Тут же чьи-то руки обхватили её сзади, зажали рот и поволокли куда-то прочь. Через несколько мгновений она уже лежала на заднем сиденье старого флаера, который быстро набирал высоту и скорость. Окна летающей машины были так сильно тонированы, что даже изнутри разглядеть что-нибудь наверняка было трудно. Водитель сидел за толстым, явно пуленепробиваемым стеклом.
— Эй! Отпустите меня! — начала кричать Оксана и долбить кулачками в стекло. — Отпустите!
Водитель даже ухом не повел. Он управлял флаером и совершенно не обращал внимания на крики «пассажирки».
Оксана долго кричала и умоляла мужчину отпустить её. Плакала, снова кричала, снова умоляла. Никакого эффекта она не добилась и решила успокоиться, не тратить силы понапрасну. То, что легенды о похищениях говорят правду, она убедилась на собственной шкуре. Налицо похищение и нужно придумать, как выбраться.
Из флаера выбраться не удастся — это точно. Значит, нужно бежать, когда сядем. А где мы сядем? На каком-нибудь далеком острове, скорее всего, где ж ещё. Юная курсантка сильно верила в свои силы и надеялась, что при любом раскладе, куда бы её не привезли и кто бы там ни был, бежать.
В четырнадцать лет наивность ещё никуда не исчезает…
Город Керинг.
Планета Офелия.
Кафе было небольшим. Несколько столиков выстроились в ряд у панорамных окон, выходящих на парковочную стоянку. У противоположной стены во всю длину заведения была длинная стойка с высокими табуретами. Над стойкой висел экран визора, по которому крутили музыку. С потолка лился приглушенный розовый свет.
Кафе находилось в здании ГТЦ — Городского Торгового Центра — одного из самых больших сооружений Керинга.
Патрульные сидели за третьим от дверей столиком. Кроме них в кафе было ещё около десяти посетителей.
— Тебе нравится этот город?
Кейси тянула из трубочки апельсиновый сок. Это всё, что она заказала на обед. Шон решил пообедать гораздо плотнее: пустая тарелка из-под супа и обертки от пары гамбургеров свидетельствовали именно о плотном обеде.
Отпив некрепкий кофе, Шон ответил:
— Знаешь, я как-то не задумывался над этим. По мне — город как город. Ничего экстраординарного.
— Ты просто привык здесь жить, Даско.
Он заказал себе ещё один гамбургер, и теперь Кей улыбалась, глядя на попытки напарника говорить с набитым ртом.
— Привык даже не именно здесь жить, а в таком городе.
— Не пойму, о чём ты.
— Ваши города очень похожи один на другой. Даже на Офелии найдется несколько десятков таких же городов, как Керинг. Почти копий.
Дождь за окном утих, и на асфальт парковочной площадки из-за высоких крыш соседних строений падали косые лучи солнца.
Подошедшая официантка — миловидная девица, главной деталью одежды которой были ярко-красные нейлоновые чулки — тихо поинтересовалась, нужно ли что-нибудь полицейским, забрала пустую тарелку и удалилась. Проводя её взглядом, Шон сказал:
— И что? Как будто ваши города не похожи.
— Ну, я не это имела в виду. Слишком однообразные дома у вас. И одинаковые.
Хоть Кейси и говорила на чистом земном языке, ясно и четко проговаривая слова, но иногда выразить свои мысли ей было затруднительно. Шон уже заметил сию особенность, которая весьма его умиляла.
— Ты про жилые кварталы говоришь? Да, там действительно всё однообразно, но в центре-то города вон сколько разных зданий, — мотнул головой в сторону окна и пожал плечами Даско. — Красота!
В центре города действительно было много красивых строений: зеркальные небоскребы корпораций, модерновые дворцы развлекательных комплексов и супермаркетов, шпили передатчиков и флаерных швартовок, ячеистые вязи отелей, пирамиды ресторанов и фешенебельных жилых комплексов. Миллионы тонн бетона, углерода, стекла, железа и прочих строительных материалов, превращенные воображением архитекторов в грандиозный комплекс рвущихся к небу домов.
Сердце города круглые сутки ритмично билось, выбрасывая ввысь столбы света, а в атмосферу — клубы выхлопов. Неоновая и лазерная радуги обрели здесь сотни тысяч новых цветов, не довольствуясь теми семью, которые дала им природа.
Транспорт в центральном районе ходил в два яруса: асфальт и бетон, брусчатка и пластик дорожного покрытия были отданы колесным средствам передвижения — спортерам, мотоциклам и автомобилям. В двадцати метрах над потоком наземным располагался поток воздушный: антигравы различных моделей и размеров синхронно плыли, искрясь в лучах солнца обтекателями.
Кафе, в котором обедали офицеры, находилось не в самом центре, а довольно далеко от него. Но всё же вокруг хватало транспорта, людей и строений.
— Это здесь красиво. А на окраинах? Там всё однообразно. Знаешь, какой унылый вид из окна моей комнаты? — взгляд Кейси застыл на соседнем здании гостиницы, вид из окон которой был наверняка не в пример лучше.
— На то они и окраины. Их ещё трущобами называют.
Закончив с едой, Шон вытирал руки влажной ароматизированной салфеткой. Неловкость в общении, которая присутствовала в начале дня, почти сошла на нет, и офицер был этому рад.
— Вот именно — трущобы. Но скажи мне, Шон, разве тебе не хочется видеть за окнами своего номера красивые деревья, красивые дома, чтобы можно было часами сидеть и просто смотреть на них? Разве тебе не хочется слышать пение птиц по утрам и крики играющей во дворе малышни по вечерам вместо гудения двигателей?
— Если честно, то я не размышлял об этом, Кей. А часами пялиться в окно — так на это у меня времени нет. Но я понимаю, что ты имеешь в виду, и попробую ответить.
Поправив рукой улитку оперсвязи на правом ухе, Шон почесал затылок:
— Дело здесь скорее всего не в эстетике, а в экономичности. Строить панельные дома дешевле, чем возводить их из углерода. Дешевле, быстрее и проще. Чем ближе друг к другу они расположены, тем меньше затрат на строительство коммуникаций. Чем выше дом, тем больше народу можно в нем расселить. А если рассуждать с эстетической точки зрения, то мне кажется, что для того и существуют центральные кварталы — любоваться экзотикой, восхищаться архитектурой…
Допив кофе, он продолжал:
— Трущобы — это как обратная сторона жизни. Центр со всеми своими развлечениями притягивает, а окраины отталкивают, но говорят при этом: «Жизнь состоит не только из радостей, развлечений, отдыха и так далее. Мегаполис — это не только высотки магазинов и отелей, а ещё фабрики и заводы, школы и больницы». Я лично сомневаюсь в том, что люди будут лучше работать, если вокруг них зацветут райские кущи. Пока рядом серость, уныние и однообразие, люди будут стремиться сменить всё это на что-то другое, более эстетичное. Будут работать ради этого. И как я уже сказал, эти стандартные десяти-, двадцатипятиэтажки, в которых мы живём, гораздо выгоднее строить. Да и с точки зрения безопасности слишком растить город вверх нецелесообразно.
