Девушка потупилась. Сталкер отвел глаза в сторону. Он лихорадочно искал пробелы в ее рассказе. Ему очень хотелось уличить Литеру во лжи, но у него не было для того повода. К тому же Борланд ощущал, что для принятия решения отчаянно необходима хоть какая-нибудь рабочая гипотеза.
— Когда вы пришли сюда? — спросил он.
— Несколько часов назад, под утро.
— И сразу отправились на север?
— Уотсон спросил у Падишаха, где находится самый верный источник информации. Тот отослал нас в Бар. Мы шли на север и встретили тебя.
Миновала целая минута, в течение которой Борланд обдумывал все услышанное.
— К Бару я пойду один, -сказал он. — Вы будете ждать здесь. На случай, если вдруг мне понадобятся ответы на вопросы. За сведения большое спасибо, если я найду им подтверждение, то, возможно, за вами вернусь. Если ты меня обманула, я тоже вернусь, но уже буду не так вежлив.
— Лучше мы пойдем с тобой, — предложила девушка.
Борланд ухмыльнулся и продемонстрировал ей наручники.
— Я так не думаю, — сказал он.
— Что ты делаешь? — спросила Литера, когда Борланд защелкнул браслет на левом запястье девушки и повел ее к ближайшему дереву, по форме отдаленно напоминающему песочные часы. — Ты намерен оставить меня здесь?
— Обхвати дерево руками, — приказал Борланд. — Как плюшевого мишку. Вот так.
Он ловко защелкнул второй браслет.
— Побудь пока тут, — произнес он, отступая назад. Литера дернула рукой, и наручники звякнули.
— Освободи меня, — попросила она.
— Как только, так сразу, — ответил Борланд, оглядывая горизонт. Он поправил рюкзак и перетянул ремень висящей за спиной «грозы».
— Ты не можешь меня так оставить, — сказала девушка. В ее голосе прорезался испуг.
— Еще как могу, — отчеканил Борланд, разворачиваясь в сторону Бара. — А ты поразмысли, почему я это сделал.
— Я не смогу постоять за себя! — почти закричала Литера. Она начала дергать наручники, но они от этого лишь сильнее сжимались. — Мне так долго не выжить!
— Раньше надо было думать, — бросил Борланд и ушел, не оглядываясь. Однако через десяток шагов послышался истошный крик:
— Я ведь женщина!!
Сталкер резко остановился, словно о стенку ударившись. Целую четверть минуты решал, стоит ли вернуться и высказать этой стерве все, что он про нее думает, но вдруг понял, что последние слова были произнесены в совершенно другом контексте.
Словно угадав его мысли, Литера добавила:
— Здесь попадаются люди, которые очень обрадуются девушке, прикованной к дереву! Ты представляешь, что они со мной сделают?!
Ее голос сорвался, и Борланд, отбросив сомнения, все-таки развернулся и подошел к ней. Она смотрела на него с мольбой в глазах.
— Пожалуйста, сними их! — снова попросила она. Сталкер молча похлопал себя по карманам и только сейчас понял, что у него нет ключа.
— А не могу, — сказал он.
— Вернись к Уотсону и поищи ключ в траве, — посоветовала девушка, и Борланд в очередной раз мысленно оценил ее сообразительность.
— Да к черту, — пробурчал он, набрал побольше воздуха в легкие, коротко разбежался и мощным ударом ноги переломил ствол дерева в серединке «часов». Верхняя половина обрушилась, едва не погребя Литеру под собой, но девушка успела отскочить в сторону.
— Это было красиво, — непроизвольно сказала она.
— Дерево было сухое и тонкое, — пояснил Борланд. — Ты и сама сумела бы.
— Не сумела бы. Она вздохнула и даже улыбнулась ему. Улыбка получилась жалкой, но хотя бы не слезы.
— Давай вернемся к Фармеру и Уотсону, — сказала она, но Борланд крепко взял ее за локоть.
— Зачем? — спросил он. — Тебе сделана скидка на правах женщины, а им она к чему? Ты не хотела отпускать меня одного, значит, пойдем в Бар вместе.
Литера показала ему скованные руки.
— С этим? — спросила она.
— А что? — невозмутимо произнес Борланд. — Тебе к лицу. Точнее, к рукам.
Литера покраснела. Больше она не просила сталкера вернуться к своим друзьям.
Спустя десять минут они уже подходили к выходу со Свалки. Туда, где располагался пост боевиков клана «Долг». Борланд снял с себя рюкзак и сунул его Литере.
— Держи так, чтобы наручников не было видно, — предупредил он. — И не раскрывай рта.
— Ты хоть представляешь, как это будет выглядеть?
— Легко. Больше ни звука.
Они подошли совсем близко к вооруженным людям.
— Мир вам, сталкеры, — поприветствовал их Борланд.
«Долговцы» смерили его безразличным взглядом, куда больше внимания уделив Литере.
— И тебе не болеть, — ответил главный. — Куда идете?
— В Бар, — сказал Борланд. — Артефактов набрали полный рюкзак, реализовать было бы неплохо. Заодно и даму вот угостить хочу.
Старший «долговец» внимательно всматривался в Литеру.
— Что за артефакты? — спросил он.
Борланд остановился в замешательстве. Обычно «Долг» не задавал таких вопросов.
— А-а, мелочь разная, — ответил он. — А что?
«Долговцы» переглянулись. Один из них достал карманный компьютер, нахмурился, подошел к старшему и что-то шепнул ему на ухо. Выражение лица последнего сразу сменилось на жесткое.
— Если ты сталкер, то почему не пеленгуешься? — спросил он.
— Что? — не понял сталкер.
Литера вдруг вопреки приказанию открыла рот и ответила за Борланда:
— У него батарея села. Работает только моя.
Борланд хотел было спросить, о чем речь, но вовремя прикусил язык. Командир «долговцев» озадаченно посмотрел ему в глаза.
— Открой рюкзак, сталкер, — сказал он. Борланд покачал головой.
— В этом нет необходимости, — ответил он машинально.
Старший только головой мотнул, и один из «долговцев» вырвал рюкзак из рук Литеры. Но открыть его не успел — взгляды всех бойцов прикипели к наручникам.
— А это что еще за хрень? — не понял командир. Сталкер только-только открыл рот, намереваясь соврать что-нибудь, как оказался на земле, сбитый с ног и обезоруженный.
— Вы чего беспределите?! — крикнул он, и в рот ему тут же набилась пыль.
— Отойди, Тигран! — приказал старший «долговец». Борланда отпустили, он перевернулся на спину. Бойцы обступили его, и Литера исчезла из поля зрения. Парень по имени Тигран наклонился над ним и впился в лицо черными глазами.
— Много днэй назад, — сказал он с легким акцентом, — один моральный урод хотэл обесчестить мою сестру. За пять минут я сдэлал из него урода физического. За это меня хотэли повязать менты, и я сбэжал в Зону. Потому что там справедливости нет и не будэт, а здесь за нее можно побороться. Я очень зол, что в Зоне тоже встрэчаются такие гады, как ты, которые надевают на жэнщину наручники. Признавайся, собака, ты обидэл ее?
