулись люди, их ждал завтрак в виде запеченной на углях дичи.
Нангерат долго не мог поверить в то, что он здоров. Свои ноги в их самом плачевном состоянии он пару раз увидел, прежде чем погрузился в беспамятство. Единственная сложность оказалась со штанами, от которых остались одни обрезки. Но после перетряхивания вещей еще раз оценили предусмотрительность Туора, которая оправдывала уплаченную сумму, – нашлись и запасные штаны, и куртка для Аллодиса. И даже варежки. Это оказалось очень кстати, потому что на правую руку некроманта перчатку сейчас было не надеть.
После завтрака Арох спросил:
– Куда могли забрать Альтиса и Ирхана?
– Ирхана… уже никуда, – тяжело отозвался Нангерат. – Альтиса… – Запнувшись, он уставился в землю.
– В Некорон, – закончил за друга второй рыцарь смерти.
Арох побледнел, сжал кулаки, попытался что-то сказать, но не нашел слов. Вскочил и заметался, собираясь.
– У нас нет никаких шансов, – жестко сказал Аллодис.
– Я вас с собой не зову, – сухо отозвался бог-волк, не отрываясь от своего дела. – Можете возвращаться в Сильену, никто вас не осудит. Я даже обеспечу сопровождение на ту сторону.
Колдуны переглянулись.
Первым поднялся и начал собираться, неловко орудуя только левой рукой, Аллодис. Нангерат вздохнул и с мученическим видом принялся помогать другу. Перебрали оставшееся от Эльтана и Ирхана, выкинули все испорченное и не очень нужное, избавились от части своей поклажи. Арох взвесил в руке сравнительно небольшой рюкзак Альтиса, избавился от лишнего, запихал его рюкзак в свой.
Собрались одновременно. Арох встал напротив некромантов, окинув их внимательным взглядом.
– Ну что, Нангерат, давно мы не навещали самое страшное, кроме пасти Кошмара, местечко? – первым заговорил Аллодис, сощурившись и начиная улыбаться.
– Давненько, – согласился колдун. – Все равно мы там ориентируемся лучше любого эльфа, будь он хоть богом.
Арох фыркнул:
– Тогда бегом, рыцари смерти!
Холода уже почти не ощущалось. Хотелось пить. Пить хотелось давно, уже дня три. И еще желалось, чтобы его развязали, сняли с химеры и не трогали хотя бы суток двое. А потом – отмыть запекшуюся коркой кровь. Неплохо было бы еще выполоскать кровь из волос. И почистить одежду. А потом поесть и убить всех этих ублюдков. Убивать медленно и со вкусом. Каждого.
Болели крылья. Их не было, а они все равно болели. Боль прокатывалась от разбитого виска, задерживалась в треснутых ребрах, стянутых за спиной руках, сосредотачивалась в ушибленной пояснице и утихала где-то в ногах, которых Пламенный почти не чувствовал. И так раз за разом.
Сложно сказать, сколько это длилось. Альтису казалось – бесконечно, но химера остановилась. Скоро стемнеет, нимадоргцам неохота шеи ломать по ночи среди скал.
– Ларата! – долетел до Альтиса резкий окрик. – Займись этим мешком дерьма! Сдохнет же, а он нам еще живой нужен.
– Тебе надо, ты и возись! – послышался раздраженный ответ. – А я пока занят.
– Ларата! – рявкнул Мишма.
– Ладно, ладно, иду! – отозвался младший из троицы. – Лартаг, помоги. Он хоть и мелкий, а весит много.
Когда Пламенного, переброшенного поперек седла, сдернули на землю слишком резко, сознание окончательно уплыло в мир теней.
Снова очнулся он уже в седле. На этот раз его привязали к химере сидя, а не перебросили через седло, как мешок. Смутно вспомнил, что дали напиться и даже частично отмыли от крови. Перетянули и обработали раны. Руки связаны, но хрупкие, легко повреждаемые запястья забинтованы. Вяло шевелившиеся разрозненные мысли мигом заработали в одном направлении, обозначенном как «сбежать и всех убить».
– Даже не думай.
Альтис медленно повернул голову и увидел гнусную рожу давнего врага.
– Попробуешь сбежать – переломаю ноги, – спокойно предупредил Мишма. Он ехал рядом на такой же химере. – Жить с перебитыми ногами ты будешь, а бегать – не сможешь.
