— Мистер Чамберс, разве я не понимаю!
— Понимает он… Трепло ты. Трепло, — подвел итог Джек и устало отмахнулся.
Ситуация была, что и говорить, не простой. Если коротко, то Тернер, находясь на Базе, встречался с одним из коллег, работающих в лаборатории Ордена. Не знаю, что они обсуждали и под какую закуску, но в полемическом запале Билли высказал предположение о возможности двухстороннего перехода. Собеседник поднял его на смех. Тернер, уже не соображая, что и как, рассказал про свою находку в районе форта Линкольн. Само собой, еще и доказательства выложил, в виде найденных предметов. На следующий день он проснулся с головной болью и большими проблемами.
— Что предпримем? — спросил я.
— Поговори с Эндрю, — предложил Чамберс, — пусть напряжет Виктора. В конце концов, это в его интересах. Пусть нас прикроет, пока мы не уедем.
— Прикрыть? Легко сказать, но тяжело сделать. Хорошо, попробую. Еще предложения есть?
— Конечно, есть, — кивает Джек. Он зло щурится и рубит фразы на слова. — Самим пристрелить Тернера. Пристрелить и закопать. У нас лопата в машине есть?
— А серьезно?
— Думать надо…
Предложение «подумать» вылилось для меня в бессонную ночь. Утро встретил в компании чашки кофе, автомата и пачки сигарет. После идиотской выходки Билла вдобавок к нашим охранникам дежурим и мы. Доверяй, но проверяй… Уже на рассвете я поднял Эндрю, а сам сварил кофе и присел просмотреть дела новых, прибывших с Праттом сотрудников. Передо мной на столе лежит открытая папка. Внутри — пачка досье. На первой странице, еще не украшенной подписью Чамберса, — полный состав десятой поисковой партии:
Джек Чамберс — начальник экспедиции;
Уильям Тернер — заместитель начальника экспедиции;
Андрей Никоненко — картограф;
Джерри Стаут — биолог;
Анастасия Федорова — геолог;
Елена Куликова — врач;
Александр Козин — механик-водитель;
Поль Нардин — служба безопасности;
Карим Шайя — служба безопасности;
Эндрю Пратт — служба безопасности.
На эту бумажную работу я потратил два часа. Потом убрал папку в шкаф и завалился спать. В конце концов, если начнется война — услышу.
Услышал. Новые сотрудники начали благоустраивать свой быт. Все это сопровождалось стуком, треском и разноязычием. Прав был мой сослуживец: «Чем больше гарнизон, тем меньше времени на сон».
Карим сидит на пороге входной двери, курит и внимательно наблюдает за чем-то, судя по всему, очень интересным. Почувствовав мой взгляд, он усмехается:
— Девчонки пытаются приручить Рино.
— Успешно?
— Как тебе сказать… Для Рино — да. Он уже сумел объяснить нашим дамам, что такие нежности, как назвать маленьким, ушастым и красавчиком, а также погладить и почесать за ухом, он согласен терпеть только за приличный кусок ветчины. Так что еще неизвестно, кто кого дрессирует.
— Счастливчик наш Рино. Он сумел понять женщин. — Я переворачиваюсь на другой бок и собираюсь спать дальше.
— Пока ты опять не заснул, — продолжает Карим, — у меня небольшая новость. Заходил Джек и сказал, что вечером у нас будут гости.
— Кто такие?
— Его приятели вернулись из экспедиции. Кстати, ты не знаешь, почему наш шеф такой нервный? На любую реплику рычать начинает.
— А что ты ему сказал?
— Ничего. Попросил предоставить имена его гостей, их фамилии и цель визита. Чтобы не было неприятностей. Порядок, — Шайя наставительно поднял указательный палец, — прежде всего.
— И что Чамберс? — У меня даже сон пропал.
— Пытался возмущаться. Когда я сказал, что без этого ни одну очкастую морду сюда не пропустим — согласился.
— Надо было ему объяснить, что у нас не проходной двор, а серьезная контора, черт бы ее побрал.
— Конечно, — согласился Карим, — ведь у нас есть все, что нужно для идеальной научной экспедиции! Есть дикий зверь в виде обжоры Рино. Есть пьяница и раздолбай в виде Билла Тернера.
— И мы в роли трехголового цербера.
— Именно так. И вот представь, мы, солидные в общем-то люди — и какие-то мутные гости, которые хотят приобщиться к благам цивилизации. Оно нам надо? Кстати, танцев не обещают, но выпивки будет много.
— Для них, — бурчу я. — Это для них будут барбекю, выпивка и танцы.
— А для нас?!
— Ты уже взрослый мальчик, Карим. Для нас будет другая специальная программа: «Мы и головная боль».
— Знакомо…
— Кто знает, что может прийти в голову человеку, который только что вернулся из экспедиции?
— Все что угодно. Мне не доводилось ходить с научниками, но…
— Приходилось, — перебил его я, — ты просто забыл. Или, если быть точным, приказал себе забыть. Вспомни Гвиану. Тысяча девятьсот восемьдесят второй год. Однажды мы уже сопровождали научную экспедицию. И они там были не лучше. Такие вещи здорово влияют на мозги. В худшую сторону.
5 год по летоисчислению Нового мира.
Ангар № 39, Порто-Франко.
Итак, у нас гости. Целая делегация в составе пяти человек. Приятели Джека Чамберса. Парни недавно вернулись из экспедиции и теперь отмокают душой и телом. Про душу не спрашивал, а вот тела размякли основательно. Уже через несколько часов после начала застолья гости перемещались «на полусогнутых». Их руководитель, Алекс Рэндолл Ли, держался на ногах крепко. Как живая иллюстрация русской поговорки «Опыт не пропьешь». До последнего тоста. Крепкий мужик, хотя по виду и не скажешь. Невысокий, пухленький плешивец, лет сорока пяти. Очень подвижный. Они с Чамберсом сели рядом и весь вечер трепались о делах, отвлекаясь лишь на перемену блюд и бутылок.
Я сидел неподалеку от них, и до меня сквозь шум доносились обрывки разговора.
— Джек, ты помнишь доктора Дзиньшнтейна?
— А как же, — кивнул Чамберс, — помню. Слышал, что он женился и зарекся ходить в экспедиции. Поговаривают, что взялся за перо и пишет мемуары. Я хотел пригласить его в эту партию, но он отказался.
— Пишет, — подтвердил собеседник, — но я сейчас не про это. Он утверждает, что в этом мире люди сходят с ума быстрее, чем в Старом. Причем внезапно. Объяснял это…
Дальше я не дослушал — на другом конце стола начали петь. Вразнобой, но с большим чувством. Теория доктора Дзиньшнтейна осталась невыясненной.
Зря мы с Каримом переживали. Походники из этих двух партий оказались прекрасно знакомы друг с другом. За исключением нескольких новичков. Одна из них — Елена Куликова. Она еще в начале вечера наградила меня презрительным взглядом и демонстративно разместилась на другом конце стола, рядом с Анастасией Федоровой. Кстати, обе женщины учились в Ленинграде и очень быстро нашли общий язык. Наш будущий экспедиционный врач, если верить досье, заканчивала Первый Ленинградский медицинский институт.
