Койка оказалась приспособленной для повышенных температур. Накрывавшая его простыня тоже была из огнеупорного материала. Только сейчас Альтис смог оглядеть комнату, в которой его заперли. Весьма комфортный, надо заметить, каменный мешок. Светлый, никакой сырости, дощатый пол, четыре узкие бойницы вместо окна по одной стене, с одного угла – неприметная дверка, явно ванная комната, у другой стены – большая и крепкая дверь. Рядом на стуле сложен комплект одежды. Альтис положил руку на вещи, что ему приготовили. Нагрелись, но не сгорело.
– Отвернись, пожалуйста, – несколько сконфуженно попросил женщину демон.
Память прежних лет начинала воскресать вместе с калькой личности Алена. Альтису это очень не нравилось. Ниара отвернулась, Альтис быстро надел штаны и военную майку из какого-то тонкого, похожего на обычную ткань металловолокна.
Подумал было о том, чтобы пройтись по комнате, но отказался от этой мысли – голова продолжала кружиться и слабость по-прежнему сковывала тело. Его только и спасало огненное состояние.
– Ты не боишься, что я могу тебя убить? – спросил демон, взглянув на женщину, когда та повернулась.
– Нет, – спокойно ответила она. – Во-первых, ты не поднимешь на меня руку, это я вижу. Во-вторых, не сможешь. Эти браслеты удержат тебя прочнее любых веревок и цепей.
Еще раз осмотрев на вид абсолютно цельные браслеты, плотно охватывающие запястья, Альтис только фыркнул:
– Если понадобится, я снова раздавлю к демонам свою совесть и душу – и убью всех, кто встанет на моем пути, в том числе и тебя, Ниара. Никто меня не удержит.
– Почему же ты до сих пор здесь? – спросила женщина. По ее лицу невозможно было прочесть каких-либо эмоций, кроме отстраненно-доброжелательного участия.
– Не вижу смысла жить дальше, – пожал плечами Альтис.
Она наверняка передаст слова тем, кому нужно. Пусть думают, что он сломался. Былая уверенность в своей непобедимости возвращалась. Видимо, потому, что все было слишком хорошо.
Нимадоргская врачевательница поднялась, дошла до двери и сочла своим долгом пояснить:
– Я прикажу принести тебе еды. Не беспокойся, никаких ядов и веществ, воздействующих на сознание, там не будет. Лекарство, которое я передам, выпей, пожалуйста. Тебе полегчало временно. Раны серьезны, и твое состояние я могу оценить как стабильно плохое.
Она открыла створку. И замерла на пороге, услышав сдавленный голос:
– Лучше бы ты продолжала меня ненавидеть, мать убитого сына.
Ниара постояла. Ее могла выдать только сжавшаяся в кулак ладонь, в которую до крови впились крепкие ногти. Но она даже не обернулась.
Пламенный лег обратно. Закинул руки за голову и прикрыл глаза. Необязательно бегать по комнате, обстукивая стены, чтобы выявить пустоты. Достаточно внимательно послушать.
Расслабиться. Преодолеть возникшую в каждом нерве боль. Отпустить свое сознание бродить по округе…
Пустот не было. В толстых стенах не было слабых мест. Защита такая, что Альтис засомневался, что сможет выбраться. Круг Печати не позволял ему даже дойти до двери, не говоря уж о том, чтобы выйти за порог, пока на нем эти кандалы без цепей. И доски пола пропитаны огнеупорным составом.
Вытянув перед собой левую руку, правой ладонью взялся за браслет, провернул его на запястье. Сжал свою и без того узкую ладонь и усмехнулся. Остаются еще кандалы на ногах, но от тех, что на руках, избавиться не составит труда.
А пока придется подождать. Убегать? Нет смысла. Смысл есть только в том, чтобы найти способ убить их всех. Остаться при этом в живых? Это как получится.
Не отпускало беспокойство о брате и оставленных спутниках, но, припомнив обрывки разговоров в отряде, который доставил его в Некорон, Альтис сделал вывод, что спутники уцелели. А если выжили – выпутаются. Лишь бы Арох геройствовать не бросился. Хотя на разумность Волка можно не рассчитывать.
Остается ждать. И думать. Его почему-то решили пока оставить в покое. Поэтому нужно как можно быстрее восстановить силы. И неплохо немного выспаться, а заодно договориться со Зверем, чтобы явился по первому зову.
Неприятности начались на следующий день.
Ниара пришла во второй половине дня, осмотрела раны Альтиса, заново перебинтовала. Ему пришлось сбросить запредельную для живого существа температуру, чтобы целительница смогла это сделать. Бинты для него сделали специальные, тоже огнестойкие. После перевязки он снова начал разогревать тело до жара доменной печи, но резкий сброс не мог пройти безболезненно.
Целительница дала ему самое сильное обезболивающее, какое только нашлось в ее запасах. И сидела рядом, отвлекая разговором, пока Пламенному не стало легче. Увидев, что постепенно с его слишком красивого для легендарного убийцы и страшного ублюдка лица сошла мертвенная бледность, а дыхание из осторожного и прерывистого стало спокойным и ровным, приготовилась уйти. Ей тяжело было долго находиться рядом с ним. Альтис даже не подозревал, как точно попал в цель, сказав, что лучше бы она продолжала его ненавидеть. Она и ненавидела. Ровно до того момента, пока не посмотрела в эти сине-золотые глаза, не увидела мальчишескую улыбку. Не вязался образ безжалостного палача, садиста, безумного в своей жестокости, с этой открытой и грустной улыбкой.
Дверь распахнулась неожиданно. Женщина вздрогнула, увидев на пороге огромного лысого сотника. Это был страшный человек, его боялось даже собственное окружение. Целительница попыталась стать совсем незаметной.
– А, Мишма, – хмыкнул Альтис, не пытаясь даже подняться с койки, и Ниара удивилась презрительно-пренебрежительному тону, каким это было сказано. – Какого нежитя тебя сюда принесло, жертва криворуких повитух?
– Смотрю, ты разговорчивый стал, – усмехнулся демон, входя и с любопытством рассматривая давнего врага. – И ничуть не изменился, златоглазый ублюдок.
– Да и ты все такой же урод, – отозвался Пламенный. – Я спрашивал, чего приперся, рожа гнусная? Или ты, кроме мата, слов других не понимаешь? Могу и матом поинтересоваться… – И поинтересовался. А еще указал путь, по которому следовало бы лысому проследовать дальше. Так, что всегда спокойная Ниара вспыхнула от смущения. В нимадоргском очень много заковыристых ругательств.
Мишма зарычал и ответил. Той же нецензурщиной, объясняя, что просто не может упустить возможности плюнуть в рожу старому врагу перед тем, как его убьют. Альтис сел на койке, ответив жестом и таким красноречивым выражением лица, что слов просто не понадобилось. Чуть опустил голову, и Ниара различила едва слышный шепот:
