Он не может тебя видеть. Не может. Он даже не Иной – обычный господин заурядной наружности, пьяница и бабник…
Тебе ничего не угрожает. Он не видит и не слышит тебя – и ты всегда можешь развернуться и бежать прямо сквозь дверь.
Бежать!
Нервы Арины не выдержали, и девушка рванулась к выходу из квартиры.
Двери не было!
Гладкая серая стена преграждала дорогу.
Вот теперь княжне стало по-настоящему страшно.
Она заметалась, пытаясь скрыться в Сумраке, но там, в глубине, ворочалось что-то темное, непередаваемо жуткое. Арина захлебнулась криком – и в тот же миг стальная рука сжала ее запястье.
* * *
– По срочному Цюрих, – металлическим голосом сообщила барышня.
Дамочка будет подслушивать, почему-то подумал Василий Яковлевич с досадой. Хорошо бы сделать телефоны с автоматической связью – набираешь номер и вот ты уже говоришь с нужным тебе абонентом, без всяких барышень! Жаль, это только фантастические мечтания.
– Александр Христофорович, драгоценный друг, как поживаете-с? Да, слушаю внимательно. Что же этот Кох – прохвост и негодяй?
– Ваш Кох – серая личность, – просипел голос на швейцарском конце провода, – абсолютно серая, как ситный хлеб, – как вся их банкирская династия. Базиль, а я-то льстил себя надеждой, что вы меня развлечете каким-нибудь маньяком в моем унылом дежурстве в этом краю сыра и часов.
– Уж простите, чем богаты…
– Хорошо, это было немножко нашего швейцарского юмора. Вестимо, я рад, что человек не оказался законченным мерзавцем и людоедом – как это порой бывает в наших сыскных делах. Итак, Бастиан Кох действительно часто играет в казино, но это только hobby, как говорят англичане, – да и такой ли уж сие грех? У него приличное состояние, он совладелец банкирского дома «Шнайдер и Кох», в картотеку нашего Дозора никогда не попадал. Нежно любит жену и четверых отпрысков. Страстный охотник и рыбак.
– Это все? – Макаров почувствовал, как с плеч сползает гора.
– Простите, если не угодил, но – это все.
– Спасибо, Александр Христофорович, – рассмеялся Макаров, – вполне угодили. Вы не представляете насколько.
– Рад служить-с.
– Сделайте для меня только одну еще вещь.
– Какую?
– Мне не удалось поговорить с ним в Петербурге лично, его наблюдала наша юная и неопытная сотрудница… Поэтому, когда Кох вернется домой, прощупайте его, пожалуйста. Есть подозрение – моя незамутненная интуиция, только не смейтесь, – что он потенциальный Иной.
– Дражайший мой Базиль, тут я могу быть для вас единственным авторитетом. Кох – не Иной. Он обычный серый человек, серая личность, говорю же: серая – как ситный хлеб.
– Вы положительно в этом уверены?
– Да я лично говорил с ним полчаса назад прямо у него в конторе на Хоттингер Штрассе.
– Вы? Полчаса? Разве он сейчас в Цюрихе?
– В Цюрихе.
– Вы уверены?
– Это так же верно, что в Цюрихе я сам.
Макаров ударил всей ладонью по рычагу телефона.
– Барышня, дайте Введенскую, особняк Ухтомских, срочно.
Он искал напрасно. Арины дома не было с самого утра – и никто не знал, куда она направилась.
* * *
– Андрей, – тихо позвал Парамон Дроздов. – Андрейка, ну где ты там?
Его била крупная дрожь. Он ничего не понимал в творящемся вокруг. Только что они с братом Андреем наблюдали из окна трактира на Большой Пушкарской за толстеньким швейцарцем, и был жаркий июль и запах теплого пива; как вдруг – мгновенный холод, падение в темноту, и вот они оба стоят в своих суконных легких рубахах посреди ночной, покрытой льдом улицы, в пустом и будто вымершем городе. И вроде бы это Питер, а вроде бы и нет – вдалеке упираются в лиловый живот неба высоченные, больше десяти этажей, дома – странные, похожие на коробки… а вот по обочинам улицы темнеют металлические экипажи на маленьких резиновых колесах.
Что же это все?
– Андрейка, да где же ты, черт…
В морозном воздухе слова вырывались изо рта круглыми облачками пара.
Да, погано дело. В последний момент перед провалом Парамон понял, что толстый швейцарец, за которым их просила следить Арина, смотрит прямо на него, Парамона Дроздова, и руки его быстро плетут пассы. Кабы знать заранее, что он не просто человечишко лихой, а настоящий могучий кудесник.
Ну и что теперь делать-то, а?
Парамон попытался уйти в Сумрак – но внезапный перелет в это странное место высосал из него все силы. Его выжали словно губку!
– Андрей! – повысил он голос.
В то же мгновение исполинская тень отделилась от стены дома и надвинулась на Парамона. Он бросился бежать – но поскользнулся на льду и растянулся, пребольно ударившись носом о камень. Хлынула кровь.
– Тра-кткт-рракт-рракт, – просвиристела ночь над ухом, и Светлый дозорный почувствовал, как его подхватили могучие и не слишком ласковые лапы – и стремительно понесли через морозную влажную мглу. Горячая кровь текла по щеке, наполняла рот солоноватым вкусом. В разрывах туч показалось белое круглое лицо луны, искаженное ужасом, – и высоко над рекой засеребрилась источенная гигантскими червями башня. «Лахта-центр» – прочел над входом в нее Парамон и невольно отметил про себя нехватку твердого знака на конце слова. Что за наваждение?
С НОВЫМ, 2022 ГОДОМ! – издевательски поблескивала над воротами у башни присыпанная снегом надпись.
Что-то укололо его в шею, и Андрей оцепенел. Словно сквозь сон он наблюдал, как гигантское насекомое, похожее на муравья, привязывает его к металлическим прутьям лежака. В просторном помещении царил полумрак. Справа и слева, а также сверху и снизу тоже находились люди, привязанные к койкам. От их рук и ног тянулись прозрачные трубки, исчезали в подсеребренном луной мраке.
– Парамон, – услышал он тихий зов. – Парамошка…
Он с усилием повернул голову и увидел рядом с собой брата. В его бороде белели комья снега. Двое чудовищных насекомых раздели дозорного донага и теперь что-то делали с его ногами. Челюсти их ритмично шевелились, будто пережевывая пищу. В запавших черных глазах Андрея Парамон увидел спокойствие и отрешенность.
– Я пытался бороться, – прошептал тот, – нет резона. Я видел их мысли – они повсюду… Этот мир – теперь их, братка…
Силы оставили Парамона. Последнее, что он запомнил в своей жизни, – многочисленные отражения Луны в темных фасетчатых буркалах склонившегося над ним существа.
* * *
Зазвонил телефон.
